Месть Коплана - Поль Кенни

Интересный человек этот Кордо.

Хрупкий блондин лет сорока, невысокого роста, очкарик, совершенно неприметный на вид. Он казался крайне робким, однако был невероятно энергичным и поражал коллег смелостью, когда обстоятельства вынуждали проявлять ее.

Что с ним стало?

Если он продолжал работать «под крышей» посольства, Коплан без колебаний снова взял бы его себе в помощники: Жиль Кордо знал об уничтоженной три года назад сети Гарриссона больше, чем сам Коплан. Он начинал расследование вместе с одним канадским инспектором — также погибшим, — он был в курсе обстоятельств смерти Стрепера, то есть он узнал о деле раньше, чем Старик. Так что Кордо был бы очень ценным помощником в распутывании этого клубка.

Из Монреаля Коплан сразу вылетел в Оттаву и прибыл туда в четыре часа пополудни. Взяв такси, он приехал в посольство незадолго до закрытия бюро.

Заранее предупрежденный, один из секретарей посольства немедленно принял его. Это был мужчина лет тридцати, с приветливым открытым лицом. Сердечно пожимая руку соотечественнику, он представился:

— Луи Нолен... Хорошо долетели?

— Прекрасно, хотя эти часовые пояса создают странное впечатление, что время остановилось: я прибыл в тот же час, когда вылетел из Парижа.

Нолен засмеялся.

— На «Конкорде» вы долетели бы еще до того, как вылетели. Снимайте пальто. Скотч, канадский рай или бурбон?

— Рай с содовой: фифти-фифти. Полагаю, вы получили шифровку из Парижа относительно истинной цели моего приезда?

— Да, разумеется. Я в курсе, — заявил Нолен, расставляя на столе стаканы и бутылку «Уильям Лоусон'с». — Значит, этот Дюпюи ваш коллега?

Коплан и бровью не повел. Он понял, что даже для людей из посольства Старик сохранил внешние приличия: исчезнувший считался не противником, а потерявшимся агентом. Он поддержал игру.

— Да... Ваш энергичный протест в МИД удивил нас, потому что сообщил нам о пребывании Дюпюи в Канаде и его исчезновении. Мы уже некоторое время не получали от него известий и считали, что он в США.

Нолен протянул собеседнику стакан, до середины наполненный янтарным напитком. Слегка нахмурившись, Нолен произнес:

— В таком случае я плохо понимаю, почему ваше начальство требует подать официальное заявление в полицию. Обычно в таких случаях действуют более... конфиденциально.

— Конечно, — согласился Коплан, — но на этот раз мы столкнулись с очень специфической проблемой. Прежде всего потому, что не знаем, зачем Дюпюи приехал в Канаду, затем потому, что величина территории страны представляет дополнительные сложности в розысках. Сотрудничество с полицией нам необходимо, поскольку она может найти Дюпюи живым или мертвым где угодно: хоть в Ванкувере, хоть в Новой Шотландии.

Нолен отпил глоток виски и кивнул головой.

— Верно, — сказал он. — Если у вас нет никакого следа, придется идти другим путем. Вы действительно опасаетесь, что с ним случилось несчастье?

— Да, — ответил Коплан с совершенно искренней интонацией. — Я этого очень боюсь... и дорого бы заплатил, чтобы узнать, что он все еще жив. У меня перед ним есть своего рода неоплаченный долг...

— А... — понимающе протянул Нолен. — Моя помощь вам обеспечена, но, по всей вероятности, вы ждете от меня немногого?

— Я хотел поговорить с вами, чтобы войти в обстановку. Может быть, мы могли бы это сделать за ужином?

— Великолепная идея, — одобрил Нолен. — Хотите, я свожу вас в «Турень»? Это лучший ресторан в столице. Единственный, где есть настоящая французская кухня.

— Хорошо. Скажите... Жиль Кордо все еще состоит в штате посольства?

Нолен, взявший бутылку «Уильям Лоусон'с», чтобы налить по второму стаканчику, замер.

— Кордо? — переспросил он, нахмурив брови. — Так вы не знаете, что он умер?

Лицо Коплана застыло.

— Умер? Когда?

— Ну... Подождите... Недели две назад. Точнее, девятого октября.

— Какова же причина смерти?

— Официально: сердечный приступ.

— Почему вы сказали «официально»?

Нолен наклонил бутылку, положил горлышком на край стакана Франсиса и начал наливать.

— Потому что это единственный диагноз, который смог сформулировать медэксперт после вскрытия, — прошептал он.

Глава 3

Известие очень огорчило Коплана, но, кроме того, его поразили две вещи.

