Трагедия. Комедия (сборник) - Борис Акунин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Гораций:
Пускай жир вылезает наружу, воину он помеха. От него замедляются движения и медленней бьется сердце. А вам, если вы всерьез взялись за такое дело, понадобятся стремительность и сила. Ведь какова цель – помыслить страшно!
Гамлет:
Да, цель… О ней я думаю всё время,И руки опускаются, когдаПриходит в голову мне мысль: а если Дьявол,Враг человеков, Духа подослал?Ведь учат нас попы, что мир полнощныйПодвластен Сатане, и привиденьяВсе как одно порождены Лукавым.А ну как тот, что мне отцом назвался,На самом деле бес и хочет толькоМеня на зло кровавое подбить?Хорош я буду, если не виновенМой дядя Клавдий в гибели отца!
Гораций:
С каких это пор вы стали слушать попов? Что они знают, что понимают? Про привидения достоверно известно лишь одно – что про них ничего неизвестно. Они посланцы из мира, куда живым доступа нет. Однако, если вы подумываете отступиться от своего намерения, я буду только рад. Со стороны призрака не слишком честно взваливать на ваши хрупкие плечи этакое бремя.
Гамлет:
При чем здесь плечи? Дело не в плечах.Я был бы крепче стали, если б толькоЯ знал наверняка, что дух не лжет.
Гораций:
Наверняка? То есть, вы хотите неопровержимого доказательства? Но какое может быть доказательство? Ведь дух в суде свидетельствовать не может. Да и кто поверит химере?
Гамлет:
Вот если Клавдий сам бы подтвердилСвою виновность и во всём признался…
Гораций:
Вы шутите, ваше высочество? Вы хотите, чтобы убийца сам признался в преступлении?
Гамлет:
Да, это положило бы конецМоим сомненьям, придало б мне силы.
Гораций:
Хм, а знаете что, мой храбрый принц, вы только что подали мне превосходную идею! Ну конечно, пусть ваш дядя сам решит свою судьбу! Или выдаст себя, или оправдается.
Гамлет:
Что за идея? Как вы оживились!Скажите же, скажите поскорей!
Гораций:
Спектакль. Мы разыграем спектакль. В присутствии королевской четы и двора. Известна ли вам история Луиджи Гонзаго, который отравил герцога Урбинского точно таким же подлым образом, как Клавдий вашего отца?
Гамлет:
Что, тоже в ухо влил ему отраву?А после в жены взял его вдову?
Гораций:
Не совсем, но мы слегка подправим сюжет, чтобы детали в точности совпали с рассказом призрака. Если Клавдий виновен, он непременно себя выдаст – возгласом, жестом, гримасой. А если сохранит невозмутимость, значит привидение действительно подослано Дьяволом.
Гамлет:
А коли мы останемся в сомненьи,Как жест или гримасу разъяснить?
Гораций:
Согласно человеколюбивым установлениям закона, всякое сомнение толкуется в пользу обвиняемого, и вы должны поклясться, что, если король не выдаст себя самым явным и определенным образом, вы откажетесь от мести.
Гамлет:
Вы правы! Так и надо поступить!Спектакль! Замечательно, Гораций!Изящно, остроумно, искрометно!Точь-в-точь как я люблю! Сценарий самПридумаю. Где только взять актеров?
На сцену выходят Розенкранц и Гильденстерн, кланяясь с преувеличенной почтительностью.
Гораций (вполголоса):
Глядите, ваши витенбергские собутыльники. Впору открывать в Эльсиноре филиал университета.
Гильденстерн:
Милейший принц!
Розенкранц:
Хмельнейший принц!И вы, Гораций многомудрый,Привет собратьям по ученью,Нет, по мученью – так верней.
Гамлет:
Ха, Розенкранц и Гильденстерн! Ребята!Какого черта вас-то принеслоВ столицу мерзости, уныния и скуки!Неужто добровольно вы в тюрьмуРешили со свободы воротиться?
Гильденстерн:
Не то, чтоб вовсе добровольно.Нас кое-кто сюда позвал.
Розенкранц:
И кое-что в награду дал.Глядите-ка: вот этот ключикОткроет райские вратаВ дворцовый погреб, где томятсяКрасотки-бочки. НевтерпежИм с нами слиться в поцелуе.Идемте, принц! ПоговоримО том, о сем, повеселимся.А то вас прямо не узнать –Как будто кислых слив наелись.
