Мой враг — королева - Виктория Холт

Роберт явился ко мне встревоженный и настоял на разговоре. Он сказал, что, по слухам, Уолтер был убит.

— Кем? — резко и прямо спросила я.

— Разве не понятно? — парировал Роберт. — Кто бы ни умер скоропостижно, и если при этом я состоял в знакомстве с этим лицом, подозревают сразу же меня.

— Значит, о нас уже говорят! — прошептала я.

Он кивнул.

— Шпионы — повсюду. Кажется, я и пошевелиться не могу без того, чтобы быть незамеченным и необсужденным. Если это дойдет до королевы…

— Но если мы когда-нибудь поженимся, это все равно до нее дойдет, — заметила я.

— Я мягко намекну ей об этом, но не допущу, чтобы она узнала от кого-либо кроме меня!

— Возможно, — прямолинейно сказала я, — для тебя было бы предпочтительнее, если бы мы расстались?

Он со злостью повернулся ко мне:

— Не смей говорить так! Я женюсь на тебе, на иное я не согласен. Но теперь мы должны соблюдать осторожность. Бог знает, что придет в голову Елизавете, если все откроется. Леттис, они собираются вскрыть тело Эссекса, чтобы убедиться в отравлении.

Я не осмелилась взглянуть на него. Я даже не желала знать правды: сделал ли это Роберт. Я все время думала об Эми Робсарт, найденной на лестнице со сломанной шеей, и о муже Дуглас, который умер как раз перед разводом с женой. И вот теперь… Уолтер.

— О, Бог мой, — молилась я, — сделай так, чтобы яд не был найден!

— Не волнуйся, — успокаивал меня Роберт, — ничего не будет найдено. Он умер своей смертью… от дизентерии. Эссекс не отличался хорошим здоровьем, а Ирландия — суровая страна. И еще… думаю, будет лучше, если ты поедешь ненадолго в Чартли, Леттис. Это приостановит слухи.

Я понимала, что он прав, и, получив разрешение королевы, покинула двор.

Только когда я получила известия, что при вскрытии тела Уолтера не было обнаружено ни яда, ни признаков насильственной смерти, я вздохнула с облегчением. Тело было привезено в Англию, и в конце ноября произошли похороны в Кармартене. Я не позволила сыну Роберту присутствовать на похоронах — он в то время был простужен и настолько подавлен, что я опасалась за него.

Лорд Берли написал ему письмо, уведомляя, что он теперь его опекун и что он будет рад приветствовать Роберта в своем имении, где мальчик станет готовиться к Кембриджу.

Я предложила, чтобы он поехал после рождественских праздников, и он согласился.

Я все время находилась в состоянии ожидания. До прошествия определенного срока я не могла выйти замуж за Роберта, ибо поспешный наш брак вновь развязал бы языки злопыхателям, а этого нам обоим хотелось менее всего. Нам нужно было переждать около года, полагала я. Мы могли принять это как необходимость, а тем временем изредка видеться, и, как только мой сын уехал к лорду Берли, я собралась вернуться ко двору.

Какими длинными и тоскливыми казались те зимние дни! Я постоянно думала о Роберте, о том, что происходит при дворе, и, как только окончились рождественские праздники, мы всей семьей, за исключением Роберта, двинулись в Лондон.

Несколькими днями позже моего приезда я получила записку с просьбой о разговоре от леди, которую я бы предпочла не видеть. Это была Дуглас Шеффилд, и тема разговора внушала мне дурные предчувствия.

То, что она очень привлекательная женщина, не вызывало сомнений, и поэтому история, рассказанная ею, показалась мне весьма вероятной.

— Я очень хотела поговорить с вами, леди Эссекс, — начала она, — потому что я чувствовала, что вам остро необходим совет. Поэтому я пришла к вам в надежде, что вы, услышав мою историю, предпримете меры предосторожности в общении с одним джентльменом из королевского окружения.

— Нас никто не услышит, леди Шеффилд, — холодно заверила я ее, — так что можете говорить совершенно откровенно. О каком джентльмене вы говорите?

— О Роберте Дадли.

— Отчего вам вдруг вздумалось предостеречь меня в отношении него?

— Оттого, что до меня дошли слухи.

— Слухи? Какие? — Я постаралась, и боюсь, что не слишком убедительно, выглядеть удивленной.

— Что вы с ним — интимные друзья. Для такого мужчины, как он, невозможно иметь в друзьях женщину и не подвергаться сплетням… ввиду его отношений с королевой.

— Ну, да, — сказала я нетерпеливо, — но почему именно я должна быть предупреждена?

— Каждая женщина, чье имя связано с его именем, должна быть настороже, и я чувствую свой долг в том, чтобы рассказать, что произошло со мной.

