Про жизнь и про любовь - Яна Завацкая

— Как успехи в школе?

Ивик вздохнула. Мама всегда устраивала ей форменный допрос. Отвечать почему-то не хотелось.

— Нормально все, - вяло сказала она.

— Оценки как? По дарайскому, по математике? А что со спортом? У Диссе, конечно, все только высшие баллы? - мама забрасывала ее вопросами. Ивик ответила, что да, Диссе опять первая в рейтинге, и конечно, на распределении получит очень хорошее место. Мать вздохнула.

— А ведь ты гораздо умнее Диссе. Она же попой все высиживает. Если бы ты чуть-чуть старалась…

— Я стараюсь, - обреченно сказала Ивик. Мама и Диссе тоже недолюбливала. Вообще иногда складывалось ощущение, что маме не нравится ничего из того, что любит Ивик.

Например, маме ни в коем случае нельзя было показывать сочиненные стихи или рассказывать про истории, или о том, какие игры она придумывает. А так хотелось иногда! Но мама почему-то приходила буквально в ярость и начинала кричать на Ивик, что та занимается ерундой, что ей уже пора прекратить играть, а надо подумать о жизни! Сейчас это было еще понятно, но когда Ивик было всего лет восемь - неужели она и тогда должна была думать только о жизни? Мама приводила в пример себя, вот она выросла еще тогда, когда у Дейтроса не было своего мира, выросла в чужом, в Лайсе, и вот там они должны были бороться за существование, и у них не было времени на глупости. А они теперь тут разбаловались, все для них, все ради них, а они…

В общем, сочинять было нельзя. Ни в коем случае. И то, что творится у Ивик в душе, маму интересовало только с практической точки зрения. Например, однажды Ивик увлеклась фильмом про хойта-миссионеров в Килне, и мама с тех пор с большим подозрением выспрашивала, не собирается ли она стать хойта, и даже в церковь стала запрещать ходить. И книгу о Килне, которую Ивик подарили на Рождество, куда-то выкинула.

Ивик и не думала становиться хойта, но мама все равно боялась. Да и кто возьмет Ивик в хойта?

Иногда ей хотелось, чтобы мама спросила, а почему ей нравится тот или иной фильм, что интересного в этой книге? Но вопрос "почему" маму не интересовал. Самое главное - чтобы она хорошо училась и хорошо "устроилась в жизни".

— Вы так и дружите с Теном и Шагином?

— Да.

— Смотри, Ивик, осторожнее! Мальчики же знаешь о чем думают все время? Я боюсь, тебя пошлют в профессиональную школу, и ты там через год забеременеешь.

Ивик с тоской вздохнула. Захотелось плакать. Хоть лбом в стену бейся - ну почему она не понимает ничего?

— Нет, мам. Я все равно никому не нужна. Я некрасивая.

— Тебе вообще рано дружить с мальчиками, понимаешь?

— Да мы же просто играем.

— Эти игры знаешь чем могут кончиться?

Ивик встала. Поставила тарелку в раковину. Сполоснула.

— Я пойду, мам?

Мама Ивик была интеллигентной женщиной. И всего в жизни добилась. Она была в касте медар, преподаватель профессиональной школы лингвистики - в Академии Шим-Варта. Не просто преподаватель, а руководитель отдела. Ее называли не хета, а хесса - начальница. Три комнаты в блоке - а семья совсем небольшая. Папа Ивик тоже был медар, рангом ниже мамы, преподаватель той же Академии, но в планетографии, занимался немного и научной работой. Жили они неплохо, мебель на заказ, собственный мотоскар, на курорты каждый год ездили.

Детей в семье было всего трое. Редкость. Но никто не подумал бы осудить маму Ивик, ведь она хесса и занята серьезной работой. Так же, как гэйну никто не осудит, если та родит немного детей. Да и дети-то очень отличались по возрасту. Старшая, Ана, от другого отца, давно работала и жила далеко. Ивик - в тоорсене, и тоже вот-вот уйдет в профессиональную школу и отдалится от семьи. Сейчас мама занималась в основном Ричи, который еще учился в младшей школе, вирсене, и каждый вечер возвращался домой. Ивик, можно сказать, выросла одна. Это имело свои преимущества. Ее одевали только в новое и хорошее. Ей покупали собственные игрушки, а не одну куклу на троих, как в семье Диссе. Ее возили на курорты и в путешествия.

Но часто Ивик в душе завидовала Диссе.

Та была шестой в семье, шестой из одиннадцати детей. Отец Диссе был геологом и подолгу пропадал в экспедициях. А мать - аслен-оператор на фабрике, ничего особенного, совершенно простая женщина, не такая, как мама Ивик. Естественно, думала все больше о детях. "Самореализовалась в детях", как говорила мать Ивик с легким оттенком презрения. Семья Диссе жила в таких же трех комнатах - только не 4 человека, а 13. Одна спальня для девочек, другая для мальчиков. Хотя постоянно дома жили только младшие - уходя в тоорсен в семь лет, дети переселялись в школу. И лишь на праздники и часть каникул собирались дома, но это уже можно было потерпеть.