Гамлет:
Я в самом деле тут закис,И, право, есть на то причины.Но видеть вас сердечно радИ выпью с добрыми друзьями.
Гильденстерн:
Ну вот, теперь заговорил,Как прежний Гамлет, кратким ямбом.Идемте, сэр. Напьемся в дым!А вы, Гораций, тоже с нами?
Гораций:
Значит, тот, кто вызвал вас из Витенберга, выдал вам ключ от королевского погреба? Щедрый господин. И влиятельный. За что же он вас так вдруг полюбил? Ладно, не хотите – не отвечайте. Я вот что думаю, милорд. Чем бражничать и болтать о всякой всячине с этими веселыми господами, не лучше ли привлечь их к участию в нашей затее? Вы спрашивали, где взять актеров? Вот они, все в сборе. Пьеса у вас готова. Я сыграю жертву, Гильденстерн – убийцу, вон какая у него багровая, свирепая физиономия, а субтильный Розенкранц в самый раз подойдет на роль коварной супруги.
Розенкранц:
Сыграть спектакль? Какой спектакль?Смешной? И с переодеваньем?Вот это здорово! Ура!А что за пьеса? Видно, фарс?
Гамлет:
И препохабный, сам увидишь.А впрочем, незачем тебеИнтригу знать. Играй, что скажут.Потешим, братцы, короля.
Сцена 5
Зал во дворце. Сбоку установлена декорация для спектакля: куст, скамейка. На местах для зрителей Клавдий, Гертруда, Гамлет, Полоний, Офелия, придворные.
На скамейке, накрывшись плащом, лежит Гораций. Он с приклеенной бородой, рядом шлем с белым плюмажем.
Гертруда:
Мой милый сын, скажи, когда ж начало?
Гамлет:
Через минуту, попрошу терпенья.И тише, тише. Видите, он спит.Коль пробудится – замыслу конец.
Клавдий:
Какому замыслу?
Гамлет:
Злодейскому, конечно.
Поднимается со стула, садится на пол рядом с Офелией.
Могу ли я на бедра к вам прилечь?
Офелия:
О нет, милорд!
Гамлет:
Одной лишь головою.
Офелия:
Ах, головою. Хорошо, милорд.
Гамлет:
А вы уж рады думать о похабстве.
Офелия:
Я ничего не думала, милорд.
Гамлет (кладя голову ей на колени и ерзая по ним затылком):
Как славно у девицы между ног…
Офелия:
Что именно, милорд?
Гамлет:
А ничего.У них там пустота. Иль вы не знали?
Офелия:
Вы шутите, милорд.
Гамлет:
Да, я шутник.У нас вообще веселая семейка.Смотрите, матушка смеется – ей супруг,Должно быть, тоже нашептал похабство.
Громко хлопает в ладоши.
Внимание, смотрите, началось!
Из-за кулис, делая страшные гримасы, выходит Гильденстерн, наряженный примерно так же, как Клавдий.
Клавдий:
Какой пренеприятный господин.Чего он хочет? Почему крадется?
Гамлет:
Он хочет герцога Урбино извести,Хитрейшим способом, доселе небывалым.
Гильденстерн достает склянку с ядом, нюхает, морщится. Из склянки на пол проливается несколько капель, поднимается облачко дыма.
Гертруда:
А, это яд. Я верно угадала?
Гамлет:
Не знаю, матушка, не знаю. Вам видней.Ну, в смысле, с кресла вашего. Глядите!А вон супруга герцога, онаСейчас спасет несчастного от смерти.
Выходит Розенкранц в женском платье, с короной на голове. Гильденстерн оглядывается на Розенкранца, прикладывает палец к губам. Потом нагибается над спящим, поднимает склянку.
Гамлет:
Ах, негодяйка! Что ж она молчит!Неужто даст свершиться злому делу?
Приподнимается, смотрит на Клавдия.
Гильденстерн, кривляясь, делает вид, что льет спящему в ухо яд. Гораций с криком падает со скамейки, изображает судороги. Розенкранц же бросается Гильденстерну на шею и начинает его звонко целовать.
