Ударная волна - Сергей Зверев

– Что за ледокол? – спросил один из капитанов.

– Недалеко от этого места терпит бедствие русский атомный ледокол, – с готовностью отозвался Хопли, явно работая на камеру. – Мы должны помочь русским, как требуют этого международные нормы да и просто наша совесть! Сейчас ледокол потерял управление, его сносит к нашим территориальным водам. Сами русские не могут его остановить. Но мы, сотрудники фирмы «Шагрон», можем. И мы сделаем это!

«Как по писаному чешет, – восхитился капитан. – Готовился, наверное».

– Вам предстоит отбуксировать русский ледокол на мелководье, где он сможет бросить якорь, – продолжал Хопли. – Этими действиями мы остановим его дрейф. В этом месте ледокол и дождется помощи русских.

– Понятно, – сказал один из капитанов. Второй просто молча кивнул. Хопли недовольно поморщился – видимо, он рассчитывал на более зрелищную реакцию. Но обоим морякам на снимавшую их камеру было наплевать – они просто должны были честно сделать свое дело.

Хопли кивнул Анжелине, та похлопала по плечу оператора. Он опустил камеру.

– А когда отправляться нужно? – спросил один из капитанов.

– Чем скорее, тем лучше, – интонации Хопли изменились, стали более деловыми.

– Где русские находятся? – спросил второй капитан. – Их координаты известны?

– Да, – кивнул менеджер. – Я вам их сообщу… Эй, не снимай! – этот неожиданный возглас был обращен к оператору. Он снова поднял камеру и направил ее на крепких парней, выбиравшихся из вертолета. Их было шестеро.

– В чем дело? – спросила Анжелина, подходя к Хопли. – Он снимает по моему указанию.

– Этих людей пусть не снимает, – не терпящим возражений голосом сказал Курт.

– По-моему, выбор объекта съемок – дело журналиста!

– А по-моему, контрольный пакет акций твоего канала принадлежит нашей компании. Так что если хочешь объект выбирать сама – поищи себе другую работу. И вообще – если бы не мы, ты вообще ничего бы о происшествии с русским кораблем не знала!

– Но мне нужно…

– Плевать, что тебе нужно. Важно, что нужно мне и компании, которую я здесь представляю. Так, что-то мне не нравится, как ты себя ведешь. Эй, Джек!

К Хопли подошел один из тех самых парней, снимать которых он запретил. Выглядел Джек внушительно – рост немногим меньше, чем у баскетболиста, телосложение немногим хлипче, чем у борца. Движения плавные, как у кошки – странно выглядит при такой комплекции, но факт. А глаза холодные, жестокие, цвета стали.

– Да, шеф? – негромко сказал он.

– Джек, это Анжелина. Анжелина, это Джек. Вот вы и знакомы. Значит, так, Анжелина, поскольку у меня нет времени на то, чтобы все время за тобой следить, да к тому же скоро ты на буксир пойдешь, а я на китобой, даю вашей съемочной группе консультанта. Им будет Джек. Без его разрешения ничего не снимать! Все ясно?!

Девушка с трудом удержалась, чтобы не вспылить.

– Все… – тихо сказала она.

– Вот и хорошо, – кивнул Хопли. – Джек, ты понял, что от тебя требуется?

– Конечно, шеф.

– Действуй. И смотри, чтобы ничего лишнего в кадр не попало!

Решив вопрос со своевольной журналисткой, Хопли вернулся к капитанам:

– Джентльмены, где русский корабль находится сейчас, я вам на карте покажу. А отбуксировать его нужно в квадрат пятьдесят два – девятнадцать. Точка Би – десять. Имейте в виду, выйти на эту точку необходимо очень точно. Вопросы есть?

Один из капитанов отрицательно покачал головой. Второй сказал:

– У меня два вопроса.

– Задавайте, – кивнул Хопли.

– Первый: зачем такая точность? Что страшного, если мы не точно в ту точку попадем?

– Затем, что таков приказ. Ваш второй вопрос?

Капитан поморщился. Он не привык, чтобы с ним разговаривали в подобном тоне – словно с сопляком каким. Но обиду пришлось проглотить.

– Вы с нами к русским поплывете?

– С вами пойдет съемочная группа. Им нужно подготовить серию репортажей о том, как мы помогаем русским. Сами понимаете, для имиджа компании это очень ценно. Чтобы заснять все, что нужно, они должны идти с вами. А я и мои специалисты, – Хопли кивнул на парней, стоявших у вертолета, – мы летим на вертолете. Там поблизости наше китобойное судно плавает, нам надо на него. Команда китобоя уже занята оказанием помощи русским.

