Небо Голливуда - Леон де Винтер

– Мускул, не заводись, – потребовал Стив. – У них на нас ничего нет, вот они тебя и провоцируют. Сиди спокойно.

Он встал и сделал примиряющий жест.

– Господа, мы здесь проводим отпуск. Мы коллеги. Тино к нам действительно заезжал, а потом, как вы утверждаете, его нашли мертвым. Это очень печально, но нам об этом ничего не известно. Вы ошарашили нас этим сообщением и заставляете нервничать, потому что ведете себя так, будто мы знаем больше, чем говорим. Это не так. Мы действительно страшно удивлены, что Тино мертв.

Родни и Мускул кивнули.

– А Фредди Смит? – повторил Бенсон.

– Не знаю такого, – решительно ответил Стив, радуясь тому, что может говорить правду.

– Я тоже не знаю, – сказал Мускул.

– И я нет, – сказал Родни.

– Что здесь делал Тино? Ведь он не был в отпуске.

Это был Джим. Он вспотел и чувствовал себя не в своей тарелке. Он бросил отрывистый взгляд на Грина, в котором прочитывалось беспокойство и затаенный страх.

– Он заехал к нам по дороге в город, – ответил Стив.

– Я отлучусь на минуточку помыть руки, – сказал Джим с дрожью в голосе. Лицо покраснело – похоже, его тошнило или надвигался эпилептический припадок.

– В коридоре, – сказал Родни.

Джим проскользнул мимо Грина, держа руку на животе.

– Итак, вы друзья? – спросил Бенсон, чтобы отвлечь внимание от Джимми.

– Да, – сказал Стив.

– Хорошие друзья?

– Что ты имеешь в виду? – спросил Стив, который, конечно, сразу же понял вопрос, но хотел выразить свое возмущение.

– Вы педерасты? – без обиняков спросил Бенсон.

– Ты знаешь, с кем ты говоришь, старый хрыч? – прошипел Стив.

– С безмозглым придурком, который считает, что может безнаказанно совершить убийство. Вы прикончили Тино у Голливудского знака. Я еще не знаю, по какой причине, но обязательно это выясню.

Вдруг рассмеявшись, Стив покачал головой:

– У тебя нет никаких доказательств. Вот ты и обвиняешь случайных приятелей Тино. Но нас так просто не проведешь. Болтай, сколько тебе вздумается. Пожалуйста.

Ровным тоном, словно не замечая инсинуаций Бенсона, Грин спросил:

– Родригес рассказывал что-нибудь о своем приезде в Голливуд? С кем он встречался, например?

– Мне нет, – ответил Стив. И, повернувшись к Мускулу и Родни, невинно спросил: – А вам?

Они отрицательно покачали головой. Святоши.

– Чем же вы занимались? – спросил Бенсон. – Сосали друг другу члены?

Мускул вскочил со своего места и замахал пальцем перед лицом Бенсона:

– Я не собираюсь это глотать!

Стив положил руку ему на плечо и сказал:

– Мускул, успокойся, хорошо? Это всего лишь их тактика. Игра. Возьми себя в руки.

Рыча от злости, Мускул смотрел на Бенсона, поддавшись давлению Стива, который заставил его вернуться обратно на свое место.

Стив сказал:

– Послушайте, Тино знал, что мы здесь. Он навестил нас, мы поужинали, а потом он уехал. Да, я кое-что вспомнил: позже тем вечером мы видели его в баре «Мармонт» на бульваре Сансет.

– Он был там с кем-то? – спросил Грин, записывая новые сведения в блокнот.

– С каким-то негром, – ответил Стив.

– Гомосексуалистом? – спросил Бенсон.

– Я не заглядывал ему в задницу, – ответил Стив, – но думаю, что да, гомосексуалистом.

– Мог бы его опознать?

– Возможно, не уверен.

– А ты? – Бенсон обратился к Мускулу. – Эй, господин Фредерикс, я тебя спрашиваю!

Не глядя на Бенсона, Мускул вздохнул и сказал:

– Я никого не видел. Я ходил в туалет, а когда вернулся, Стив рассказал мне, что видел Тино.

– Верно, – сказал Стив.

– А ты? – спросил Бенсон Родни.

– Я был дома, – ответил Родни.

– Один? – спросил Грин.

– Да.

– Чем занимался?

– Ничем особенным. Читал, смотрел телевизор.

Бенсон повернулся к Грину, давая понять, что теперь его очередь задавать вопросы. Новая стратегия. Все внимание на Родни, который беспокойно облизывал губы, осознавая, что у него нет достойного алиби.

– Кто-то может это подтвердить?

– Стив и Мускул. Они видели, что я остался дома, когда они ушли. А вернувшись, они снова застали меня дома.

– Это правда? – обратился к ним Грин.

Они кивнули, но не слишком выразительно, заставляя Родни понервничать. Если бы Родни арестовали, они бы не расстроились.

– Я звонил по телефону, – сказал Родни, – можете это проверить.

– Кому? – спросил Грин.

