РУССКАЯ ПРАВОСЛАВНАЯ ЦЕРКОВНОСТЬ - Михаил Мудьюгин

Невысокая посещаемость и вообще низкая церковная активность обусловливают финансовые затруднения как множества отдельных приходов, так и всей Церкви в целом. Ведь основную массу частых посетителей храмов составляли и составляют пенсионеры, домашние хозяйки, отчасти служащие, т.е. малоимущие и низкооплачиваемые слои населения. Недавний спонтанный и кратковременный всплеск посещаемости не был следствием роста крещений и увеличения численности прихожан, он не повлек за собой повышения церковных доходов; случайные посетители — ведомые зачастую не более чем любопытством или же примером окружающих (следование «моде»), отнюдь не испытывают склонности активно пополнять церковные ресурсы, которые (особенно под остаточным действием антицерковного воспитания и соответствующей агитации) чаще всего представляются им грандиозными и неисчерпаемыми. Поэтому передача общинам бывших церковных зданий обычно влечет за собой трудности, сопряженные с реставрацией, ремонтом и обустройством, трудности часто непреодолимые.

Инфляция, ставшая социальным бедствием для всей страны, особенно тяжело отразилась на необеспеченной, беднейшей части населения, результатом чего явилось дальнейшее оскудение церковного бюджета и даже резкое снижение материального уровня жизни церковных тружеников.

В чем причина всего этого оскудения? Причин много. Несомненно, одной из наиболее очевидных следует признать антирелигиозную обработку душ, которая проводилась в течение 70 лет усилиями компартии со всемерным использованием государственных средств насилия, угнетения и подавления. В течение целого исторического периода, охватывающего почти три поколения, людям внушалось, что единственным заслуживающим доверия мировоззрением является атеистический материализм, что всякая религия противоречит научно установленной истине и потому всего лишь пережиток прошлого, сам по себе для общества вредный и терпимый только как удел коснеющих во мраке невежества суеверных старух. Именно такое отношение к религии, а следовательно, и к ее носительнице — Церкви, прививалось уже детям, а потом закреплялось в юном и зрелом возрасте. В результате формировалось массовое предубеждение против всего церковного, которое, по излюбленному выражению Ленина, «пахло фидеизмом и поповщиной», представлялось подавляющему большинству населения чем–то постыдным, отчасти нелепым, отчасти уродливо–страшным и во всяком случае в житейском плане обременительным и даже сугубо вредным.

Такие взгляды и убеждения не могут исчезнуть из человеческих душ быстро, тем более в срок, ограниченный несколькими годами, даже в результате законодательных актов, предоставляющих теперь религиозной деятельности достаточную свободу. До сих пор многим (может быть, даже большинству) молодым и пожилым людям посещение храма продолжает казаться поступком необычайным, а учитывая заведомое отсутствие; церковных навыков, даже рискованным. Подобные настроениям естественно, не способствуют тому, чтобы человек зашел в храм хотя бы случайно, не говоря уже о частом или тем более систематическом посещении.

Все это относится к тем, кто имеет хотя бы минимальную потребность в посещении храма, пусть даже в порядке первичной, так сказать, туристической заинтересованности. Что же можно сказать о тех, кто этой потребности вообще не испытывает, кто полностью проникся материальными заботами, чья» душа как это произошло со многими пожилыми людьми, подверглась в сталинскую эпоху кардинальной обработке, не оставившей в ней ничего возвышенного и святого? Можно ли ожидать появления их в церкви, хотя бы даже эпизодического?

Второй причиной того, что снятие законодательных, административных и других запретов не вызвало значительного роста молящихся за богослужениями, приходится признать слабость позитивного, т.е. религиозного воздействия, которое призвана оказывать на население Церковь[5]

Конечно, Церковь теперь находится в труднейшем положении. Ниспосланная Богом, почти непредвиденная свобода действий сопряжена с возникновением у нее, у ее руководства, у всего духовенства и у всей массы верующих православных людей совершенно новых духовных и материальных трудностей, к преодолению которых Церковь оказалась, как ясно из предыдущего обзора церковной жизни, неподготовленной.

Наплыв желающих принять св. крещение, достигнув, как мы видели, к 1989–1990 гг грандиозных размеров, почти исключал возможность даже той скудной катехизации, которую в предшествовавшие менее напряженные годы пытались осуществить ревностные (и тогда очень немногие) пастыри.

