Инквизиция: Омнибус - Дэн Абнетт

Каждые несколько минут земля принималась дрожать. С потолка сыпались камешки и пыль, а облака теплых, дурно пахнущих испарений кочевали по каменному туннелю.

Проход расширился, и появились признаки человеческой деятельности. Потолок поддерживали столбы, вырубленные из тернового дерева, и к каждой шестой опоре была прибита табличка с нанесенной мелом цифрой. Ризор попытался объяснить, где мы находились. Благодаря его усердию мне удалось понять, что в этой шахте когда-то вели работы, а потом забросили. Он говорил что-то еще, но я понял только общий смысл.

Тимас провел нас к одной из выработок в штольне с низкими, подпертыми балками потолками. Я посветил в проход, выкопанный в мягкой сланцевой глине и песке. Биквин опустилась на колени и рукой расчистила песок на полу. Обнажились старые изразцы, выполненные из тусклого металла, который мне не удалось идентифицировать. Изразцы оказались идеально подогнаны друг к другу, несмотря на тот факт, что представляли собой неправильные восьмиугольники. Они выглядели странно несимметричными, некоторые грани были очень сильно вытянуты. И все-таки они были подогнаны безупречно. Как такое получалось, осталось для нас загадкой. Узор, в который они складывались, вызывал крайне неуютное чувство.

В дальней части выработки виднелась древняя каменная кладка. Я не эксперт, но твердый бледный камень, поблескивавший вкраплениями слюды, не выглядел местным. На кладке обнаружились отчетливые следы: совсем недавно от стены откалывали куски с помощью отбойных молотков и лучевых резаков.

— Кладка древняя, — сказал Фишиг, проводя рукой по сколам на камне, — но повреждения свежие.

— Кладбища колес, — внезапно произнесла Елизавета Биквин.

Я вопросительно посмотрел на нее.

— На Бонавентуре, — пояснила она, — есть древние руины, оставленные расами, жившими до человека. Они расположены посреди расходящихся кругов, похожих на колеса. Я часто ходила туда в детстве. Как я понимаю, когда-то руины были украшены, но облицовку срезали. Разграбили более поздние обитатели. Это место мне напомнило о них.

Бонавентура был ее родным миром.

— Многие занимаются археологическими изысканиями, — сказал Фишиг. — Но если дело касается ксеноартефактов, то наказание очень сурово.

Я вспомнил, что Гло и его союзники упоминали археоксенические материалы. И если это место было каким-то образом связано с таинственными сарути, то появлялось объяснение упорной работе здесь, несмотря на опасность извержения.

Но что они вывозили отсюда? Какое значение имеет это место для них? И какое — для сарути?

Мы прошли мимо еще трех заброшенных выработок. В каждой находились следы древней каменной кладки, и каждая была разграблена так же, как и первая.

В конце шахты наверх, к люку в десяти метрах выше, уводила металлическая лестница.

Мы поднялись по ней и сразу же услышали грохот отбойников. Воздух здесь оказался чище, и мы смогли снять дыхательные маски. Как я понял, в туннель нагнетался воздух с поверхности. С чрезвычайной осторожностью мы пошли вперед, минуя пасть гигантского котлована, который скорее всего когда-то представлял собой резервуар магмы. Его стены были выглажены и опалены неимоверным жаром. Присев на корточки, мы заглянули внутрь и увидели рабочие бригады, состоявшие из мужчин и женщин, наполнявших камнями огромные корзины. Эти люди, несомненно, приходились сородичами Ризору. За ними присматривала дюжина стражников в черных шипастых доспехах. Один из охранников прохаживался среди рабочих и подстегивал их энтузиазм с помощью электрического кнута.

Я вгляделся более пристально, пытаясь понять, в чем заключается основной смысл их работы. Два раба с Дамаска орудовали отбойниками, сбивая со стены лавовую корку и обнажая широкую полосу древней каменной облицовки. Другие, в большинстве своем женщины, обрабатывали обнажавшуюся поверхность аккуратнее, с помощью маленьких кирок, шил и щеток, выявляя запутанные узоры.

Стражники по эстафете прокричали что-то друг другу, и мы спрятались в тени туннеля. По проходу, ведущему с поверхности, в пещеру спустилась группа людей, покачивая фонарями. Три стражника и два закутанных в серое надзирателя с информационными планшетами. С ними были Горгон Лок и курильщик Джироламо Малахит.

Как я и подозревал, члены тайного сообщества Дома Гло смогли уйти живыми. И без сомнений, в этом им помогла флотилия предателя Эструма.

