Нити Жизни - Эль Море

Де Море Эль

Нити Жизни

Посвящается всем тем, кого мы — потеряли, и всем тем, кого мы еще — не встретили.

1 Бескрылая птица, запертая в клетке

Интересно, когда жизнь ускользает как вода сквозь пальцы, вы будете ждать следующее утро?

Меня всегда мучили вопросы: кто я в этом мире? Для чего я живу? Ради кого я умру?

Что я хочу от жизни — свободы, богатства, а может славы?

Вопросов всегда больше, чем ответов, особенно, когда ты прижат к стенке.

Мои дни похожи друг на друга. То же место, те же события, те же лица. Мое личное изолированное королевство, ждущее своего спасения.

Моя жизнь была правильной, но в черно-белых тонах — без лишних эмоций, без любви. Но даже среди этого хаоса я обрела то, что искала, то, что ценней всего.

Именно поэтому, не хотите ли вы послушать мою историю?

«Сегодня я вновь проснулась с чувством удушья. Мне показалось, вот он — конец. Все-таки пришел и за мной. Душа разрывалась от боли, а тело, словно налилось свинцом, не хотело подчиняться. Все играло против меня в очередной раз. Мысли спутались, потеряв логическую связь. Внутри прибывал хаос.

Наверно, именно в такие моменты и должна вспоминаться вся твоя прежняя жизнь, проносясь перед глазами, подобно кадрам, сменяющим друг друга в фильмах, делясь на два действия: до и после. Вот только всё самое интересное происходит в первой половине, потому, как правило, второй уже не бывает. А если и случается, то без хэппи-энда. Реальность жестока по своей природе. Выигрывают одни из немногих. Увы, но я никогда не попадала в их число. Мне просто не везло. И в очередной раз джек-пот выпадает кому-то другому. А я продолжаю дожидаться своей очереди…».

Я никогда не вела дневник. Нет, у меня, конечно, было несколько жалких попыток. Один раз я даже все-таки начала вести его, но после пары месяцев дело дальше так и не пошло. Я просто не знала о чем писать. Да и было ли вообще с самого начала то, о чем следует марать бумагу.

Моя жизнь в целом представляла собой некий план, составленный много лет назад еще до моего рождения. Школа, всевозможные факультативы: занятия по плаванью, музыке, бальные и спортивные танцы, балет, немного гимнастики, а по выходным редкие встречи с вроде как друзьями, и часы, проведенные в интернете, книги, домашние задания и опять все сначала. А потом наступило время последних экзаменов и долгожданного выпускного, за ним не менее волнующее поступление в колледж. Моя жизнь неслась стремительно вперед без перерывов и остановок. Я любила то время, мне нравилось так жить. Именно так люди чувствуют себя живыми — добиваясь чего-то, стремясь к чему-то, радуясь и грустя о чем-то. Так бы наверно и продолжалась вертеться моя жизненная колесница судьбы, если б однажды по пути в неё не запихнули пару палок, заставив замедлить свой привычный ход. Тогда я так и не смогла понять, чей это был план, и кому так было угодно. Но моя жизнь отныне перестала принадлежать мне. Это стало началом конца.

Сегодня я проснулась позже обычного, ночью меня мучили головные боли, и я долго не могла уснуть. Казалось, это было неизбежно.

— Чего я пытаюсь достичь? — тихо, почти шепча, спрашиваю у самой себя.

Наверно, так бывает. Вдруг открываешь глаза и понимаешь, что больше не знаешь, чего хочешь. И то, что любишь больше всего на свете, рвет твое сердце на части. Мне несказанно горько. Тошно и душно. Что-то внутри сжигает меня огненным пламенем. Его языки все сильнее и сильнее обволакивают меня. А слезы продолжают накатывать и я уже рыдаю, взахлеб. Ничего не могу с собой поделать, не могу взять себя в руки и успокоиться.

И вот в дверном проеме появляются стражники — дежурные врачи с медсестрами-практикантками. Сегодня воскресенье — их смена. Я окружена. Столько голосов, что в ушах звенеть начинает. Пытаюсь сдержать нескончаемый поток слез, но вместо этого лишь задыхаюсь. Меня обнимают, укладывают в постель, утешают, уговаривают, но добрые голоса только раздражают и заставляют чувствовать себя еще несчастней. Кричу изо всех сил, чтоб меня оставили в покое, так, что в горле саднит. Но в ответ никакой реакции, они продолжают упорствовать. Я на грани. Пытаюсь вырваться и бежать, бежать как можно дальше от этого места, которое не раз уже успела проклясть. Мне абсолютно все равно, что будет потом, и где буду я. Главное — это не здесь. Я больше не могу.

Вырываюсь, вскакиваю с постели и движусь прямиком к выходу. Босиком, в пижаме, с растрепанными волосами — неважно.

Меня останавливают, на руках относят обратно. Возвращение беглянки успешно завершено. Я похожа на загнанную лошадь. Но я не сдаюсь, пытаюсь повторить попытку. И снова неудача. Секундное покалывание в руке, схожее с укусом комара, и желание что-либо предпринимать исчезает само по себе. Правда, я еще продолжаю судорожно всхлипывать, попутно глотая слезы, но постепенно утихаю, веки тяжелеют, былая картина теряет четкость, и я медленно погружаюсь в сон.

Просыпаюсь я уже поздно вечером. В палате — никого, ни малейшего намека, ни следа на сегодняшнее представление и то не осталось. Все как надо, все как должно быть. Вылизано до блеска. Ни единой пылинки, ни крохотного пятнышка — чисто.

— Безупречно! — говорю, а самой хочется исчезнуть. Очередной день в «дурдоме» подошел к своему логическому завершению. Кладу голову на подушку, ровно расправив волосы на ее поверхности. Закрываю глаза. Заснуть быстренько не выходит. Верчусь, ворочаюсь, катаюсь по простыне, словно запутавшись в рыбных сетях, и безмерно злюсь. В итоге не выдержала — открыла глаза, покосилась на окружающее пространство.

Вокруг было темно и только внизу между дверью и полом, в узкую расщелину, слабо пробивался блеклый свет от ночных ламп в коридорном пролете между чередой палат. Не было слышно никакого звука или шороха. Здесь прибывала госпожа — «мертвая» тишина, казалось, я не слышала собственного дыхания. Я нервно бросила взгляд на часы. На больших настенных часах, что служили досадным украшением одной из здешних стенок, короткая циферблатная стрелка указывала почти ровно на два часа, а длинная подбиралась к десяти.

— Почти два часа ночи, — смотрю на потолок, а потом перевожу взгляд обратно на часы. Податься было некуда. Несомненно, мои чувства в ту ночь выходили за пределы обычного одиночества. Это было очень странное ощущение, для которого я никак не могла найти подходящего слова среди своего столь богатого словарного запаса, но оно по-прежнему продолжало мучить и отравлять меня.