Огнепад (Сборник) - Питер Уоттс

Когда не доверяешь ЭМ-спектру, многое теряется.

– На вид все в порядке, – отчиталась Бейтс. – Захожу.

В менее враждебной вселенной роботы катились бы по главной улице, отсылая нам кристально-четкую картинку в идеальном разрешении. Шпиндель и Банда потягивали бы кофе в вертушке, указывая пехотинцам здесь взять пробу, а тут сделать снимок крупным планом. В менее враждебной вселенной меня бы тут вообще не было…

На открытке появилась Бейтс: она вылезала из фистулы. На следующей – повернулась спиной к камере – очевидно, осматривала периметр. На следующей – глядела прямо на нас.

– Н… нормально, – выдавила она. – Сп… спускайтесь.

– Не так быстро, – упредил Шпиндель. – Как ты себя чувствуешь?

– Хорошо. Немного… странно, но…

– В каком смысле «странно»?

Первый признак лучевой болезни – тошнота, но, если расчеты верны, он должен проявиться не раньше, чем через час-другой. Когда мы хорошенько «прожаримся» под излучением.

– Легкая дезориентация, – отозвалась Бейтс. – Тут жутковато малость, но… Должно быть, «синдром зеленых человечков». Терпимо.

Я покосился на Банду. Лингвист посмотрела на Шпинделя. Тот пожал плечами.

– Лучше не станет, – донесся издалека голос Бейтс. – Часы… часики тикают, ребята. Спускайтесь.

Мы спустились.

* * *

На жилой дом «Роршах» не походил. Вообще. Скорее на обиталище призраков.

Даже когда стены замирали, они все равно двигались: уголком глаза ты постоянно замечал ползучее шевеление. А спиной всегда чувствовал, как за тобой наблюдают, испытывал жуткую уверенность в том, что где-то сидят недобрые чужие наблюдатели и следят за тобой. Я оборачивался, надеялся застать призраков врасплох, но не видел ничего, кроме полуслепого пехотинца, плывущего вдоль тоннеля, или нервозного испуганного коллеги, пялящегося на меня. Стены из блестящей черной лавы прорастали сотнями глаз, которые захлопывались за миг до того, как их могли заметить. Наши фонари разгоняли тьму метров на двадцать, дальше царили туман и тени. И еще звуки – «Роршах» поскрипывал, словно древний парусник, затертый в паковых льдах. Гремучими змеями шипели разряды.

Говоришь себе, что это иллюзия. Напоминаешь, что такие симптомы уже давно исследованы – неизбежные последствия слишком тесного контакта плоти с высокоэнергетическими полями, которые пробуждают призраков и кошмары в височных долях, вызывают из среднего мозга парализующий ужас и пропитывают им сознание. Они путают двигательные нервы и заставляют спящие имплантаты петь, подобно хрупким звонким кристаллам.

Артефакты – вот что они такое! Ты повторяешь это про себя так часто, что мантра теряет даже подобие смысла, вырождаясь в магическое заклинание, абракадабру против злых сил. Голоса, шепчущиеся за броней шлема, и полузаметные твари, видимые лишь искоса, ненастоящие. Они – обман разума, нейрологический балаган, который на протяжении веков убеждал людей, что их мучают призраки, похищают пришельцы, преследуют…

…вампиры…

И начинаешь думать, остался Сарасти на борту или все это время был тут, рядом, и ждал тебя.

– Очередной пик, – предупредила Бейтс, когда на моем дисплее начали зашкаливать теслы и зиверты[45].– Держитесь!

Я ставил колокол Фарадея[46]. Точнее говоря, пытался: уже протянул от входа главную растяжку к вялому мешку, повисшему посреди тоннеля, и вдруг все вылетело из головы. Да, что-то насчет якорного каната… Чтобы… отцентровать колокол.

В свете нашлемного фонаря стена поблескивала мокрой глиной. В моих глазах вспыхивали сатанинские руны.

Я налепил якорную пластину на стенку. Готов был поклясться, что материал передернуло! Пальнул из реактивного пистолета, отступив к середине прохода.

– Они здесь, – прошептала Джеймс.

Что-то было рядом. Я чувствовал за спиной чужое присутствие, куда бы ни повернулся. Ревущая тьма клубилась на краю поля зрения: жадная пасть, широкая как тоннель. Она была готова в любой миг с невероятной быстротой надвинуться и поглотить нас.

– Они прекрасны… – прошептала Джеймс.

В ее голосе не было страха – только изумление.

– Что? Где? – Бейтс не переставала крутиться на месте, пытаясь смотреть сразу на все четыре стороны. Зонды, похожие на бронированные фигурные скобки, под ее управлением беспокойно ворочались, туда-сюда тыкая пушками. – Что ты заметила?

– Не там – здесь. Повсюду! Разве вы не видите?

– Ничего не вижу, – дрожащим голосом выдавил Шпиндель.

– Это электромагнитные поля, – произнесла Джеймс. – Вот как они общаются. Конструкция полна языков, это…

– Я ничего не вижу, – повторил биолог. Его дыхание громко и часто отдавалось в наушниках. – Я ослеп.

– Черт. – Бейтс повернулась к нему. – Как оно может… радиация?

– Н-не думаю, что д-дело в ней.

Девять тесла и призраки повсюду. Пахло жимолостью и асфальтом.

– Китон! – окликнула Бейтс. – Ты с нами?

– Д-да, – едва-едва.

Я снова стоял рядом с клеткой, сжимая в руке вытяжной трос. Пытался игнорировать то, что похлопывало меня по плечу.

– Бросай! Вытаскивай Шпинделя!

– Нет! – Тот беспомощно болтался посреди коридора. Пистолет мотало на поводке. – Нет! Брось мне что-нибудь!

– Что?!

Это все у тебя в голове. Все у тебя в…

– Брось мне что-нибудь! Что угодно!

Бейтс заколебалась:

– Ты сказал, что ослеп…

– Давай!

Бейтс сорвала с пояса запасную батарею и швырнула ее Исааку. Шпиндель потянулся за ней, достал, но та выскользнула из его пальцев и отскочила от стены.

– Я в порядке, – выдохнул он. – Только запихните меня в палатку.

Я рванул шнур. Клетка надулась, словно огромный бронзовый попкорн.

– Все внутрь! – Бейтс одной рукой палила из газового пистолета, а другой тащила Шпинделя. Она толкнула его ко мне и налепила на шкуру колокола короб с датчиками. Я сорвал экранированный клапан с входа, как струп с раны. Под ним мыльной пленкой блестела и вихрилась единственная, бесконечно длинная, навитая сама на себя молекула.

– Тащи его внутрь. Джеймс, давай сюда!

Я протолкнул Шпинделя сквозь мембрану. Та смыкалась вокруг скафа с неприличной теснотой, обнимая по мере прохождения каждую вмятину и щелочку.

– Джеймс! Ты…

– Уберите это от меня! – Грубый голос, напуганный и пугающий. Настолько мужской, насколько позволяли женские голосовые связки. Головолом у руля. – Уберите это от меня!