Вверх тормашками в наоборот-3 (СИ) - Ночь Ева

– Да кто ж их знает, Мот. Не та нынче молодёжь пошла, ох, не та!

Лерран скрипнул стиснутыми зубами. Эти два старых идиота раздражали его безмерно своими пафосными диалогами на публику. Бесила их дурацкая манера разговаривать только друг с другом.

– Пойдём, поможем мальчику в путь приготовиться. А то он злой сегодня, того гляди таверну нам спалит. У мальчика нет ничего. А путь далёкий, холодно там, на севере. Помнишь, как мы когда-то?..

Голоса, удаляясь, затихали, а Лерран продолжал стоять в диком напряжении – не мог сделать ни шагу. Стоит ли жизнь унижения? Когда он чуть ли на брюхе перед Гелланом не ползал, не думал об этом, а сейчас, когда и Леванна от него отвернулась, мысли одна другой гаже лезли из всех щелей и жалили, как полосатобрюхи.

Он пытался дышать. Пытался успокоиться. Закрывал глаза, расслаблял мышцы, думал о чём-то вечном и бескорыстном – ничто не спасало. Клокотал внутри котёл, и никак не удавалось залить раскалённое добела бездонное жерло холодными водами рассудка.

Не помнил, как дошёл до своей клетушки. Не помнил, как повалился на постель. Видел только руки в чёрных разводах – снова носом пошла тёмная кровь. Взирал на неё равнодушно и понимал: больше нет злости. Всё ушло. Осталось на скрипящей кровати только сильное тело, которому вскоре суждено стать прахом.

Много позже он встал и умылся. Замыл тёмные пятна на одежде с чужого плеча. Под вечер, когда два лицедея бесцеремонно зашли в комнату, не слушал их причитания и бесконечные разглагольствования ни о чём.

Они принесли одежду и полные сумки какого-то добра, что обязательно должно пригодиться в длительном пути. Мимоходом сообщили, что им с Леванной Джи будут подарены два коня. Не элитные скакуны, как у Тёмных братьев, но всё же.

Только под конец их занудного препирания Лерран поймал две пары цепких глаз, что ощупывали его с ног до головы. Увидел, как хмурят чёрные брови два белоснежноголовых старца и краем сознания понял, что под масками чудаковатых простачков скрываются хладнокровные незнакомцы, умеющие, не моргнув, убивать и молниеносно принимать трудные решения.

– Береги её, – жёстко приказал Мот.

– Если хоть одна слеза упадёт из её глаз, из-под земли найду, – зловеще пообещал Ёрш.

Два кряжистых тела стояли плечом к плечу. Два тяжёлых взгляда буравили его насквозь. Впервые они говорили не между собой, а кидали слова ему в лицо, и Лерран подумал, что лучше бы он никогда не знал их такими. А ещё почувствовал благодарность и какую-то светлую дыру в груди от их сурового доверия.

Он не клялся и не сотрясал воздух обещаниями. Прикрыл глаза и кивнул. Этого им было достаточно. Выскользнули бесшумно – растворились в полутьме. Лерран даже не понял, куда они делись. Миг – и нет никого. Только сумки стоят да чистая одежда аккуратно висит на стуле.

Какая-то девушка принесла ему поздний ужин, но Леррану кусок в горло не полез.

Лежал на кровати и смотрел в потолок сухими глазами. Не думал – просто пялился в смутно белеющее пятно и ждал, когда придёт рассвет.

Геллан

Ему не пришлось никого будить. Только посерело вокруг, как на заднем дворе собрались все. Хлопотали возле коней, укладывали последние вещи. Спокойные и собранные, сосредоточенные и готовые снова идти в неизвестность.

В воздухе витало нетерпеливое ожидание, хотя никто и вида не подал, что желают поскорее отсюда убраться.

– Бергард, безусловно, хороший город. Весёлый и праздничный, – пощёлкала пальцами Алеста, глядя куда-то в пространство, – но утомительный, ага. Хочется выбраться в чистое поле и вздохнуть полной грудью.

Пайэль, жирный и наглый кош юной девы-прорицательницы, что крутился под ногами, согласно мяукнул. Геллан услышал, как в унисон мурлыкнул Сильвэй. Кажется, даже животные поддерживали Алесту.

Они двинулись по окраинам к самому неприметному выходу из города, к задним воротам. Там их должны были ждать Леванна Джи и Лерран.