Нравы в семье Диссе царили простые. Одежду носили в основном самосшитую, младшие донашивали за старшими. То есть, конечно, в распределителе им полагалась собственная одежда, но как и всегда в таких случаях, мать экономила и тратила талоны на что-нибудь другое. В тонкости воспитания никто не вникал, за шалости могли просто выдрать. Ивик дома никогда не били. Но иногда она думала, что в семье Диссе жить куда проще. Как в школе. Никто на тебя не обращает внимания, что хочешь, то и делай. Мама не сходит с ума из-за твоего распределения, в какую ты академию попадешь… Лучше бы Диссе была на месте Ивик. Вот она нашла бы с ее мамой общий язык. Вот такой дочерью мама Ивик гордилась бы.

Диссе способная, мама неправа. Ведь ее братья и сестры не достигли таких успехов. Просто она способная и упорная, любит и умеет трудиться, много тренируется в своей гимнастике, много занимается. Или это и называется "высиживать попой"? Да, но без ума тоже ничего не достигнешь. Диссе все-таки умная.

Но маме Диссе все равно, куда та попадет. Совершенно безразлично. У нее 11 детей, кто-нибудь один добьется успехов, и то уже хорошо. А может, она вообще об успехах не думает, что ей, какой-то рабочей на фабрике, эти успехи? Лишь бы девочки хорошо вышли замуж, и мальчики нашли себе пару, завели счастливые семьи и жили благополучно. Лишь бы дарайцы не напали, и не было бы войны. Вот и все ее стремления и мечты.

Диссе пришлось ждать - она вместе с сестрой домывала посуду за всеми. Ее очередь. Сегодня хоть праздник, а вчера Диссе вместе с остальными занималась генеральной уборкой, ее вообще было не дождаться.

Ивик пока сидела на качелях во дворе. Медленно раскачивалась. Несколько малышей уже играли в песочнице под присмотром двух девочек постарше. Ричи играл с мальчишками в сетран на специально отгороженном поле. Пушистый белый пес лежал в тени, вывалив язык. В соседнем дворе радостно-тягуче играла гармонь.

Здесь все свое, родное.

Привычное, подумала Ивик. Здесь хорошо. Она чувствовала себя неловко, неудобно - вот всегда так с Диссе. Ивик вечно ощущала себя виноватой. Диссе приходится много работать по дому.От нее дома много требуют. А Ивик живет, как говорит Диссе, "как у Христа за пазухой". Она в свои 12 лет - все еще маленький ребенок, балованная аристократка. У нее новенькое красивое платье с базы. "Мажорка", называла ее Диссе. Хотя разве ее родители какие-нибудь шишки? Просто в семье всего двое детей, и естественно, Ивик больше достается разных благ и меньше работы.

Так всегда. "Тебе как будто специально везде соломкой постилают", ворчала иногда Диссе. Ивик вспомнила последний случай с прыжком с моста и наказанием. "И опять ты выкрутилась", сказала Диссе, покачав головой.

"Ты вообще любишь выделяться", так говорила Диссе. Ивик часто болела. Простывала. В прошлом году было воспаление легких. И еще она часто подворачивала ноги, когда прыгала откуда-нибудь. Она же не просто так боялась прыгать с моста. Она и правда могла разбиться там, где другие прыгали благополучно. Уж очень она неловкая. То вывих, то растяжение, то руку сломает. А потом опять ей блага и удовольствия - можно пропустить спорт и вместо этого блаженствовать в библиотеке. Можно вообще не ходить в школу и лежать в изоляторе, грызя сухарики и читая книжку. В школьном походе она сломала руку, и хет Шани повез ее одну домой на мотоскаре. Тогда Диссе и сказала "ты любишь выделяться". Но ведь она не виновата, что сломала руку!

Она вообще не виновата, что такая. Неловкая, неумелая, больная. Некрасивая.

Но почему-то всегда получается, что виновата. Что другим - работа, учеба, наказания, а ей - отдых и удовольствия.

Может быть, конечно, я и правда виновата, размышляла Ивик, раскачиваясь потихоньку. Диссе ловкая, потому что ее с детства и дома заставляли работать, убирать, копать грядки. А Ивик ничего не заставляли, наоборот, ее баловали. Но не от этого же она стала такой неловкой и больной… И даже не скажешь, что уж очень больной, по-настоящему. Если бы она была просто инвалидом, тогда с нее и спроса никакого. А она…

Иногда она обижалась на Диссе - ну что за подруга, которая смотрит на нее так? Но беда в том, что больше у Ивик никаких подруг и не было. С Диссе они вместе были еще с марсена. Как сестры. У Диссе иногда появлялись и другие приятельницы - вот как Мара, а теперь и мальчишки. Но у Ивик никого не было. Только Диссе.