Облака среди звезд - Виктория Клейтон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Он привел нас в какую-то каморку на соседней улице, — продолжал Арчи. — Чертова дыра, где пахло газом и какими-то химикатами. Это место напомнило мне лавки старьевщиков в диккенсовских романах. А кота он держал запертым в буфете.
На лестнице появилась Офелия с туфлями в руках, как раз когда Дирк особенно громко подал голос из-за двери.
— Хэрриет! Да уйми же ты своего пса! Смотри, что он натворил! Я вчера купила эти туфли за сорок фунтов и только один раз успела надеть. О, кого я вижу! — Она презрительно задрала голову, заметив Руперта и Арчи. — Не следует выказывать недовольство тем, что покупаю дорогие вещи. Моя работа требует, чтобы я хорошо выглядела. Если я буду ходить в рванье, все клиенты разбегутся.
— Я не выказываю недовольство, — возразил Руперт, — это мое обычное выражение лица.
— Извини, я не хотела тебя обидеть, — смутилась Офелия. — Я не могу принести домой ни одной новой вещи, и все из-за этого проклятого существа. Он сгрыз уже третью пару.
Руперт нетерпеливо глянул на часы:
— Уже девять. Нам пора.
Я немного расстроилась, что они даже не остались выпить чаю.
— Мы так и не поблагодарили вас, — сказала я, провожая их до двери. И, повернувшись к Офелии, пояснила: — Руперт и Арчи спасли Марка-Антония. Им пришлось заплатить пятьдесят фунтов этим мерзавцам.
Тут я не удержалась и, подойдя к Руперту, поцеловала его в щеку.
— Я этого никогда не забуду, — добавила я, устыдившись его строгого взгляда.
В эту минуту раздался телефонный звонок. Офелия взяла трубку:
— Я слушаю. С кем вы хотите поговорить? О! Это Офелия. — Она удивленно замолчала и затем добавила: — Да, она здесь. Я позову ее. — Прикрыв трубку рукой, она повернулась ко мне: — Это тебя, Хэрриет. Звонит Макс Фрэншем.
Глава 16
— Все хорошо, — сказал Макс, — у меня отличное расположение духа.
Он выглядел свежо, и даже щеки у него порозовели. Когда я попыталась отказаться от его приглашения пообедать в ресторане, он сразу же впал в такое глубокое уныние, что я не стала огорчать его. К тому же я знала, что Макс проявляет редкую преданность моему отцу и даже неоднократно навещал его в тюрьме — приносил ему книги, вино и сигары. Нельзя сказать, чтобы Макс мне не нравился, напротив — он мне казался привлекательным, просто мне было немного жаль покинуть Марка-Антония в его первый вечер после возвращения домой.
— Мы чудесно проведем время, — уверял он, улыбаясь. — Что бы вы хотели заказать?
Несмотря на его обходительность, раскованно и свободно я себя не чувствовала. Собираясь на этот ужин, я полагала, что мы будем сидеть в маленьком уютном бистро, а не в шикарном ресторане, где на каждого посетителя приходилось по два официанта, а все стены были увешаны венецианскими зеркалами. К счастью, я надела костюм из шотландской ткани, который можно было застегнуть на все пуговицы, скрыв таким образом дешевую невзрачную блузку.
А Макс выглядел просто сногсшибательно. Пиджак, рубашка, галстук, брюки — все сидело на нем идеально и было куплено в самом дорогом лондонском магазине. Волосам его, блестящим и пышным, почти до плеч, могла бы позавидовать любая женщина.
— Советую, месье, — заговорил официант на ломаном английском, наклонившись к нашему столику с блокнотом и карандашом в руках, — коктейль из пикантных устриц для дамы.
Дома мы никогда не ели устриц. Марии-Альбе, выросшей на берегу Средиземного моря и сохранившей самые тяжелые воспоминания о своем детстве, была присуща стойкая неприязнь ко всем морепродуктам. И поскольку я не была искушенным ценителем этих экзотических блюд, оставалось только согласиться с предложенным.
— По-моему, тут все страшно дорого… — Я была так озабочена нашими финансовыми проблемами, что боялась потратить даже лишний фунт на себя. Макс удивленно посмотрел на меня, и я вдруг ощутила мучительный стыд за то, что так неосторожно выставила напоказ свою нищету.
— Вам не нравятся дорогие рестораны? — спросил он, разливая шампанское.
— Я почти не бывала в таких заведениях, папа всегда говорил, что я совсем невежественна в этом вопросе.
— Разве никто из поклонников не приглашал вас на ужин?
Я рассмеялась, мысленно представив себе Доджа в ресторане.
— У меня был только один поклонник, и тот анархист.
Макс улыбнулся, так что сверкнули его ослепительно белые и зубы.
— Не могу поверить. Вы меня удивляете, Хэрриет. Только один поклонник у такой красивой женщины?
— Я почти никуда не ходила. Мне нравилось сидеть дома.
— Не верю, вы что-то от меня скрываете.
Но мне настолько неприятно было вспоминать о Додже, что я постаралась перевести разговор на другую тему.
— Какие чудесные цветы, — я кивнула на серебряную вазочку, — мне очень нравятся ландыши. И так пахнут даже в ноябре!
— Простите, Хэрриет, — вдруг серьезно произнес Макс, — это вовсе не мое дело…
— Что?
— Ничего. Давайте забудем об этом. Я не хотел огорчать вас. Расскажите мне лучше о вашей новой работе.
Мы успели выпить полбутылки шампанского, пока я делилась с Максом своими впечатлениями от «Брикстон Меркьюри». И к концу рассказа на лице его появилось скучающее выражение. Уже подали устричный коктейль, а я все рассказывала о спиритическом сеансе.
— Они свежие? — спросил Макс, кивнув на устриц.
— Даже слишком, по-моему, они еще живые… — Он с интересом наблюдал за мной. — Никогда не ела их раньше.
— Попробуйте, они вполне приличные.
— Может быть, лучше вы их съедите? Мне так будет легче… — Я положила вилку на край тарелки. — Не хочу показаться сентиментальной, но мне их жалко — я никогда не могла смириться с безжалостными законами пищевой пирамиды, царящими в природе.
Макс улыбнулся и продекламировал, не сводя с меня глаз:
А юных устриц удержать
Какой бы смертный мог?
Они в нарядных башмачках
Выходят на песок.
Что очень странно — ведь у них
Нет и в помине ног!
— «Алиса в Зазеркалье», с детства обожаю эту книгу, — призналась я Максу. — Руперт подарил ее мне на день рожденья много лет назад.
— Руперт Вульвеспурджес? Я не знал, что вы близко знакомы.
— Да, я тогда была еще ребенком. Но потом мы долгое время не виделись. И только недавно встретились снова. И теперь я понимаю, что