Дара кидала любопытные взгляды, но Геллан делал вид, что не замечает, как блестят её глаза. Незачем заранее нарываться на неприятности. Что они будут, он не сомневался.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

К воротам подъехали, когда порозовело небо. Выезжали тихо, не спеша. Сонные стражники не роптали: праздник закончился, скоро приехавший отовсюду народ потянется по домам, и служивому люду достанется: поднимать тяжёлые засовы, скрипеть ржавыми цепями, греметь для острастки оружием и с помощью нехитрой сторожевой магии ловить мелких воришек и всякую шваль покрупнее. Если повезёт.

Иранна и Росса до неузнаваемости преобразили Нотту, навели морок на Дару и Геллана.

– Только слабоумные не бредят в этом городишке о Поцелованном солнцем и Сошедшей с небес. Передают приметы из уст в уста, слагают песни и баллады. А ещё целый отряд прочёсывает улицы – ищут пропавшую певицу, – закатывая глаза и сверкая белоснежными зубами, радостно делилась последними новостями Росса. – Поэтому осторожность никому ещё не помешала.

Мшиста ведьмы тоже замуровали в образ лохматой лошадки.

– Он похож на волосатого бегемота, – косилась, вздыхая, Дара. – Какая из него лошадь, прости господи.

– Ездовая, – перебила её причитания Ферайя и гордо оседлала древнее полубожество. Йалис не возражал. Он даже пытался ржать, подражая коням, отчего те нервно дёргали ушами и шарахались в сторону.

– Прекрати сейчас же, – шипела Дара и пыталась ухватить мшиста за большое ухо.

– Он ребёнок, – любовно шептала Инда и украдкой гладила Йалиса по голове.

Геллан вдруг понял, что наслаждается. Этими препирательствами, блеском глаз и улыбкой Милы, недоумённым взглядом Нотты – ей в новинку подобные отношения.

Со стороны может показаться, что его разношерстный отрядик сеет хаос и беспорядок. На самом деле, им ничего не стоило в миг преобразиться и принять бой. Прикрыть друг друга. Победить любую напасть.

Настроение портило только то, что ждало их за воротами Бергарда. Немного. Совсем чуть-чуть.

Он увидел две фигуры на лошадях, стоявшие поодаль, и внутренне подобрался. Сейчас. Вот ещё немного… Шаг, ещё шаг и…

– Геллан, скажи, что это дурацкая шутка или у меня с глазами что-то.

Он не мог смотреть ей в лицо. Не мог видеть округлившиеся глаза и открытый рот. Чувствовал только возмущение и праведное негодование.

– Нет, Дара, это не шутка. И с глазами у тебя всё в порядке, – собой можно было бы гордиться: голос прозвучал ровно и холодно, без лишних эмоций и одновременно без издёвки и усмешки. Да он бы и не смог.

А потом всё пришло в движение. Рыкнув, кинулся вперёд Раграсс. Одним броском вцепился в Леррана и, сдёрнув его с коня, повалил на твердь. Два тела покатились плотным клубком.

Лошадка под Леванной встала на дыбы, истерически заржав. Зеосские лошади всё же очень нервные создания.

На одной ноте завизжала Пиррия, раскинув руки в сторону и подняв голову вверх. В небе тревожно заметался и резко вскрикнул Тинай. Если бы у бывшей сайны остался дар, гореть бы Леррану ярким факелом.

Леванна каким-то чудом удержалась на коне и сумела совладать испуганным животным.

Геллан, соскочив с Савра, успел разнять дерущихся, получив при этом сильный удар по едва затянувшейся ране. В глазах потемнело. Он пошатнулся и ослабил хватку. Раграсс тут же рванулся изо всех сил и получил по голове. Это Дара огрела его рукояткой своего стило.

– Вяжи их! – рявкнула Росса, и Сандр, ухмыляясь, ловко обмотал вначале Раграсса, а затем Леррана, что, белый от боли, неподвижно лежал на тверди, ухватившись за плечо..

– Поехали! Поехали! – командовала Иранна. За ворота высыпали встревоженные стражники, топтались, не зная, кидаться ли им в гущу событий или лучше не покидать свой пост: им платят всё же за спокойствие города, а не за то, чтобы вмешиваться в разборки чужаков. Тем более, что драка произошла уже за охраняемой территорией.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Пиррию наконец-то заткнула Алеста, мастерски поставив подножку и свалив бывшую сайну на землю. Один пасс рукой – знак молчания – и благословенная тишина.