Жиль Кордо был единственным из работников посольства, кто своими глазами видел его три года назад, когда он действовал в Монреале под именем Фернана Дюпюи. К тому же он умер приблизительно в тот момент, когда второй Дюпюи — ненастоящий — исчез из обращения.

Совпадение настораживало: единственный свидетель, способный заметить подмену и разоблачить самозванца, умер как раз перед тем, как Фернан Дюпюи растворился в неизвестности.

Коплан невозмутимо заметил:

— Полагаю, что если было произведено вскрытие, значит, причина смерти казалась неестественной?

— Действительно, — согласился Нолен, наливая себе вторую порцию рая. — Во время медосмотров, которые Кордо проходил регулярно, у него никогда не было ни малейших признаков сердечной болезни. Если вы были с ним знакомы, то должны знать, что он был не более эмоционален, чем бетонная плита. Его внезапная смерть произвела настоящий шок. Принимая во внимание его истинные обязанности, мы, как вы догадались, не удовлетворились заключением районного врача, вызванного после обнаружения тела.

— Где его нашли?

— В его квартире, в Монреале. Он жил там с прошлого года, не имея больше видимых контактов с нашей администрацией. Разумеется, он продолжал исполнять свою роль информатора. Для прикрытия он работал журналистом, сотрудничая в одной ежедневной франкоязычной газете.

— И вскрытие не обнаружило ничего подозрительного? — спросил Коплан с некоторым недоверием.

— Ничего, — ответил Нолен, — хотя осмотр и анализы были очень тщательными. Будучи начальником службы безопасности, я внимательно следил за ними. Я сам осмотрел труп, исходя из предположения, что это ловко замаскированное преступление. И мне пришлось отказаться от своей идеи из-за отсутствия конкретных доказательств.

— А каково ваше впечатление? — спросил Франсис.

Нолен осушил свой стакан и поставил его на столик.

— Это трудно объяснить, — ответил он, глядя в одну точку. — В глубине души я не могу поверить, что этот физически здоровый человек враз умер от сердечного приступа. Это противоречит здравому смыслу. С другой стороны, я считаю эту смерть слишком идеальной, если так можно выразиться.

Коплан поднял на него заинтригованный взгляд, а Нолен продолжил, сунув одну руку в карман, а другую выставив перед собой и подняв палец, чтобы подчеркнуть свои слова:

— Вот смотрите: придя утром, домработница — у нее был ключ от дома — входит в гостиную и находит Кордо лежащим на ковре перед низким прямоугольным столиком. В комнате есть два кресла, длинный диван, а на подоконнике выходящего на залив большого окна стоит телефон. После осмотра врач дал заключение, что смерть наступила двенадцать часов назад, то есть накануне вечером. Вы можете себе представить такой внезапный сердечный приступ, что наш друг не успел ни дойти до кресла или дивана, чтобы сесть, ни сделать пару шагов к телефону?

Коплан с озабоченным видом потирал щеку.

— Вы говорили об этом врачу? — спросил он после паузы.

— Естественно... Он только развел руками, что было очень непонятно. Я забросал его вопросами, но так и не смог добиться четкого ответа, может человек быть мгновенно парализован сердечным приступом или нет.

Так ничего и не узнав, Коплан обратился к другой стороне проблемы:

— Вы смогли установить, были ли у Кордо гости непосредственно перед приступом?

Нолен поджал губы.

— Показания соседей ничего не дали. В коттедже я не обнаружил никаких следов, говоривших, что там побывал гость или гостья. К тому же по ковру до моего прихода топталось столько народу, что я ничего не смог обнаружить. Домработница категорически утверждает: в гостиной и на кухне был идеальный порядок. Ни виду не стояло ни бутылок, ни стаканов.

— Значит, Кордо поужинал не дома?

— Да, как обычно. Хоть в этом я уверен полностью. Персонал «Ланчиона», куда он ходил каждый вечер или почти каждый, засвидетельствовал это. Кордо ел много и с хорошим аппетитом.

— Его машину вы тоже обыскали?

— Как и все остальное. Как будто ничего не было похищено, и даже нет никаких следов поисков. Я забрал его бумажник и находившиеся у него... конфиденциальные, скажем так, бумаги и документы.

— Вы разрешите мне просмотреть их?

Нолен с любопытством уставился на него.

— Ну... Если вы хотите... Это представляет для вас интерес?

— Да, — сказал Коплан. — Кордо знал Фернана Дюпюи.

Сотрудник посольства удивился.

— Надо же! — произнес он. — Вы думаете, они могли встретиться?

— Я не думаю, я двигаюсь в темноте. Чем занимался Кордо? Я имею в виду — в плане разведки.