Государство страха - Майкл Крайтон

Кеннер покачал головой:

— Никто не знает. Именно это мы и собираемся выяснить.

— И все-таки, как, по-вашему, они будут его использовать?

— Терпеть не могу строить догадки, — ответил Кеннер и взял корзинку с рогаликами. — Кому хлеба?

НА ПУТИ В ПУНТА-АРЕНАС

Реактивный лайнер пронзал ночную тьму. Свет в салоне был приглушенный, Сара и Санджонг спали на раскладушках. А вот Эвансу уснуть никак не удавалось. Он сидел в хвостовой части салона и смотрел в иллюминатор на раскинувшийся внизу ковер кучевых облаков, посеребренных лунным светом. Кеннер остановился рядом в проходе.

— Как прекрасен этот мир, верно? — тихо произнес он. — Водяные испарения — одна из главных отличительных черт нашей планеты. Именно благодаря им и создается такая красота. Удивительно, что до сих пор науке так мало известно о природе и поведении водяных испарений.

— Разве?

— Атмосфера представляет собой куда большую тайну, чем принято думать. И никто не может сказать наверняка, вызвано ли глобальное потепление большим или, напротив, меньшим скоплением облаков.

— Нет, погодите минутку, — сказал Эванс. — Глобальное потепление поднимает температуру, следовательно, из океанов испаряется больше влаги. А больше влаги — значит, и больше облаков.

— Это всего лишь одна из версий. Но более высокие температуры также приводят к более активному накоплению водяных паров в воздухе, а следовательно, и к меньшей облачности.

— Как это получается?

— Никто пока не знает.

— Так как же тогда ученые создают компьютерные климатические модели? — спросил Эванс.

Кеннер улыбнулся. — Ну, в том, что касается облачности, то чисто по наитию.

— По наитию?

— Нет, конечно, наитием или догадками они это не называют. Называют параметризацией, приближенными или приблизительными данными. Но ведь если не понимаешь чего-то до конца, как можно судить о степени и приближенности? Нет, все это — чистой воды догадки, ничего больше.

Эванс почувствовал, что у него заболела голова. — Наверное, и мне не мешало бы поспать немного, — сказал он.

— Неплохая идея, — заметил Кеннер и взглянул на часы. — Нам лететь еще целых восемь часов.

Стюардесса дала Эвансу пижаму. Он прошел в туалет переодеться. А когда вышел, увидел, что Кеннер по-прежнему сидит в хвосте самолета и смотрит в иллюминатор на подсвеченные луной облака. Тут Эванс не выдержал:

— Кстати, вот вы недавно говорили, что дело вануату до суда не дойдет.

— Да, говорил.

— Но почему не дойдет? Все из-за этих данных по уровню воды?

— Отчасти и из-за них. Сложно будет доказывать, что глобальное потепление грозит затопить твою страну, если уровень моря не повышался вот уже несколько десятилетий.

— Знаете, трудно поверить в то, что уровень моря не повышается, — возразил Эванс. — Об этом много пишут. По телевизору тоже без конца показывают…

— Помните африканских пчел-убийц? — спросил Кеннер. — О них тоже трубили долгие годы на каждом углу. Они расселились почти по всей планете, но проблем в связи с этим не возникает. Или знаменитый компьютерный сбой 2000 года? Все газеты на протяжении месяцев тогда писали, что глобальная катастрофа в общемировой компьютерной сети неминуема. Но ничего подобного не произошло.

Эванс подумал, что компьютерный сбой 2000 года вряд ли имеет отношение к подъему уровня воды в морях и океанах. Но спорить не стал, лишь подавил зевок.

— Уже поздно, — заметил Кеннер. — Поговорим об этом утром.

— А вы спать не собираетесь?

— Пока нет. Надо немного поработать.

Эванс прошел в переднюю часть салона. Устроился через проход от спящей Сары, натянул плед до подбородка. Тут выяснилось, что ноги у него голые. Он сел, завернулся в плед так, чтоб он прикрывал и ноги, снова улегся. Теперь плед доходил до середины плеч. Уже подумывал было встать и попросить стюардессу принести ему еще одно одеяло. И незаметно для себя заснул.

Проснулся он от яркого света. Услышал звон столовых приборов, уловил запах свежесваренного кофе. Потер глаза и резко сел. В хвостовой части самолета завтрак был в самом разгаре.

Эванс взглянул на часы. Оказалось, он проспал шесть с лишним часов.

Эванс встал и направился в хвостовую часть.