– Пауле Картер.

– Той Пауле, которую сейчас нигде не найти?

– Разве? – сказал Родни.

«С ней что-то случилось? Ее…» – закралась к нему вдруг страшная мысль.

– Мы не знаем, – прервал его Грин, – как ее можно застать?

– Она у подруги в Вегасе, – сказал он. – У меня где-то записан номер.

– Мы это, конечно, проверим, господин Диджиакомо, надеюсь, вы понимаете?

– Я ей звонил. Запросите телефонный счет. Она подтвердит, что я разговаривал с ней в тот вечер.

– Отсюда до Голливудского знака максимум десять минут. Когда к вам внезапно зашел господин Родригес, вы его убили, а затем выбросили труп из машины.

– Чушь собачья! – воскликнул Родни, напрягая мышцы шеи и сжимая кулаки. – Обыщите машину! Там нет никаких следов!

– Вы сразу же помыли машину, – продолжал обвинять его Грин.

– На следующий день ты отправился на мойку в «Ля Бри». Зачем? – вдруг спросил Стив, усиливая нажим на Родни. Это был хитрый малый.

Такой удар в спину застал Родни врасплох. Ошеломленный предательством, он посмотрел на него, открыв рот.

– Ты это о чем? – заикаясь, спросил он. – Ты же сам сказал, что «мустанга» пора помыть! Я приехал на нем из Вегаса! Через пустыню! И отвез его на мойку, потому что он был грязный!

– Да, хорошенькая вы компашка! – сказал Бенсон. – Ни у одного из вас нет алиби.

– Мы с Мускулом всю ночь были в баре «Мармонт», – сказал Стив.

– Это не играет роли. Времени предостаточно, чтобы прикончить Тино.

– А где ты сам был той ночью? – обратился Мускул к Бенсону. – Может, это ты его укокошил.

Сдержанно, но авторитетно и решительно, Бенсон подошел к нему. В комнате не было камеры, но момент был грандиозный. Он медленно протянул руку и надавил указательным пальцем, словно револьвером, на лоб Мускула, между глазами.

– Я лежал с двумя телками в кровати, – сказал Бенсон. – Тебе это уже не по силам, Мускул, я понимаю. Ведь твое хозяйство сжимается от той гадости, которую ты глотаешь. Когда в последний раз у тебя стояло?

Мускул схватил его за кисть и убрал палец Бенсона со лба. Он мог бы сломать Бенсону руку, если бы слегка напряг мышцы, но сдержался.

– Только попробуй, – прошептал Бенсон на последнем издыхании, двигая одними губами, как будто только и мечтал о том, чтобы преподнести Мускулу урок. На самом деле Бенсон никогда бы с ним не справился. Мускулу хватило бы одной секунды, чтобы разделаться с Флойдом Бенсоном.

Бенсон играл свою роль в стиле между Клинтом Иствудом и Чарльзом Бронсоном, сочетая лаконичность со слепой яростью. Иллюзия получилась настолько полной, что Мускул подавил свой порыв.

Расслабившись, Бенсон повернулся к ним спиной и зашагал в другой конец комнаты.

– Стив, по-моему, не очень красиво подставлять своих друзей. Так нельзя. Всегда плохо заканчивается. Я уже тридцать семь лет занимаюсь подобной мелочевкой и повстречал на своем веку тысячу таким парней, как ты, пронырливых и тупых одновременно, этаких мачо, которые всех хотят провести, но остаются с носом, потому что страшно себя переоценивают. Ты именно такой, Стив. Лучше попридержи язык по поводу той мойки. Все это шито белыми нитками. Для таких опытных ребят, как Том Бергман, Джимми Ломан и вашего покорного слуги, это очевидно.

– Что ты скрываешь? – спросил Грин.

Театральным жестом Стив вывернул карманы своих брюк.

– Ничего, – сказал он весело, не проникнувшись монологом Бенсона.

Мускул усмехнулся.

– Отлично, отлично, – послышался громкий голос Джимми, который вернулся в комнату, вытирая рот салфеткой. – Я немного поблевал в туалете. К сожалению, не все попало в унитаз. Но у вас наверняка есть прислуга, не так ли, господа?

Он прошел в середину пустого пространства, напротив камина – точно в центр сцены, которую только что покинул Бенсон.

Джимми расстегнул верхнюю пуговицу рубашки, ослабил узел на галстуке, снял солнечные очки и изменил облик. За время своего отсутствия он обрел смелость и уверенность. До Грина вдруг дошло, что именно придавало Джиму новый вид – он отклеил усы! Над верхней губой теперь ничего не было. Грин почувствовал на себе полный ужаса взгляд Бенсона и приготовился к катастрофе.

– Я что-то не то съел сегодня утром, – продолжал Джим. – Простите меня, господа. Яичница с беконом. Слишком жирная. У меня низкий холестерол, низкое давление, и я, по-моему, единственный из всей команды с такими показателями. Поэтому могу есть с утра, что угодно. Кроме сегодняшнего утра, по-видимому.