Владимир Высоцкий в Ленинграде - Марк Цыбульский

А Высоцкий, сидевший за столом вполоборота в мою сторону, даже не переменил позу, только зыркнул на девицу да по-боксёрски набычился.

Не встретив у поэта, видимо, ожидаемой реакции, поклонница разочарованно развернулась и (о, счастье!) выпорхнула из комнаты. Я облегчённо вздохнул.

— Итак, — вернул меня к прозе жизни ровный голос Высоцкого, — продолжим нашу беседу…

— Владимир Семёнович, расскажите, пожалуйста, как зародился замысел непривычного зрителям образа Гамлета, которого Вы играете на сцене? — задал я новый вопрос.

— Однажды, — раздумчиво надиктовывал Высоцкий, — мы с Юрием Любимовым оказались в одном купе скорого поезда. Я рассказал Юрию, как я воспринимаю Гамлета и всю эту пьесу. Начиная с монолога "Быть или не быть". Знака вопроса в этом предложении у Шекспира нигде нет. И мы не должны канонически считать, что Гамлет — этакая полубезумная личность, запутавшаяся в сетях обстоятельств. Нет, Гамлет — это не потерявший разум уличный артист. Он — принц, царедворец, его учили этой науке: управлять собой, своей судьбой и людьми. Возраст у него совершенно зрелого мужчины. Не случайно, а намеренно он протыкает шпагой за занавесью подслушивающего противника. Он осознанно расправляется со всеми своими врагами. Он для этого и прибыл на корабле из Англии, чтобы навести порядок в своём доме…

И тут в конференц-зале прозвенел первый звонок.

— Что Вы хотели бы пожелать нашим радиослушателям-оптикам? — заученно выпалил я под конец.

— Чтобы здоровы были. Чтобы выпускали больше очков, биноклей, фотоаппаратов и микроскопов. Ну, что там ещё?

— А Вам, Владимир Семёнович, — дальнейших творческих удач и свершений!

Я выхватил из кармана театральную программку "Гамлета" и попросил у Высоцкого автограф. Мыслями он уже весь был на эстраде и буквально слово в слово повторил своё пожелание, добавив только: "Дорогим оптикам".

Этот вечер мне запомнился на всю жизнь. Свет в зале во время исполнения погасили. Высоцкий выглядел эффектно: старинная, заправленная в брюки русская косоворотка малинового цвета с горячим оттенком.

Публика восторженно воспринимала затаённую иронию в стихах поэта, а клокочущая боль, вырывающаяся из его истерзанного горла, казалась той самой болью по утраченному людьми человеческому достоинству.

Поражало произношение артиста. До Высоцкого никто так не пел. Общепринятые правила предписывали певцу "сглатывать" консонанты, добиваясь идеально открытого звучания гласных. Новатор по природе и бунтарь, Высоцкий "вытягивал" согласные, казалось бы, мёртвые звуки в конце слов, и они оживали, послушные его воле.

…Скоро новая манера исполнения станет почти нормативом. Но Высоцкий и здесь был первым. Не знаю, кто-нибудь до меня отважился взять интервью у поэта, гонимого партийным официозом? Вряд ли. Не оказалось киноплёнок и видеозаписей театральных постановок, в которых был занят Прометей-Высоцкий. В вихре житейских бурь пропала часть моих материалов, а оставшиеся я отправил в Комиссию по творческому наследию поэта. Но чем дальше отстоит от нас то время, тем крупнее и рельефнее обозначается для потомков сложное и многогранное творчество Высоцкого. И я счастлив, что интервью, которое я провёл с ним, вышло в эфир летом 72-го. Интервью, ставшее для меня самым значительным событием в моей творческой жизни.

…На улице Пржевальского, неподалеку от Театральной площади и того самого Дворца культуры, жил мой младший и единственный брат Александр. Шли мы с ним как-то по своим заботам, и вдруг я снова и, как оказалось, в последний раз увидел Высоцкого. В знакомой малиновой косоворотке, в сапогах, верхом на лошади поэт триумфально пересекал асфальтное пространство Театральной площади и перепутанные в этом месте трамвайные рельсы. Никто из постоянно дежурящих здесь милиционеров не останавливал всадника. Они знали его в лицо, и кто предполагал тогда: певцом какой эпохи будет этот поэт? И запомнился мне Высоцкий именно таким: гордым, величественным и необыкновенно красивым".[161]

Корреспондент упомянутой В. Морганом многотиражной газеты ЛОМО "Знамя прогресса" тоже брала в тот день интервью у Высоцкого. Об этом интервью долгие годы не знали даже самые дотошные знатоки жизни поэта. Его обнаружил и напечатал в журнале "Вагант" известный московский вы-соцковед В. Дузь-Крятченко. Приведу текст без сокращений:

"…Небольшого роста. В алой рубахе. Резковатым жестом с загорелого лба — пшеничную прядь… Принц датский. Гамлет "таганский". С гитарой. — Вам, наверно, часто задают этот вопрос: почему Вы, "Хозяин тайги", участник "Опасных гастролей", альпинист в связке, — Гамлет? Неисповедимы пути актёра, или эта роль — давно обдуманный шаг с "узкой" тропы?

— Несколько лет назад мы возвращались из Дубны. Я сидел напротив Любимова, главного режиссёра нашего театра, и два часа под стук колёс объяснял ему, почему хочу играть Гамлета. В поезде происходила как бы "защита роли".

— И, значит, нужны были веские аргументы в пользу вашего Гамлета?

— Основной аргумент может, наверно, показаться смешным и странным. Последнее время я слышал от многих хороших актрис, что их мечта — роль Гамлета. Конечно, женская доля в театре тяжелее мужской: меньше интересной работы. Не создали драматурги "женского Гамлета". Есть леди Макбет, ещё два-три образа — и всё… Но, с другой стороны, мне кажется, что раз женщины мечтают о "Гамлете" — значит, он ещё не сыгран.

— То есть, не сыгран исчерпывающе?

— Грубо говоря, не сыгран "по-мужски"… Для меня Гамлет не совсем такой, каких я видел на сцене, и каким от души аплодировал. Он принц крови, он жил в жёстокое время, когда ели мясо с ножа, дрались на поединках. Он 30 лет варился в этом соку и готов управлять государством. Чингисхан говорил: "Диктатор должен быть человеком с короткой шеей". Мой Гамлет — "с короткой шеей". Но это лишь одна грань сложного и тонкого образа. Гамлет учился в университете, вдохнул новых идей… Он не принимает всего, что происходит вокруг, ему отвратительны эти методы борьбы, но и сам он не может действовать иначе, чем другие, и мучится именно оттого…

И всё же мой Гамлет не решает вопроса "Быть или не быть?" Между прочим, у Шекспира нет после этой фразы вопросительного знака. Гамлет — нормальный человек; он понимает, что жизнь всё равно прекрасна, хотя ему тесно и тошно в этом мире, хотя иногда он доходит почти до помешательства… Всё равно он нормальный человек. Помните: "Кем бы я не стал изображать себя…". Но я, кажется, увлёкся. Не стоит так глубоко закапываться. Можно ногу сломать. Да что там ногу. Жизнь можно сломать на "Гамлете".