Жизнь на общем языке - Татьяна Александровна Алюшина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Боже мой, как же любила, ценила и берегла эти моменты, проведенные с бабулей, Клавдия и как редко ей удавалось поприсутствовать в этой душевной теплоте!
Чтобы непременно вот так, как надо: никуда не спеша, словно зависнув в остановившемся мгновении, посидеть с бабулей утром, окутанной волшебным ароматом, умиротворенной неторопливостью Сонюшки, ее мудростью и спокойствием. Рядом с ней все проблемы оказывались вдруг обычной решаемой ерундой, не стоящей душевных переживаний и надрыва, которые надо просто решать шаг за шагом, только и всего. Мир, в котором Клава чувствовала и ощущала себя счастливым ребенком, защищенным от всех напастей.
Ведь не трудно же было это устроить – встать пораньше, часов в семь. Как правило, именно в это время Сонюшка, умывшись и приведя себя в «долженствующий вид», что означало: прическа и удобная, строгая одежда, исключавшая даже намек на халаты и нечто спортивно-расхристанное. Ну что вы, халаты предназначены для спальни и ванно-туалетных процедур, спортивная форма – для спорта и дачи, а для дома только платье либо блузка с юбкой и простые, но элегантные и не сковывающие движения домашние туфли на невысоком каблучке. А как вы хотели – старая советская преподавательская закваска, когда ученики и родители могли заявиться в любое время к учителю домой со своими вопросами и проблемами и требовалось выглядеть непременно подтянутой и прибранной, готовой ко всякого рода неожиданностям – высший класс!
Вот и вставала бы на час пораньше, ворчала на себя мысленно Клавдия, поглядывая за «священнодействием» бабули, так нет же – вечная усталость и загруженность делами-заботами, и всегда хочется поспать подольше, и еле вытаскиваешь себя из кровати под ворчание на будильник, ставший твоим личным врагом.
– А что ты, Клавочка, поднялась настолько рано, у тебя же выходной день? – поинтересовалась бабушка, выбрав из разложенных на тарелочке фруктов засахаренный ананас и откусывая кусочек. – Даже Роберт Ромуальдович еще спит.
– Кхмф-ф… – донесся из прихожей неодобрительный, невнятный возглас на слова Софьи Михайловны.
– Ну или дремлет, – чуть поведя бровью, скорректировала утверждение бабуля.
– По-моему, его высочество чем-то недоволен? – усмехнулась Клава.
– Немного. Мы с ним не сошлись во мнениях по одному вопросу, – ответила туманно Софья Михайловна, сделала глоточек кофе и снова откусила немного сладости.
– Кхм-кхым… – в бурчливо-осуждающих тонах прокряхтел объект их обсуждения из прихожей.
– Так что ты поднялась-то в такую рань? – повторила свой вопрос бабуля, проигнорировав все эти кряхтенья и ворчанья.
– Да такая фигня замороченная приснилась, – пожаловалась Клава, заливая водой размолотый кофе в большой турке, – напугала, просто ужас какой-то.
– Настолько неприятный сон? – поинтересовалась Софья Михайловна, запивая лакомство глотком кофе.
– Настоящий кошмар, – призналась Клава. – Подскочила вся в холодном поту, словно вырвалась от смерти.
– А что конкретно тебе приснилось? – заинтересовалась бабуля.
– Не, булечка, ну на фиг, – торопливо отмахнулась двумя руками Клава, – даже вспоминать не хочу. Брр… – передернулась всем телом она.
– Такой тяжкий кошмар? – удивленно приподняла брови бабуля.
– Да какой-то просто треш голимый, – все жаловалась Клава.
– Как я понимаю, твое высказывание можно перевести с вашего сленга на литературный язык как «нечто страшное, до ужаса»? – уточнила Софья Михайловна.
– Совершенно верно, – подтвердила Клава.