Капитану очень хотелось спросить, как именно китобойное судно помогает атомному ледоколу и что там забыл этот тип, да еще с компанией каких-то здоровяков. Но он понимал, что на такие вопросы получит примерно тот же ответ, что и на первый. Лишний раз нарываться на грубость не хотелось, и капитан промолчал.

Через десять минут вертолет взлетел.

– Интересно, что в тех ящиках было? – тихо спросила Анжелина, глядя ему вслед.

– В каких ящиках? – спросил оператор. Он, кроме своей камеры, внимания почти ни на что не обращал, справедливо считая, что это не его дело. А дотошная Анжелина обратила внимание на многочисленные ящики, коробки, футляры, которыми был заставлен салон вертолета. Что это такое, ей узнать не удалось – на все ее вопросы ей отвечали одним словом – оборудование. Впрочем, о содержимом одного из больших ящиков она догадывалась. Логотип фирмы на его боку оказался знакомым. Эта фирма занималась производством и продажей всевозможного снаряжения для подводных работ.

– Ну, те ящики, которые в вертолете были, – объяснила она оператору. – Они же к этому китобою полетели. И повезли все, что было, с собой. Зачем? И что там было?

– Послушай, детка, – на плечо Анжелины легла тяжелая ладонь ее «консультанта». – Лучше бы тебе не задавать глупых вопросов.

– Не тебя же спрашивала! – огрызнулась девушка. – Или уже и подумать ни о чем нельзя?

– Лучше не думать, – голос «консультанта» звучал совершенно серьезно.

Глава 28

Уже через час после победы над террористами Полундра неожиданно почувствовал себя совершенно лишним на ледоколе. Драться больше было не с кем, предстояло заниматься ремонтом, а этого он просто не умел. Вернее, умел, но все-таки не настолько хорошо, чтобы толком помочь морякам. Что делать, спецназовец нужен не для того, чтобы чинить, а как раз наоборот. Так что Полундре оставалось только ждать, когда остальные сумеют что-нибудь сделать, и время от времени выходить на связь с берегом. Так они и сидели в рубке – он и капитан Бессонов, который не отходил от штурвала и навигационных приборов. Полундра, чтобы принести хоть какую-то пользу, попытался привести в чувство старпома – но тщетно. Тогда он занялся ранеными – что он более-менее неплохо умел делать.

Время от времени в рубку заходил кто-то из занимавшихся ремонтом, докладывал обстановку. Общий смысл докладов был такой – утонуть ледокол не утонет, но и двигаться без посторонней помощи не сможет. Так что предложенная американцами помощь была бы очень кстати. Полундра сообщил об этом на берег. Адмирал Сорокин ответил, что помощь будет. Американцы явно решили помочь всерьез, вроде бы их корабли уже на подходе.

– Они отбуксируют вас на восток, к своему берегу. Там, в их территориальных водах, бросите якорь и будете ждать наш буксир.

– Не понимаю, – удивленно отозвался Полундра. – Мы же как раз не должны были в их территориальные воды попасть ни в коем случае.

– Если бы судно само туда отдрейфовало, то это было бы плохо, – ответил Сорокин. – Но если американцы сами вас туда поведут, то никакой причины для конфликта и скандала нет. Так что принимайте их помощь спокойно.

– Ясно. Примем.

Закончив очередной сеанс связи, Полундра покачал головой, сел на стул, нахмурился. Капитан, который тоже все слышал и был очень обрадован, удивленно посмотрел на него.

– Что с тобой, Сергей?

– Не нравится мне что-то эта американская помощь.

– Мне тоже, потому что пока помощи и нет никакой, – усмехнулся Бессонов. – Но как только их буксиры подойдут к нам, сразу понравится. Ладно тебе, Сергей! Ты что, всех американцев врагами, что ли, считаешь? Зря! Я многих американских моряков знаю – среди них есть отличные ребята.

– Да я понимаю, – отозвался Полундра. – Не думай, что раз я военный, то все американцы для меня автоматически враги. Мне просто непонятно, почему они решили нас в свои территориальные воды тащить. Странно! По идее, они как раз должны бы нас как можно дальше удерживать от своих территорий. Как-никак атомный корабль. Да еще неисправный – а ведь они не знают, какие именно у нас неисправности, не знают, что опасности взрыва реактора уже нет. Тем более что американцы на экологии помешаны. Логичнее с их стороны было бы тащить нас навстречу российскому буксиру. Если и рванет, то подальше от Америки. А так получается, что подальше от России. Но о России-то им с какой стати заботиться?!

– Да они не о России заботятся, а о своем кармане, – ответил Бессонов. – Буксиры-то частные, оторваны от дела. Компания, которой они принадлежат, просто экономит время и деньги. Чем быстрее они с нами разберутся, тем им лучше. Логично?