Призвание (народный перевод) - Кейт Тирнан

— Забудь о моей жене и ребенке. Я оставил их. И к черту Ангуса! — крикнул я. — Я устал от причин, которые мешают нам быть вместе. Мы муирн-беата-дан. Мы должны быть вместе.

Но она не хотела слушать. Она продолжала бичевать себя. Ангус был так добр к ней, так внимателен и ласков. Как она могла так обидеть его? То, что мы делали, было неправильно, аморально, самой предательской вещью.

— Как насчет предательства нашей любви? — спросил я. — Ты была полностью согласна все эти три года.

Я объяснял, что оставил мою жизнь в Шотландии. Моя семья, мой ковен, они больше не были частью моей жизни. Я был здесь в Америке, готовясь начать с ней жизнь заново. Что еще она хотела от меня?

— Я не могу жить с тобой, — сказала она. Она убежала через поле, похожая на испуганного кролика, та, которой было предназначено стать высшей жрицей Белвикета.

— Хорошо, а я не могу смотреть, как ты живешь с Ангусом, — крикнул я ей вслед.

Так скажи мне, Мэйв, когда ты выбрала такой путь, и я не могу этого простить, какова цена твоей жизни?

Нимхид

Когда Кьяран вышел из комнаты, сова заняла его место.

— Надо продолжить обряд, — сказала она.

Они начали скандировать снова. Я чувствовала, как растет темная энергия, вызывающая лилово-черный свет, забирающий мою магию. И я ничего не могла сделать, чтобы остановить это. Я была совершенно без сил.

Я думала о Хантере. Как сильно я люблю его. Как он был готов отдать жизнь за меня. Он был моим муирн-беата-дан, и я это знала, но никогда не позволяла себе признать правду.

Внутри меня поднималось сожаление. Сожаление обо всем, что я сделала неправильно.

Я никогда не говорила моим родителям, как сильно я ценю их. Они дали мне прекрасный дом и всю их любовь, а когда я узнала, что меня удочерили, это все казалось ненужным. Потому что из-за меня Мери-Кей похитили. Потому что из-за меня умер Кэл. Он отдал свою жизнь за меня, и я зря потратила все это.

Потому что из-за меня Хантер должен был умереть. И это было самой ужасной вещью из всех.

Мой разум кружился. Я прожила только 17 лет. Как я умудрилась натворить так много? Лилово-черный свет кружился вокруг меня, забирая мою силу. Забирая мою жизнь. Добро пожаловать.

Хорошо, этот тост за тебя, Мейв Риордан. Ты была так молода и прекрасна перед смертью. Вероятно ты не нашла бы меня привлекательным сейчас. Мое отражение пристально смотрело на меня из серебряного кубка, искаженное, отвратительное. Как я мог получить такую прекрасную любовь, пусть даже на одну ночь? Смотря в мои глаза, две темных грязных щелочки, не похожие ни на чьи другие…кроме этой девочки.

Как ты думаешь, Мейв? Ты знала меня лучше, чем кто-либо другой, так ответь на вопрос тьмы, заданный мне: могу ли я убить нашу дочь?

Лилово- черный свет кружился по внутреннему кругу, крепко держа меня. Замаскированные ведьмы Эмиранта стояли вокруг меня, бормоча заклинания.

Я даже не могла контролировать мои мышцы. Я пыталась выбросить сенсоры, просто чтобы увидеть, сколько моих мучителей наслаждаются спектаклем. Но я была слаба даже для этого.

Пума подняла руки, и с тупым ужасом я увидела, что из человеческих рук растут кривые когти кошки. Она начала заклинание. Лилово-черный свет затрещал громче и начал обвивать мою грудь. Я чувствовала, как он окружает сердце, безжалостно сжимая.

Магия покидала меня. Я чувствовала это. Я не хотела отдавать ее Эмиранту, ковену Кьярана. Я не хотела позволять моей магии уйти. Но я была так утомлена от сражения. Я чувствовала, как последние кусочки моего сопротивления уплывают прочь, и я следовала за ними.

— Морган, возвращайся! — это был голос Хантера. Это галлюцинация, сказала я себе, и заскользила в туман.

— Нет! Я не позволю тебе уйти. Не так.

Я заставила глаза открыться. Хантер стоял в дверях. Аура новой силы, казалось, вспыхивала вокруг него, его собственный сапфировый свет приобрел оттенок багряного жара, которого я никогда не видела раньше.

Это действительно он? Как он освободился от Кьярана? Где сейчас Кьяран? Я не могла представить, что Хантер один может справиться с таким злом. Это был сон.

— Сиккер, — гадюка передвинулась к нему.

Не сон. Мое сердце дико подпрыгнуло в груди.

Гадюка бросила в Хантера шаром голубого ведьминского света. Шар попал в цель, и Хантер задохнулся от боли.

Я боролась, вытягивая себя из умертвляющего тумана. Хантер. Я помогу ему. Мысленно я начала мою песню силы. Ан ди алла…

Сила зашевелилась во мне, слабо, как биение колибри. Но она была.

Мысленно я пела песню снова и снова, пока не почувствовала тонкий устойчивый поток, вливающийся в меня. И я послала его Хантеру. Помогая ему, беспокоясь. Делая его сильнее. Исцеляя его раны.

Хантер заблокировал удар шакала, потом повернулся и послал мне быстрый признательный взгляд. «Я люблю тебя, Хантер», — подумала я. «Мы переживем это».

Хантер начал заклинание на языке, которого я не узнала. Прекрасная инкрустация на столе задрожала. Широко открытыми глазами я смотрела, как геммы увеличиваются в воздухе, пылая кроваво-красным светом. Это сигилы, поняла я. Их вызвал Хантер.

Замаскированные ведьмы отодвинулись от него, и я почувствовала их ужас.

— Невозможно, — пробормотал один из них. — Сиккер не может знать, как пользоваться этими сигилами.

Как он сделал это? Я удивленно наблюдала. Мог ли совет сделать его настолько сильнее? Он казался практически непобедимым.

Ведьма в маске медведя пошла к Хантеру, но ничего не смогла сделать. Ведьма издала вызывающий отвращение крик, поскольку пылающий красный сигил бросился на нее. Медведь упал на пол, и сигил охватил его тело огнем.

Затем Хантер оказался возле меня, разрезая атами заклятия, удерживающие меня. Я почувствовала, что он поднимает меня со стола, бормоча:

— Слава Богу, ты еще жива.

— Хантер, нет, — шепнула я. — Спасай себя.

— Ш-ш-ш, — Шепнул он. — Все в порядке.

Но туман кружился вокруг меня, пытаясь затянуть обратно. И в этот раз я позволила ему.

Не знаю, сколько прошло времени. На тротуаре были только Хантер и я. Он осторожно поставил меня на ноги.

— Как думаешь, ты сможешь идти? — спросил он.

— Да, — сказала я, хотя все еще была ужасно слаба. Хантер повел меня прочь от дома.

Мы дошли до Музея Природной Истории и рухнули на ступеньки. Было темно и холодно, и наше дыхание вырывалось облачками пара.

— Ты в порядке? — спросил Хантер.