Доктор Данилов на кафедре - Андрей Шляхов

В дверь коротко позвонил запоздавший Никита. Данилов с чашкой в руке пошел открывать.

— О! — удивился Никита, увидев Данилова. — Что — свадьбу отменили?

— Я по сокращенной программе, — ответил Данилов, — а вот где вы изволите гулять, молодой человек?

— Молодой человек, — в тон ему ответил Никита, — изволил быть в гостях у одноклассника, где наслаждался продвинутой игровой приставкой…

— В твои годы пора интересоваться чем-то более серьезным, — поддел Данилов.

— Например? — прищурился Никита. — Девчонками?

— Хотя бы. Романтика и все такое…

— Романтика скучна и сильно напрягает. А игровые девайсы только радуют…

— Куда катится этот мир? Романтика их напрягает?

Данилов вздохнул (вышло совсем по-стариковски) и вернулся на кухню допивать чай. Вскоре туда же пришел Никита. Открыл холодную воду, изогнулся, прильнул к крану и начал жадно пить.

— Может, чаю? — предложил Данилов.

Он, не прекращая своего занятия, передернул плечами, что можно было понять как отказ. Данилов дождался, пока он напьется, и сказал:

— Врать, конечно, надо с умом, так, чтобы верили. Ни в каких гостях ты явно не был.

— Почему вдруг? — Никита попытался притвориться удивленным, но это ему не удалось, да и глаза сразу забегали. — Был…

— И, вернувшись домой, сразу же побежал на водопой! — усмехнулся Данилов. — Выпил одним махом литра два, если не три? Что, в гостях воды не давали? Или дома вкуснее? Родная как-никак…

— Почему не давали? Просто жажда вдруг появилась…

— Такая жажда просто так не появляется, — заметил Данилов. — Долго терпеть надо. А какой смысл так делать в гостях? Никакого. А если гуляешь где-нибудь и денег на бутылку «колы» не осталось… Ладно, иди. Не буду вторгаться в твою частную жизнь. Только в другой раз ври поскладнее или не ври совсем…

Покрасневший Никита, ничего не ответив, ушел к себе. Данилов допил уже успевший остыть чай и пошел в спальню на дежурство. Секунду-другую полюбовался мирно посапывающей дочерью. Любовался бы и дольше, но побоялся разбудить ее ненароком, ведь от пристального взгляда люди просыпаются. Осторожно поправил занавески, чтобы между ними не было щелей, а потом так же аккуратно прилег рядом со спящей Еленой и незаметно для себя заснул. Чужой пример заразителен, если рядом спят, то и сам заснешь. Именно поэтому водители «Скорой» гонят клюющих носом сотрудников с переднего сиденья в салон, чтобы не соблазняли.

Глава четырнадцатая

Конфуций и Карлсон

— Сестра с мужем сваляли дурака, причем по-крупному, — рассказывала секретарь Ирина Георгиевна. — Купили дом в Смоленской области, в какой-то забытой богом глуши. Сейчас это модно — бежать из города в деревню, вести натуральное хозяйство, есть собственноручно выращенную картошку…

— И собственнопопно высиженные яйца! — не преминул вставить Сааков.

Узкий круг сотрудников собрался поболтать с Колосовой. Она приехала на консультацию к заведующей эндокринологическим отделением и, разумеется, никак не могла не зайти на родную кафедру. Несмотря на сильно увеличившийся живот и некоторую одутловатость, выглядела она свежее и бодрее, чем раньше, когда ходила на работу. Пребывание дома явно пошло ей на пользу.

— Вроде того. Бэк ту нейча.[56] Короче говоря, это какое-то помешательство! Массовое, если судить по тому, что народ пишет в блогах и на форумах. Правда, подавляющее большинство только скулит о том, как хорошо было бы жить в собственной избушке на лесной опушке, а рисковое меньшинство кидается во все тяжкие.

— У Шукшина был такой рассказ «Выбираю деревню на жительство», — вспомнил Данилов. — Там дядечка, живущий в городе, развлекался тем, что по выходным ездил на вокзал и общался с приезжими из деревень на предмет выбора деревни. Высказывал кучу пожеланий, обсуждал, примеривался, а потом возвращался домой и никуда не уезжал. Да и вообще не собирался.

— Умный он был, — сказала Полякова. — Не то что моя Верка. Я ей пыталась мозги вправить, но все без толку. Закатит глаза и начинает: «Ах, экология! Ах, мегаполис!» Ну, и дальше тем же стилем. Муж — программист, сама Верка в корректорах подвизается, оба могут работать удаленно, вот и поехали туда, куда и легендарный Макар со своими телятами не доходил.

