Угу и Тет - Нино Накашидзе

— Мы пойдем в рощу, которая находится на берегу большой реки. Там водятся огромные звери, красивые лошади. А ты, Тет, пойдешь с нами?

Тет стояла и смотрела на теленка. Отец спросил:

— Ты наверно хочешь, чтобы мы сперва убили и съели теленка, а после уже…

Девочка быстро обернулась к отцу.

— Па, если ты захочешь убить теленка, я уведу его и вместе с ним буду жить в лесу. И большая белая My будет жить с нами.

— Нет, Тет, не уходи от нас, пусть теленок живет в пещере. Я и Угу принесем добычу, большую добычу.

И Па встал, вынес из пещеры каменные топоры, осмотрел их, попробовал, острые ли они, выбрал два самых лучших, наточил их еще, затянул потуже тесемки на рукоятках.

На заре Па разбудил Угу, они взяли топоры и дубины и пошли. Они поднялись на большую гору и спустились вниз на равнину, в рощу, которая находилась на берегу большой золотистой реки Ткас. Они прошли мимо кудрявых гор, прошли шелестящий лес и вышли на опушку к реке, которая с грохотом и ревом катила свои волны. На краю леса они выбрали укромное местечко и спрятались в засаде.

Как только рассвело, Тет вскочила. Но Па и Угу уже не было в пещере. Корова тихо мычала, призывая теленка, и Тет вывела его к матери.

Пососав вместе с теленком из вымени, Тет надоила молока в олений череп и предложила попить бабушке и маме. Ма медленно надевала на себя шкуру черного медведя. Бабушка уже сидела у костра.

— Я сейчас сбегаю, поймаю зайца и принесу его вам! — крикнула Тет и выскочила из пещеры.

Долго бегала Тет по склонам холмов, заросших кустарником, затем спустилась к реке Чхерисчхере и там, на берегу, поймала двух зайцев. Напевая песенку, она вернулась в пещеру и остановилась у входа, пораженная: на черной медвежьей шкуре лежал маленький ребёнок. Он плакал: «У-а, у-а!»

— Тет, вот тебе маленький братец!

Тет подпрыгнула и, пританцовывая, начала петь:

У Тет есть еще один брат!Маленький братец, красивый братец.Тет любит маленького братца.

Затем она нагнулась над ребенком и потерлась своим носом о его носик.

Ба содрала с зайцев шкурки, и все поели свежего мяса.

— А теперь мы пойдем к роднику и выкупаем нашего маленького, — сказала Ма.

О, как радовалась Тет, глядя на братца, которого окунала в воду Ма. Он не плакал, только забавно морщился. Ма завернула его в шкуру, присела на камень и дала ему грудь. Когда ребенок заснул, все вернулись в пещеру.

Уже садилось солнце, а Па и Угу все не шли. Но удивительнее всего было то, что и большая My не пришла. Она всегда приходила к закату солнца.

Наступили сумерки, звезды высыпали на небе. Маленький My жалобно звал мать, но My так и не появилась.

Давно настала пора придвинуть тяжелый камень к входу пещеры, но Тет все надеялась, что My, большая, белая My, вот-вот появится. Вначале покажутся рога, затем голова, затем две передние ноги, потом целиком появится вся корова и протяжно позовет своего теленка.

— Надо заслонить вход, — сказала наконец Ба, — уже вышли на охоту злые звери, как бы они не ворвались сюда.

И словно в ответ на ее слова где-то далеко раздался страшный волчий вой. На вой этот также протяжно отозвался другой зверь.

— Ба, давай заслоним, давай заслоним, — заторопилась Тет, и они втроем подкатили камень к выходу.

Легли. Тет долго не могла заснуть. Теленок, глухо мыча, звал мать. Ба храпела. Ма, завернувшись в шкуру вместе с маленьким ребенком, крепко спала у костра. Где-то далеко выл страшный, большой зверь.

Па и Угу долго сидели в засаде. Наконец появились три лошади. Маленькая бежала впереди, за ней следовала постарше, и замыкала шествие большая красивая лошадь с золотистой шерстью.

Па стремительно выскочил из засады и схватил лошадь за гриву. Лошадь рванулась вбок и бросилась бежать. Но Па уже сидел на ней и кричал:

— Ого-го-гооо!

Обезумевшее от страха животное, словно ветер, помчалось к роще. Угу со всех ног бросился за ней и вдруг увидел, как лошадь встала на дыбы. Па взмахнул топором, чтобы ударить ее по голове. И Угу на мгновение замер от восторга.

— Эей, ей, ей, ей, Па! — уверенный в победе отца, радостно крикнул Угу.

Но случилось неожиданное и страшное: лошадь скинула с себя Па, лягнула его несколько раз и… Па остался лежать на земле. Когда Угу подбежал к Па, тот был мертв. Лицо и грудь его были разбиты. Угу не знал, станет ли по-прежнему красивым изуродованное лицо отца или страшная лошадь навсегда унесла его силу, голос и блеск глаз. Мальчик долго сидел у трупа отца. Он не слышал и не видел, как мимо с диким ржанием пронеслись лошади.