— Но вы уже мне рассказывали об этом.

— Да, но я сказала вам не все. Граф Лейстер обручился со мной и подписал контракт в 71-м году в Кэнон Роу в Вестминстере, но он не пожелал жениться на мне официально во избежание гнева королевы. Когда я забеременела, я умоляла его заключить брак, и он сделал это в Эшере в конце 73-его года.

— У вас нет свидетелей, — резко сказала я, чувствуя, что все мои надежды на брак с Робертом испаряются.

— Есть. Я уже вам говорила, что присутствовали сэр Эдвард Хорси и доктор Джулио. Позже родился мой мальчик. Он назван Робертом в честь отца. Я могу сказать с уверенностью, что граф Лейстер гордится своим сыном. Его брат, граф Уорвик, стал крестным отцом мальчика и проявляет к нему живой интерес.

— Если все это — правда, отчего тогда существование ребенка держится в секрете?

— Вам хорошо известна ситуация с королевой. Она ненавидит мысль о женитьбе своих фаворитов, и в особенности Роберта Дадли, ее вечного фаворита и самого любимого из них. И это только из-за ее отношений с Робертом наш брак и рождение ребенка держатся в тайне.

— Но если он так гордится своим сыном, то…

— Леди Эссекс, вы все хорошо понимаете. Я пришла сюда не соперничать с вами, но предупредить вас, потому что, мне кажется, лорд Лейстер переключил свое внимание с меня на вас, но теперь настало для нас обеих время быть с ним настороже.

— Умоляю, будьте благоразумны, леди Шеффилд.

— Я знаю, что граф Лейстер говорил вам, что женится на вас, но как это возможно, если он женат на мне? Я собиралась сказать вам, что он предлагал мне семьсот фунтов в год за то, чтобы я отреклась от брака с ним, и сказал, что если я не соглашусь, то он ничего не даст мне на содержание и прекратит со мной всякие отношения.

— И каков же был ваш ответ?

— Я решительно отказалась. Мы женаты, и мой сын рожден в браке.

Когда она говорила, слезы показались у нее на глазах, и ее голос дрожал. Я была уверена, что Роберту удастся уломать такую женщину.

Но что, если все это правда? Я не могла поверить, чтобы она сочинила все это: у нее недостало бы ума.

И я сказала:

— Благодарю вас, что вы пришли предупредить меня, леди Шеффилд, но должна сказать, что вам не стоит опасаться за меня. Я в близких отношениях с графом Лейстером, это правда, но совсем недавно я оплакала смерть своего мужа, чудесного человека, и пока я не думаю ни о чем ином, кроме своей потери и своей семьи.

Она склонила голову.

— В таком случае простите меня. Забудьте все, что я сказала. Я слышала слухи о вас и подумала, что мой долг предупредить вас.

— Я ценю вашу доброту, леди Шеффилд, — сказала я ей и проводила ее до дверей.

Только когда она ушла, я смогла снять маску равнодушия. История леди Шеффилд казалась очень достоверной. Я помнила, как сильно Роберт желал сына, который унаследовал бы его имя. Он уже не был молод: ему должно было быть около сорока пяти. Если заводить семью, то следовало бы поторопиться с этим. Теперь у него был сын, и он отрекался от его матери. Это отречение было сделано ради меня. Я должна помнить об этом.

Я с нетерпением ждала Роберта, и, как только он появился, я поставила его перед узнанными фактами.

— Так значит, она приходила к тебе, — зарычал он. — Дура!

— Роберт, насколько все это правда?

— Я не женился на ней, — только и сказал он.

— Но ты подписал брачный контракт. Она говорит, были свидетели.

— Я обещал ей, что женюсь, — признался он, — но так и не женился. Ребенок, действительно, родился, и это мой ребенок. Он находится на попечении моего брата Уорвика и, когда подрастет, поступит в Оксфорд.

— Она сказала, что ты предложил ей за отказ от брака семьсот фунтов в год.

— Я предложил ей деньги за то, чтобы она молчала.

— Но если она — твоя жена, как мы можем пожениться?

— Я уже сказал, что она не жена мне.

— Только мать твоего сына.

— Роберт — мой сын. Чего ты ждала от меня? Чтобы я жил как монах?

— В самом деле… или продолжал танцевать с королевой, как всегда. Бедняга Роберт! Сколько же лет она тебя водит за нос?

— Много, но я положу конец этому. Мы с тобой поженимся, несмотря на все препятствия.

— Препятствия в виде королевы и твоей жены Дуглас?

— Перестань язвить, Леттис! Я сумею противостоять королеве. Что касается Дуглас Шеффилд, она обманывает сама себя. Говорю тебе — здесь не будет сложностей.