Паранормальное рядом - Макс Гордон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Впрочем, про Рубля я милиции говорить не стал.
Глава 4
Эпилог
На этом история заканчивается. Но не совсем. Через неделю мне снова позвонили из милиции. Опять тот же следователь. Сказал, что поскольку, родственников в городе, готовых в ближайшее время приехать в бывшую Серегину квартиру нет, а по тому, прошу приехать Вас, в качестве понятого. Я не стал ни о чем его спрашивать. Я просто приехал. Оказалось, что Серегин сосед, теперь уже бывший сосед, позвонил в полицию и пожаловался на постоянный ночной шум, который он слышит каждую ночь из бывшей Серегиной квартиры. Шум раздавался на кухне. Кто-то там гремел посудой, включал кран, а вода, ударяясь о металлическую раковину сильно шумит. И воду включают как-то непонятно. Как будто, дети балуются. Включат – выключат, и снова, и снова. А ведь в квартире быть никого не могло. Ключи изъяла полиция, дверь опечатали. Полиция там была еще до меня, приехали сразу после звонка соседа. Приехали, сняли печать. И нашли беспорядок на кухне, следы от воды на полу в коридоре и царапины на двери, ведущий из коридора в зал. А до этого никаких следов на двери не было, полиция тщательно все осмотрела. Узнали про кота, меня спрашивали, куда делся Серегин кот и мог ли его кот оставить на двери такие следы. Но что там Рубль? – он был обычным дворовым котом, а следы на двери были глубокие, и лапа с когтями, судя по следам, походила скорей на медвежью, чем на кошачью. Спрашивали про бывшую Серегину сожительницу, назвали ее так и мне, почему-то, стало обидно за них. Ведь, все-таки, пять лет прожили. Или больше? Где она я не знал. Не знала и полиция…
Второй эпилог. Последний
Буквально, через пару дней после этого случая с полицией, мне позвонила Ирина. Ириной мы звали ее с Серегой за глаза. Полное имя у нее было Ариадна. Что за имена у них такие, за Уралом? Я не стал ее ни о чем спрашивать. Она звонила и рыдала в трубку. За пять лет я слышал первые ее эмоции, ранее она никогда не доходила до них. Она спрашивала, что с Сергеем, я еще подумал, – зачем спрашивает, судя по голосу, она уже все знает. Я рассказал ей что мог. Кратко. Без подробностей. Она слушала и рыдала. Сквозь всхлипывания говорила, что это ее вина. Что она не хотела, чтобы все зашло так далеко. Что она не думала или не подумала. Я не понял, что она имела ввиду, но спрашивать ее ни о чем не стал. И больше я ее никогда не слышал.
Часть 4
Я вызвал ЭТО
Стояло жаркое лето две тысячи второго года. Столбик термометра в центре Воронежа показывал тридцать восемь градусов днем и двадцать девять ночью. Под ногами прохожих, переходящих улицы, плавился асфальт. Камера снимает панораму улицы в центре города, возле пешеходного перехода. Загорается зеленый свет пешеходам, и группа людей спешно перебегает дорогу. Среди них идет девушка в красном платье и туфлях на высоком каблуке. Камера ловит ее в объектив и показывает крупным планом, как раз в тот момент, когда ее правый каблук впивается в асфальт и ломается. Девушка неловко падает, но успевает выставить перед собой руки. Мягкий асфальт тут же хватает ее ладони. Пытаясь освободить руки из липкой массы, девушка упирается в асфальт коленом и в этот момент она поднимает лицо, и смотрит прямо в камеру. В ее глазах букет из боли, досады, раздражения. Нет, это не была постановочная съемка, как утверждали многие мои знакомые, это была мастерская работа молодого, талантливого видео-оператора. Оказаться в нужном месте и в нужное время, выбрать правильный ракурс съемки, а главное, уметь предвидеть события до того, как они случатся – вот главный секрет успеха человека, стоящего с той стороны видеокамеры. А с той стороны камеры стоял я.
Все это, как и многие другие сюжеты, снятые мной, блеснуло и кануло в лету, вместе с одним из довольно успешных каналов центрального телевидения Воронежской области. В начале лета, когда ничего не предвещало беды, в студию, где наша немногочисленная съемочная группа готовилась к выезду на место событий, зашел наш директор. Директор студии, главный продюсер, владелец канала – все это умещалось в высоком молодом человеке, лет тридцати на вид.
В студии было прохладно, на небольшую комнату работало целых два кондиционера, наша съемочная группа, состоявшая, к слову, из четырех человек, допивала дежурный кофе и проверяла оборудование перед выездом. Безукоризненный черный кофе, как всегда, был сварен на небольшой кухне, располагавшейся в соседней комнате, нашей бессменной ведущей – черноокой Анжелой. Наш канал, для которого мы старались, на тот момент продержался на плаву два года с хвостиком и последние полгода, исключительно стараниями Анжелы, ну и моими, разумеется.
Помимо красоты и умения варить черный кофе, у Анжелы было еще много талантов, незаменимых для телевидения. Мимика ее лица всегда гармонично менялась вместе с сюжетом, развивающимся на ее фоне. Также, как я, находясь за камерой, умел предчувствовать развитие событий, попадающих в объектив и выхватить главное из них крупным планом, Анжела умела предвидеть ответы собеседников. При взятии интервью у случайных прохожих, она всегда могла с легкостью уместиться в кадр, микрофон держала так, чтобы любой собеседник перед камерой чувствовал себя легко и непринужденно, а мимика ее лица реагировала на ответы собеседника, подчеркивая ключевые фразы и интонации еще до того, как они были сказаны.
Ну, раз так, то грех будет не выделить и двух оставшихся участников съемочной группы. Высоченный Кирюха – наш звукорежиссер, на выезде отвечавший за общий фон, шум улиц и прочее. Во время работы он всегда находился рядом со мной, вернее, рядом со съемочной камерой, его микрофон, как и он сам, кружили вокруг меня, при этом, никогда не попадая в объектив. А это, я вам скажу, своего рода, тоже талант, да еще какой! Не верите? А зря не верите! С Кириллом, к слову, мы провели в студии не одну ночь, спешно монтируя отснятые за ночь сюжеты к выходу утренних новостей на нашем канале. Во время таких ночных авралов, кофе, как правило, варил Кирилл. Тот же кофе, в той же турке, но он ни разу не получился таким же ароматным и насыщенным, как у Анжелы.
Ну и Вадим,