Частная (индивидуальная) исповедь, удовлетворяющая духовную потребность церковно воспитанных людей в пастырском руководстве, оказалась практически полностью вытесненной из церковного обихода и заменилась общей, которая уже со времен св. Иоанна Кронштадского завоевала господствующее положение. Таким образом, и крещение и исповедь, т.е. таинства, требующие наиболее сознательного и глубоко осмысленного к ним подхода, утрачивали значение средств христианского воспитания и большинством прихожан стали пониматься и совершаться как некие обрядовые действия, разве только имеющие среди прочих обрядов сравнительно немаловажное значение. Что касается сакраментальной сущности таинств, в частности, усыновления Богу через облечение во Христа в таинстве св. крещения, прощения грехов Богом как результата искреннего покаяния в таинстве исповеди, то эта сущность, разумеется, объективно осуществляется, но лишь в малой степени осознается подходящим к таинству православным христианином и потому нередко остается бесплодной.

Тем не менее следует благодарить Бога за то, что в течение всех тяжелых для Церкви лет не прекращалось совершение евхаристии, каждый желающий молиться в храме, хотя и с трудностями, но мог в него войти, молитвенно участвовать в богослужении и услышать Слово Божье, а иногда и проповедь.

Конечно, при всех присущих Церкви функциональных и органических недостатках следует воздать хвалу многим тысячам глубоко верующих, в сане и вне сана, вдохновленных своей верой, своей церковной принадлежностью, которые в тягчайших условиях, вопреки господствующим в обществе взглядам, преодолевая отчуждение, презрение и давление, не только сохранили свою веру, но изо дня в день поддерживали Церковь Христову, отдавая ей немалую часть своих сил, способностей, времени и материальных средств, выражая в ней и через нее свою любовь к Богу, во Святой Троице славимому, и стараясь напитать свои души ее духовным богатством.

II. ИИСУС ХРИСТОС–СОЗДАТЕЛЬ И ГЛАВА ЦЕРКВИ–В ПРАВОСЛАВНОМ СОЗНАНИИ

Жизнь Церкви, в частности духовная жизнь каждого из ее членов, сущностно, органически соединена со Христом — Создателем и Главой Церкви (Мф 16:18; Еф 5:23).

Церковь Христова с апостольских времен и до наших дней во множестве своих членов и особенно в лице своих лучших представителей, мучеников, святителей, подвижников осознавала, что Христос, Который вчера и сегодня, и во веки Тот же (Евр 13:8), есть Краеугольный Камень, положенный во главу угла, на котором утверждается все здание (Пс 117:22,23; Mф. 21:42; Мк 12:10). С именем Господа Иисуса в сердце и на устах шли в тюремные застенки, на пытки, на цирковые арены к зверям на растерзание сонмы мучеников; несчетно повторяли молитву Иисусову, спасались пустынножители и обитатели монастырей; вся Церковь в священные минуты, предшествующие принятию Тела и Крови своего Господа и Учителя, торжественно провозглашает: «Един свят, един Господь Иисус Христос во славу Бога Отца!»

Богочеловеческая Личность Иисуса Христа как Господа и Спасителя всей Церкви, т.е. каждого христианина, обусловливает пророческую целенаправленность Ветхого Завета, жизнь Христа является основным стержнем содержания Нового Завета, и таким образом в Нем видит человечество и особенно Церковь смысл всей Библии, всего Священного Писания, более того — всего Откровения, вершиной коего является Сам Иисус Христос. Он — любящее и всемогущее, вочеловечившееся на ради и нашего ради спасения Отчее Слово есть сущность Откровения Божьего, в том числе и доступного всем внешнего Откровения в природе, и заложенного в каждой душе Откровения в самосознании и в совести и, конечно, причем в наибольшей полноте и ясности, в Священном Писании, сохраняемом Церковью для всех поколений.

Достаточно раскрыть Евангелие, чтобы убедиться, что Иисус Христос есть средоточие Благой вести. Все содержание этого Божественного Откровения сводится к описанию обстоятельств и событий земной жизни Христа и воспроизведению Его высказываний. Обо всех остальных деталях евангельского повествования (да и всего Нового Завета в целом) мы узнаем только в их связи с жизнью Иисуса Христа — Того, Кто исполнил ветхозаветные предвещания, Того, Кого Бог соделал Господом и Христом (Деян 2:36), о чем стал проповедовать апостол Петр сразу после великого события Пятидесятницы, после излияния на учеников Христовых дарований Святого Духа (Деян 2:1–4).