Привороженные (СИ) - Анна Храмцова

Он задумался, в-общем-то выходило, что ничего такого.

— Что ты здесь будешь делать? Пойдешь на ферму к Нинке коров доить?

Настю передернуло из-за неудачной шутки.

— Ладно, пока, — она хотела побыстрее закончить неприятный разговор.

— Извини, — мигом осознал ошибку Олег и попросил ее остаться хотя бы еще на пару минут.

Эти пару минут они просто молчали вместе, каждый думал о своем и по правде говоря, ни один из супругов расставаться не хотел, тянул время.

Рядом скрипнула калитка, оглянувшись одновременно, увидели, как бабка Евдокия самостоятельно катит коляску — пришел час сна под яблоней.

Олег тут же вскочил и помог ей добраться до излюбленного места, где не так давно старушка застала его врасплох.

— Спасибо, милок. Вы воркуйте, мне не мешаете, — успокоила их Дуня и прикрыла глаза.

— Да всё уже, наворковались, — со слезами в голосе, грустно ответила Настя и поднялась со скамейки.

Они обменялись долгими взглядами, в его глазах читалась мольба, в ее глазах свобода. Никто из них не стал говорить банальное “пока” и не прощаясь, каждый пошел своей дорогой. Олег вернулся в город, а Настя в дом своего детства, где упав лицом в подушку, горько рыдал до самого вечера, выплакав всю боль, наконец-то обрела в душе долгожданное умиротворение.

Позже пришла в гости Нинка, они долго беседовали о чем-то неважном на кухне и после пустых разговоров становилось легче. Пустоту заполняли новые надежды и планы на будущее, новые ожидания.

— Будем жить, Настюха, будем жить, — повторяла подруга и сама себя вдохновляла.

Далеко за полночь они разошлись, Настя аккуратно на цыпочках пробиралась к своей кровати, когда из маленькой комнаты послышался голос прабабушки. Звала Дуня или нет, но правнучка на всякий случай заглянула в ее спальню.

— Настенька, — слабо окликнула Евдокия.

— Что случилось, бабушка? Тебе плохо?

— Нет, внученька, как раз наоборот. Сядь, посиди со мной на дорожку.

— На какую дорожку, ба, ты что такое говоришь?

— Уже скоро, Настенька, — слабым, но счастливым голосом отвечала Евдокия.

Анастасия испугалась, заметив нездоровую бледность и странный взгляд, устремленный куда-то ввысь, будто прабабушка умела видеть сквозь потолок и сейчас любовалась звездами.

— Подожди, я подниму остальных!

Дуня не дала ей этого сделать, удержала.

— Не надо, не успеешь.

По щекам посыпались градом слезы и с дрожью в голосе, Настя просила ее не оставлять.

— Время пришло.

Время неумолимо и повернуть вспять невозможно. Тяжело отпускать навсегда, но время не спрашивает, оно молча забирает тех, кто по настоящему дорог. И не важно, подходящий для этого момент или нет.

Настя сжимала хрупкую старческую руку, пытаясь удержать.

— Ты будешь, деточка, счастлива, — из последних сил шептала Евдокия, — проклятие снято, а это самое главное.

Рука ее совсем ослабла и вскоре обмякла, повеяло холодом от прежде живого тела. Улыбка девы Марии застыла на мертвом лице, именно о таком конце и мечтала бабка Дуня — тихо умереть в своей постели.

Настя в голос зарыдала. И откуда столько слез? Казалось, затопит ими весь белый свет. Баба Рая всё поняла и быстро оделась, предстояло много дел и хлопот, ее мать заслуживает достойного погребения.

Катерина обняла свою дочь и тоже слез не сдержала.

Похороны прошли по всем канонам и правилам, Евдокия бы осталась довольна.

Во время поминального обеда к убитой горем Анастасии подошла ее бывшая классная руководительница. Посочувствовала, пособолезновала и неожиданно спросила:

— Настенька, скажи правду — ты к нам насовсем? — что значило: “Ты от мужа ушла?”.

Слухами земля полниться и не сказать, что Настю удивил подобный вопрос или тем более, застал врасплох. В маленькой деревне тайн не утаить, здесь все обо всех всё знают.

Конечно же, ответить хотелось невежливо и попросить постороннего человека не совать свой нос, куда не следует еще и в такой неподходящий момент. Но Алла Ивановна не из тех людей, которые будут лезть в душу без причины.

— Еще не решила точно, — честно ответила Настя.

— Я почему спрашиваю; у нас работники требуются, а у тебя есть педагогическое образование. Так что, ты подумай и не стесняйся, можешь обращаться ко мне по любым вопросам. Я всегда рада помочь хорошему человеку.

— Спасибо, Алла Ивановна, — сдержанно поблагодарила ее бывшая ученица. — Я обязательно подумаю.

Услышав о том, что дочь вполне серьезно рассматривает вариант остаться в деревне и пойти работать в школу, Катерина взъерепенилась, места себе не находила, не скрывая недовольства, отговаривала.

“А что люди подумают? Для чего училась пять лет в университете? Чтобы прозябать в этой глуши?!” — и это только малость из веских доводов матери, которая искренне желала счастья своей дочери. Вот только понятие о счастье у них было разное.

И в этот раз на помощь пришла как всегда рассудительная баба Рая.

“Не лезь. Настенька уже взрослая, сама разберется. Захочет здесь остаться — ради бога, никто перечить не станет. Захочет уехать — так тому и быть”, — урезонила она Екатерину и тем самым, поддержала внучку.

В конце августа Настя, а теперь уже Анастасия Валерьевна, приступила к своим прямым обязанностями организатора культурно-массовых мероприятий в сельской общеобразовательной школе.

Сложно приходилось ей поначалу с ее мягким характером и без опыта. Но вскоре она раскрыла в себе талант организатора. Настя чувствовала себя полезной и нужной. Просто жила, как все обычные люди, стараясь уйти полность с головой в работу и не думать о муже. Который, кстати, периодически напоминал о себе сообщениями, интересовался — как дела. Она писала, что всё хорошо, несмотря на трудности и проблемы, но на вопрос “можно я позвоню”, всегда отвечала “не стоит”.

Этот Новый год в общеобразовательной школе запомниться всем надолго, в хорошем смысле и без сарказма. Вся деревня собралась посмотреть чудесное представление организованное старшеклассниками под чутким руководством организатора Анастасии Валерьевны.

“Браво! Браво! Какие молодцы!” — не смолкало в актовом зале.

Родители и зрители расхваливали детей и педагогов, благодарили за прекрасный вечер и просили обязательно повторить что-нибудь подобное в следующем году.

После представления, когда гости разошлись по домам и сцена опустела, Настя осталась, чтобы убрать на место реквизит.

— Вы сегодня произвели фурор, Анастасия Валерьевна, — наконец-то одобрила работу директриса.

— Спасибо, это не только моя заслуга.

— Да знаю, — отмахнулась она. — Я сейчас вам кое-что скажу, но вы пожалуйста, поймите меня правильно.

Настя уже опустила руки и морально приготовилась к худшему

— Вы очень талантливы и трудолюбивы, дети вас любят, но…

— Но что не так, Анфиса Георгиевна? — не терпелось узнать, к чему эти прелюдии.

— Вы должны двигаться дальше. А какое развитие