Корпоративное управление как элемент глобального инкорпорирования - Короткий Сергей Викторович

Первым шагом инкорпорирования стала колонизация, потому именно в колониях должны быть максимально комфортные условия для рождения корпораций. «Инкорпорация обрела благодатную почву в американских колониях»30, именно там возникли первые корпорации, и именно американские корпорации до настоящего времени составляют большинство мировых корпораций.

«На протяжении XVI–XVII веков английские предприниматели добивались королевских уставных грамот для разнообразных коммерческих предприятий, включая торговые отделения в Балтии, России и Ирландии, а также «плантаций», как именовались новые поселения в Америке. Первые предприятия, получившие хартии, были акционерными компаниями, капитал которых состоял из вкладов нескольких пайщиков, а первой корпорацией с постоянным фондом акционерного капитала принято считать созданную в 1600 году английскую Ост-Индскую компанию»31. Таким образом, корпорации – в том виде, в каком они существуют сегодня, – изначально возникли для управления колониями и, одновременно, для усиления королевской власти (раздача привилегий через хартии, дарующие фаворитам исключительные права и льгот).

Третье ключевое условие возникновение корпорации – закон. Роль закона в данном случае очевидна лишь в сфере создания институциональных условий функционирования корпораций, однако, намного важнее понимать в данном случае закон как фундамент для построения системы ценностей и мировоззренческих устроений, которые, в свою очередь лежат в основе построения глобального государства и его институтов, к которым относится и корпорация. Анализ сущности и источника современных законов уводит нас в сферу религии, что вне рамок данного исследования, отметим лишь одно из первых проявлений этого закона в социуме в виде институционализма. В общем виде понятие «институционализм» включает два аспекта. Во-первых, это обычаи, традиции, нормы поведения, принятые в обществе, – «институции». Во-вторых, это закрепление норм и обычаев в виде законов, организаций, учреждений, т.е. «институтов». Институционализм – одно из направлений государствоведения XX века, рассматривающее политическую организацию общества как комплекс различных объединений граждан – «институций» (например, семья, партия, компания, государство и т. п.)32. Однако, корень слова «институция» (лат. institutio – учение) появился значительно раньше: так назвались элементарные учебники частного права римских юристов. Наибольшей известностью пользуются институции Гая, римского юриста, жившего во II веке. Гай являлся идеологом рабовладельцев. Вся его деятельность была направлена на обеспечение интересов господствующего класса и, прежде всего, на обоснование неограниченного права собственности рабовладельцев на рабов33. Таким образом, существующая законодательная система обеспечивает интересы ограниченного круга лиц.

Что же касается корпораций, то исторический факт в том, что «большую часть проблем, связанных с корпорациями, решали не политики, а судьи»34. Это произошло после формирования правовой среды корпоративной деятельности, что стало возможно после американской революции, приведшей к образованию США35.

Приведем основные вехи формирования правовой среды корпоративной деятельности в США, которые стали возможны после американской революции, приведшей к образованию США36.

Одним из первых актов, заменивших королевскую грамоту в американской государственной системе, было принятое судьей Верховного суда Джоном Маршаллом решение по делу Дартмутского колледжа (1819). Имел ли право штат Нью-Хэмпшир в одностороннем порядке изменять условия королевской хартии, полученной колледжем до революции? Судья Маршалл и Верховный суд единогласно сказали «нет»: Дартмутская хартия была контрактом и, следовательно, подпадала под положение конституции, запрещавшее изменять контракт в ущерб интересам одной из сторон.

Однако утверждение, что корпоративная хартия равноценна контракту, вступало в противоречие с английским общим правом, согласно которому все, что не запрещено, – разрешено. Американские суды заняли иную позицию: корпорация имела право делать только то, что было четко и ясно записано в ее уставе. Иными словами, корпоративная хартия – это не карт-бланш, но разрешение на определенную форму деятельности в пределах оговоренного периода времени. Такой подход вполне соответствовал республиканскому принципу ограниченных полномочий представительной власти.

Периодически принимались судами решения об усилении контроля за деятельностью корпораций. Суды, считая контракты и права собственности неприкосновенными, склонялись к ограничительному толкованию записанных в хартиях прав. Стало обычной практикой включать в хартию пункт, позволяющий законодателям в любое время вносить поправки. К 1850-м годам американская юридическая система – в целях регулирования экономических процессов – уже допускала вмешательство судов в конфликты по вопросам техники безопасности труда, здравоохранения и социального обеспечения.

Корпорации росли, становились серьезными игроками не только в экономической, но и в политической и социальной среде, что беспокоило общество, которое видело в корпорации опасную силу, которую правительству надлежало сдерживать. На рубеже XIX–XX веков обеспокоенность общества усилением власти корпораций достигла пика, и на этой волне возникло антитрестовское движение.

Выданная Джону Рокфеллеру штатом Огайо корпоративная хартия запрещала владение акциями других компаний. Опираясь на закон, в конце 1870-х годов Самуэль Додд, адвокат Standard Oil, придумал способ борьбы с конкурентами компании путем их поглощения, предложив создать трест – формально управляемую независимым советом директоров, но фактически контролируемую Рокфеллером экономическую организацию. Трест не корпорация, и, таким образом, законы, ограничивающие деятельность корпорации, на него не распространяются.

Некоторые штаты приняли антитрестовские законы. Кульминацией стал Sherman Antitrust Act, принятый конгрессом в 1890 году, который накладывал запрет «на любой договор, касающийся объединения в форме треста» и подразумевал ответственность «за всякий сговор, направленный на ограничение свободной торговли и коммерческой деятельности».

В 1893 году в деле Сахарного треста Верховный суд существенно ограничил сферу применения закона, установив, что данный случай не подпадает под действие Акта Шермана, несмотря на то, что American Sugar Refining Company контролировала более 90 процентов национального продукта. Аргументировано было тем, что очистка сахара была частью производства, находившегося под юрисдикцией штата, выдавшего хартию. А власть федерального правительства распространялась лишь на случаи, когда продукция компаний, участвующих в межрегиональном бизнесе, пересекала границы штатов.

Вслед за Доддом юрист Джеймс Б. Дилл предложил образовать холдинговую компанию – корпорацию, единственным назначением которой будет владение акциями других корпораций. Чтобы обойти законы штатов, надо добиться снятия этого ограничения в одном-двух штатах (что и было после реализовано в штатах Делавер и Нью-Джерси), остальное довершит межрегиональная конкуренция. В результате «способ и условия ведения бизнеса стали исключительно частным делом корпораций».

В 1886 году в решении по делу компании «Santa Clara» Верховный суд отметил, что корпорация – юридический субъект и, стало быть, на нее распространяется 14-я поправка Конституции, гарантирующая корпорациям те же права на защиту в суде, что и частным гражданам. Это небольшое изменение в трактовке 14-й поправки превратило предоставленные вчерашним рабам конституционные права в мощный инструмент, который федеральное правительство впоследствии использовало в борьбе с экономической независимостью штатов.