— Давай поешь, — сказала Сара. — Потому как через час мы уже приземляемся.

Они вышли на посадочную полосу аэродрома Марко-дель-Мар, в лицо ударил пронизывающе холодный ветер, дующий со стороны океана. Местность вокруг представляла зеленую болотистую низину. Вдали виднелись покрытые снегом вершины горного хребта Эль-Фогара, находящегося в южной части Чили.

— А я думал, здесь лето, — дрожа всем телом, заметил Эванс.

— Так оно и есть, — сказал Кеннер. — Точнее, поздняя весна.

Аэродром состоял из взлетно-посадочной полосы, небольшого деревянного здания аэровокзала и нескольких ангаров из рифленого железа. На поле стояли семь или восемь других самолетов. Обычные, четырехмоторные, с пропеллерами. У некоторых над шасси были закреплены специальные лыжи.

— Как раз вовремя, — заметил Кеннер и указал в сторону холмов. Оттуда, подпрыгивая на кочках, к аэродрому двигался «Лендровер». — Пошли.

Внутри здание аэровокзала представляло собой одно довольно просторное помещение, стены завешаны старыми выцветшими авиационными картами. Водитель «Лендровера» привез парки, сапоги и другое обмундирование, и вся группа начала переодеваться. Парки были или красного, или ярко-оранжевого цвета.

— Заказывал с учетом размера каждого из нас, — сказал Кеннер. — И утепленные футболки и носки тоже не забудьте.

Эванс покосился на Сару. Она сидела прямо на полу и надевала толстые носки. Потом вдруг разделась до лифчика и начала натягивать через голову шерстяную футболку с длинными рукавами. Движения ее были быстры и деловиты. На мужчин она не обращала ни малейшего внимания.

Санджонг рассматривал карты на стене и, похоже, особенно заинтересовался одной. Эванс подошел к нему.

— Что это?

— Нечто вроде отчета, полученного с метеорологической станции в Пунта-Аренас, это сравнительно недалеко отсюда. Самый близкий к Антарктиде город в мире. — Санджонг постучал пальцем по графику и рассмеялся. — Вот вам ваше глобальное потепление.

Эванс хмуро разглядывал график.

— Так, давайте заканчивать, — сказал Кеннер и взглянул на часы. — Самолет вылетает через десять минут.

— Куда именно мы летим? — спросил Эванс.

— На базу у подножья горы Террор. Называется Станция Веддела. Там работают выходцы из Новой Зеландии.

— И что там?

— Да ничего такого особенного, приятель, — сказал водитель «Лендровера» и расхохотался. — Но с учетом погодных условий вам крупно повезет, если вы вообще доберетесь до этого места.

НА ПУТИ К СТАНЦИИ ВЕДДЕЛА

Эванс смотрел в узкий иллюминатор «Геркулеса». От вибрации, производимой пропеллерами, его снова стало клонить в сон, но он был заворожен открывшимся внизу зрелищем. Кругом на многие мили тянулся сероватый лед, однообразие этого пейзажа скрадывали лишь полосы тумана да изредка выступающие из снега и льда черные скалы. Монотонный одноцветный мир, где нет и намека на солнце. И он был поистине огромен, этот мир.

— Поразительно, — заметил вполголоса Кеннер. — Люди не видят в Антарктиде никаких перспектив. Наверное, просто потому, что материк этот расположен в самом низу большинства карт. Но на самом деле Антарктида — весьма значимая часть земного шара и один из ведущих факторов в формировании климата. Это огромный континент, раза в полтора превышающий по площади Европу или Соединенные Штаты. И там находится девяносто процентов льда всей планеты.

— Девяносто процентов? — воскликнула Сара. — Так, значит, во всем остальном мире только десять?

— В Гренландии четыре процента, все остальные ледники мира, в Килиманджаро, Альпах, Гималаях, Швеции, Норвегии, Канаде и Сибири, составляют лишь шесть процентов мирового запаса льда. Большая часть замерзшей воды на нашей планете сосредоточена именно на этом континенте, в Антарктиде. Во многих местах ледяной покров достигает толщины в пять-шесть миль.

— Неудивительно, что их так беспокоит таяние этих самых льдов, — заметил Эванс.

Кеннер промолчал. Санджонг покачал головой.

— Да ладно вам, ребята. Антарктида тает, это ведь хорошо известный факт, — сказал Эванс.

— На самом деле это совсем не так, — ответил Санджонг. — Могу ознакомить вас с соответствующими материалами.