Полякова глотнула чая и продолжила:

— На первый взгляд складывалось все хорошо. Сдали свою двушку, взяли деньги за полгода, добавили к имевшимся накоплениям и купили дом в деревне, хоть и одноэтажный, но просторный. Электричество, скважина с насосом, колодец с питьевой водой, русская печь, и в осязаемой перспективе — газ. Газовая труба мимо ворот проходит, врезаться в нее можно без проблем.

Переехали с огромным энтузиазмом, новоселье устроили, я тоже там была и все удивлялась, куда же занесло мою шебутную сестрицу. Деревня на тридцать домов, в которую асфальтовой дороги не проложено! Заповедные, можно сказать, места. Они так и выбирали — чтобы подальше от городов да от заводов с комбинатами.

Первый месяц прошел в эйфории, а потом начались проблемы, и эйфория сменилась стойким депрессняком. Во-первых, экологическое приготовление пищи в печи, так, чтоб с дымком, — Полякова скорчила гримасу, выражая свое отношение к этому процессу, — оказалось донельзя геморройным. Дровами топить хлопотно и долго. Готовить на электрической плите показалось дорого, да и перебои с ним часто, причем совершенно спокойно могут на сутки вырубить. В Москве народ привык чуть что, сразу в мэрию названивать, а из деревни кому хочешь звони, хоть самому губернатору, никто не почешется. Решили проводить газ — запросили двести тысяч! Почти семь тысяч баксов за то, чтобы десять метров труб проложить и к магистрали подключиться.

— Официально? — удивилась Короткевич.

— Полуофициально, — Полякова улыбнулась. — В самой службе газа очередь на подключение чуть ли не на двадцать лет вперед, но существует некая фирма, единственная уполномоченная, и оттого цены у нее заоблачные. Стандартная в общем-то практика. Пока готовят на электрической плитке, газ прокладывать воздержались.

Во-вторых, там полная жопа в смысле инфраструктуры, торговли и быта. К педиатру надо возить ребенка за шестьдесят километров по рытвинам да колдобинам, в аптеку надо ехать, как минимум в райцентр, потому что та, что в соседнем поселке, имеет крайне скудный ассортимент. Продукты тоже надо возить из райцентра, в самой деревне никто ничего экологически чистого не продает.

Они, дурачки, надеялись быстро перенять от деревенских опыт, завести огород, кур, козу, корову (планы были просто наполеоновские), а на месте оказалось, что деревенские могут научить двум вещам — гнать самогон и тырить все, что под руку попадется. Всякий раз, стоило только им отлучиться куда-то втроем, их обворовывали. По мелочам, как говорит Верка, по-соседски. То зимнюю резину из сарая унесли, то запас круп и макарон, то палатку и резиновые сапоги… Горожане — они ведь богатые и дурные, еще себе купят.

В-третьих, оказалось, что дом, купленный удачно и недорого, требует еженедельных вложений. Там потекло, здесь сломалось или расшаталось… Зятю практически некогда было работать: он постоянно что-то чинил, мастерил или, если сам не мог, организовывал починку. А там организовать что-то совсем не так легко, как в Москве. Надо смотаться за материалом, найти мастера, а, как я уже сказала, деревенские только пить могут… Теперь они ищут покупателя на дом и ждут, пока истекут шесть месяцев, за которые им заплачено. Как только жильцы съедут, они тут же вернутся в Москву. Да, если кто-то желает купить дом в Смоленской области по хорошей цене…

Общий смех стал ответом на подобное предложение.

— Ну, мало ли какие бывают обстоятельства, — заулыбалась Полякова. — Может, кому свекровь или тещу подальше отселить надо. Сестра торопится, хочет продать дом как можно быстрее, под серьезный интерес готова хорошо скинуть.

— Какой смысл торопиться? Недвижимость постоянно растет в цене, — тоном знатока сказала Короткевич. — Самое выгодное вложение.

— Это квартира в Москве — выгодное вложение, Яна. Растет в цене, особого пригляда не требует, и сдавать ее можно. А дом в деревне без постоянного ухода ветшает со страшной силой. В итоге он не столько растет в цене, сколько требует денег… приличных, между прочим, тысяч десять-пятнадцать ежемесячно. Очень дорого стоит привоз, за морем телушка полушка… — как раз тот случай. И работа дорогая, цены выше московских.

— Да ну! — не поверила Колосова. — Это же провинция…

— Мало мастеров, нет конкуренции. В Москве люди друг у друга работу рвут, оттого и не заламывают цены. Я в мае меняла двери в ванную и туалет, так за установку платила по две с половиной тысячи, с врезкой замков, как говорится, под ключ. А с сестры за то же самое запросили пять тысяч! Потом скинули до четырех, и ниже ни в какую. Не хочешь — ставь сама!