Подхватила с конфорки турку с зашипевшим пенкой кофе, перелила напиток в свою чашку, добавила сливок, размешала и, поставив на стол, устроилась напротив бабули, в своем любимом кресле у окна. А потом оповестила:
– И, посчитав себя серьезно потерпевшей от ночных кошмаров, я решила компенсировать этот стресс, дозволив себе сегодня всяческий разврат!
– Шампанское, джаз и бурный роман с незнакомцем? – уточнила степень разрешенного «разгуляева» бабуля, поджимая губы, чтобы сдержать улыбку.
– Э-эх… – вздохнула преувеличенно досадливо Клава. – Увы, но нет, не по моим трудовым подвигам размах. Я как тот партработник из старого анекдота, что рассказывал дедуля: «Хотел подскочить, обличить, высказать свое гневное возмущение и несогласие, но удалось только приподняться, громко «пустить ветры», испортив воздух, и сесть обратно». Дальше игнорирования косметических втираний-растираний – и прически иже с ними – и обещания побаловать себя куском медовика приличных размеров и манговым десертом мое бунтарство не распространилось.
– Никакой фантазии, – пожурила Софья Михайловна, – и это у молодой девицы в тридцать с небольшим лет. Ударилась бы в загул, выпили бы бокал-другой с подругами, рванули бы вместе на танцы, познакомилась там с веселым парнем, влюбилась, закрутила роман, поддалась бы легкому сумасбродству… – перечислила возможную альтернативную программу разгула бабуля.
– Полноте вам, Софья Михайловна, откуда такие страсти? – рассмеялась Клавдия. – Шампанское, танцы, сумасбродный роман… Из всего перечисленного максимум, что я могу успеть до обеда, это танцы, и то в домашних условиях под какой-нибудь разудалый джазок из моих записей. А ограничусь йогой, чуть больше обычного часа.
– Звучит ужасно постно, как бунт божьей коровки в стакане, – вздохнула с театральной обреченной печалью бабуля. – А почему до обеда? – вычленила она самое главное из всего сказанного внучкой.
– Ну, потому что мне иногда необходимо-таки вспоминать, что я где-то все-таки мать и даже хозяйка с претензией на главу семейства, – вздохнула обреченно Клава. – Поэтому сейчас я немного расслаблюсь, покайфую рядом с тобой за чашкой кофе, потом приготовлю хороший, вкусный завтрак для Павлуши, провожу его в школу, уберу квартиру, приготовлю обед и ужин и поеду в госпиталь, навестить Васю и… надо посмотреть там парочку пациентов.
– Понятно, – кивнула бабуля и уточнила: – Своих специалистов, как я понимаю, у них нет?
– Почему нет, – пожала плечами Клавдия, – есть, и очень достойные. Но таких специалистов, как я, нет.
– Ну, положим, такие специалисты, как ты, не отличаются большим количеством в нашей стране, я бы сказала, что таковые представлены в единичных экземплярах, – наливая себе новую порцию кофе из турки, неторопливо рассуждала Софья Михайловна. – И твое согласие помочь коллегам я понимаю и полностью одобряю.
Пошевелив задумчиво пальцами над тарелочкой, она выбрала другой фрукт, откусила, запила кофе и продолжила:
– А все остальное из домашних дел, что ты перечислила, смело можешь проигнорировать и, как вы говорите, «задвинуть подальше и не париться». И устроить себе настоящий выходной. Хоть полдня, да отдохнуть. Павлуша взрослый, ответственный парень и вполне способен сам отправиться в школу, без твоего материнского напутствия, что, как правило, и делает. Завтрак ему с удовольствием могу приготовить и я, или он сам себе приготовит, а уборку и обед-ужин мы доверим Раисе Романовне.
– О как, – подивилась Клавдия. – И откуда нам такое счастье?
Раиса Романовна была уникальной даже не «домработницей», а настоящей домохозяйкой, талантливейшим во всех хозяйственных делах и вопросах профессионалом высочайшего уровня. Ага, только трудилась