Стало тихо. Казалось, все вокруг замерло, и солнце, красивое, жаркое солнце, померкло навсегда.

— Па! — позвал наконец мальчик. — Па, ты хочешь остаться здесь? Мне одному идти в пещеру, Па? О Па! Тогда я устрою тебе здесь дом, будь в нем, пока не вернется к тебе твоя сила.

И Угу принес веток, камней, песка. Сперва он обложил труп отца камнями, затем покрыл его ветками с листьями, затем вторым слоем камней и засыпал песком и землей.

Принес еще камней, еще раз обложил ими могильный холм и опять все это засыпал землей.

Стемнело. Там, где лежал Па, теперь возвышался холм. Угу устал, пот градом катился с его лица. Он сел отдохнуть.

Вдруг раздался страшный вой какого-то зверя. Угу вздрогнул, вскочил.

Небо было усеяно звездами. Большая белая луна висела над рекой Ткас и заливала ее холодным светом. Звериный вой повторился. Угу опомнился, кинулся к ближайшему дереву и, взобравшись на него, оглядел окрестность.

На поляну вышли два волка, обежали несколько раз отцовскую могилу, понюхали воздух, подошли и сели под деревом, на котором притаился Угу. Мальчик не боялся их. Он знал, что эти звери не умеют лазить по деревьям.

Утром Ба и Тет откатили камень от входа в пещеру. Солнце золотым ореолом поднималось из-за склона лесистой горы. Но сегодня никто не приветствовал его. Ни Па, ни Угу, ни My не пришли вчера вечером. И сейчас, поутру, их не было. Теленок понемногу ел зеленую травку и больше не мычал.

— Я пойду и приведу My, — сказала Тет и вышла, и сразу же раздался ее радостный крик:

— Угу идет, Угу!

Ма и Ба выскочили наружу.

— Угу, а Па? Где Па? — крикнула Ма. Но Угу шел молча и не спеша.

Все с нетерпением ожидали его. Он поднялся к пещере, не проронив ни слова, и бросил на землю топор.

— Угу, а Па? Угу, а добыча?

— Нет Па и добычи нет.

— Где Па? — испуганно спросила Ма.

— Лошадь отняла у него силу, лицо, грудь, глаза, голос… Па никогда больше не придет к нам…

— У-у-у! — закричала Ма и схватила себя за волосы. — У-у-у, Па никогда не вернется!

— Оох! — застонала Ба и тоже схватила себя за волосы. — Ох, больше никогда старые глаза Ба не увидят его.

— Как? Что ты говоришь? Мой Па не придет? Это неправда! — и Тет кинулась к Угу со сжатыми кулачками, но вдруг остановилась, вгляделась в брата.

— Ох, Угу! Ты уже большой… Я не смогу побить тебя… Угу стоял, расправив плечи и высоко подняв голову. Он смотрел серьезно и озабоченно. Он выглядел взрослым, опытным охотником.

Угу рассказал им, как вместе с Па прошли они наполненный шорохами лес, как поджидали в засаде лошадей, как Па поймал одну из них — самую большую, самую красивую, — схватил за гриву… Па был ловким, Па был смелым!.. Но лошадь встала на дыбы, черные волосы Па танцевали над лошадиной гривой, и вдруг… Па упал с лошади…

— Оох! Мой любимый, как же без тебя будет охотиться Ма? — горестно вскрикнула Ма.

— Оой, что будет делать без тебя старая Ба?

— Оой, Угу! Что такое «встала на дыбы»? — спросила сквозь слезы Тет. — Я никогда не видела лошадей. Я хочу видеть своего Па победоносно сидящим на спине золотистой лошади.

— Ох! И я хочу видеть его, — простонала Ма.

— И я хочу видеть его, — повторила Ба.

Угу замолчал. Опустив голову, он сел на землю, но вдруг, словно вспомнив что-то, вскочил, сверкнул глазами:

— Я покажу вам Па, смелого, сильного Па, сидящего на спине лошади! — крикнул Угу и вбежал в пещеру. Все бросились за ним. Угу порылся в куче костей, отложил в сторону несколько белых гладких лопаток, выбрал из них одну, но и она почему-то не понравилась ему. Он кинул ее обратно в кучу и осмотрелся.

Костер, полыхавший в середине пещеры, ярко освещал белые, еще не закопченные каменные стены. Угу поглядел на них, прищурился, подошел и…

Никто не мог потом сказать, сколько времени рисовал Угу. Все сидели как зачарованные и, не отрывая глаз, смотрели на стену. На стене сначала появилась огромная, вставшая на дыбы, лошадь. Затем на спине ее оказался победоносно сидящий Па. Одной рукой он крепко держался за гриву коня, а другой высоко над лошадиной головой занес каменный топор. Видно было, что Па вот-вот поразит лошадь страшным ударом. Волосы Па развевались по ветру, хвост его волчьей шкуры бил лошадь по крупу.