Лок был одет в длинный кожаный плащ с пластинками брони. На его лице все еще красовался след от моего укуса. Лок пребывал в угрюмом настроении.

Малахит, по обыкновению, вырядился в черное. Он постоял, изучая информационные планшеты, переговариваясь с надзирателями и стражниками, прежде чем осмотреть найденные археоксенические предметы. Рабочие торопливо убирались с его пути.

Он обменялся несколькими словами с окружающими его людьми, и командир стражи поспешно удалился, возвратясь с большой пилой. За инструментом тащились кабель и шланг, подключавшие пилу к системе электроснабжения и водопроводу.

Пила с визгом ожила, и по ее лезвию заструилась вода, охлаждающая и очищающая лезвие. Командир стражи осторожно направил пилу на скалу и сделал надрез. В несколько секунд он вырезал кусок узора рельефа. Затем еще один. Срезав несколько пластин, командир стражи с почтением передал их Малахиту. Курильщик изучил их и передал дальше, чтобы предметы завернули в пластик и уложили на деревянные носилки. Пластинки очень походили на каменные таблички, увиденные мной в частном кабинете поместья Гло.

Внезапно раздался громкий треск. Командир стражи срезал еще одну табличку, но она вдруг раскололась на части. Он бросил пилу и начал собирать осколки, в то время как остальные принялись орать и ругаться.

Лок подошел и с силой пнул человека, опрокинув его навзничь, а затем принялся избивать ногами, пока тот закрывал лицо и умолял о пощаде. Малахит собрал осколки.

— Тебе говорили быть осторожнее, безрукий ублюдок! — рычал Лок.

— Это можно восстановить, — сказал Малахит. — Я смогу сплавить их вместе.

Но Лок не слушал. Он еще раз пнул командира стражи, а затем вздернул его за шиворот и отбросил к стене. Кораблевладелец ругался, а человек хныкал и молил о прощении.

Лок отвернулся от избитого.

А потом подхватил пилу, включил и с разворота полоснул несчастного стражника по руке. Человек завопил.

Это было чудовищно. Рабы кричали и рыдали, и даже стражники в отвращении отвели глаза. Лок расчленял человека с выражением злобного ликования на лице, залитом чужой кровью.

Наконец он выключил пилу и повернулся к другому стражнику. Вручая тому окровавленный инструмент, он прорычал:

— Постарайся выполнять работу получше!

С окаменевшим от ужаса лицом стражник подобрал пилу и принялся за дело.

Лок, Малахит и вся их группа удалились минут десять спустя, сопровождаемые рабочими, несущими деревянные ящики с загадочными табличками. Мы подождали еще несколько минут, а затем последовали за ними.

Впереди виднелся тусклый и слабый дневной свет. Туннель выходил под большой навес, который я видел во время разведки. Носильщики расположились на отдых, а охранники и надзиратели сновали туда-сюда. Оборудование и инструменты для раскопок были свалены в кучу под навесом. Позади ящиков с оборудованием Фишиг обнаружил дверь и взломал замок. У нас появилась возможность незамеченными выскользнуть из-под навеса в поселение.

Мы оказались в заброшенном переулке Северного Квалма, оставив вулканы у себя за спиной. Нас окружали разрушающиеся, заброшенные дома, а с неба падали пепел и зола. Скрываясь среди развалин, мы стали пробираться к «новостройкам» Северного Квалма.

За очередным нагромождением руин обнаружилась расчищенная площадка, защищенная экранами от золы. На выжженной земле стояло два транспортника: крупная имперская военная шлюпка и меньший по размерам и более старый челнок. Корпус челнока покрывал толстый слой пепла.

У сходней обоих кораблей двигались фигуры. Стражники и рабочие заносили ящики в трюм военной шлюпки. Лок и Малахит стояли в окружении нескольких надсмотрщиков и трех офицеров Военно-космического флота, одетых в униформу Военного флота Скаруса. Худощавый тип со скошенным подбородком и глазами навыкате имел капитанские знаки отличия. Предатель Эструм. Вскоре из ближайшего здания вышел экклезиарх Даззо, который направился к ним, приподняв подол своего дорогого платья, чтобы не запачкать его пеплом.

Из дома, из которого только что вышел экклезиарх, послышалась ругань. Сердитый человеческий голос сопровождался диким звуком, от которого волосы у меня на затылке встали дыбом.

Лорд Оберон Гло, облаченный в броню и плащ, вышел, хлопнув дверью, и зашагал по двору. Секундой позже дверь распахнулась от удара.