Харьков – проклятое место Красной Армии - Валерий Абатуров

Несколько часов удерживала свой участок на рубеже Кантемировка, совхоз Большевик 349-я стрелковая дивизия под командованием полковника Ф. Брайляна. Но когда противник потеснил 335-ю дивизию полковника И.А. Шевченко, 349-я вынуждена была также отойти на северо-запад.

335-ю стрелковую дивизию атаковали четыре полка пехоты и около 80 танков. В жестоком бою части дивизии уничтожили 20 немецких танков, свыше двух батальонов пехоты. Получив отпор, противник отошел, но потом атаки повторились еще большими силами. В конце концов ему удалось прорвать оборону, и он стал расширять прорыв на северо-запад и на запад. В 16.30 дивизия И.А. Шевченко под натиском врага, понеся большие потери, отошла на рубеж Александровка, Черкасское, Знаменка, но к этому времени немецкие части обошли левый фланг и вышли в тыл дивизии[119].

Тяжелая обстановка сложилась в полосе обороны 51-й стрелковой дивизии под командованием генерал-майора Ф. Филиппова, которая сдерживала натиск двух немецких пехотных дивизий, 60 танков, поддержанных 70 самолетами. Ее части упорно оборонялись до 14 часов, после чего отошли на второй оборонительный рубеж.

К 11 часам утра противнику удалось смять левый фланг 106-й стрелковой дивизии. Его танки прорвались восточнее Шаврово, пехота начала обходить село Громовая Балка. Вслед за этим была прорвана оборона на стыке с 349-й стрелковой дивизией. Враг устремился на Барвенково, связь с соседями прервалась. Из частей поступали сообщения: противник окружил Шаврово, Беззаботовку… взял Очеретино… подходит к Непременному… Прервана связь со штабом армии. Последнее сообщение оттуда: штаб подвергся сильному налету вражеской авиации, ранен генерал-майор Ф.К. Корженевич, принято решение отойти за Северский Донец, куда уже уходят тылы[120].

Продвижение противника отнюдь не было триумфальным маршем. Вот что пишет П. Карель о боях одного из пехотных подразделений, действовавшего 17 мая в районе села Маяки: «…Рота лейтенанта Тойбера из 466-го пехотного полка атаковала русские позиции на опушке леса. Над головами солдат ревели моторы пикировщиков, обрушивших бомбы на выявленные опорные пункты, блиндажи и огневые позиции. Между боевыми порядками взводов двигались самоходные зенитные установки, заменившие недостающие танки. Прямой наводкой они расстреливали советские очаги сопротивления…

Первая хорошо оборудованная позиция русских была разрушена бомбами и снарядами. Но, несмотря на это, уцелевший после артподготовки противник оказал ожесточенное сопротивление. Батальон, на позиции которого ворвался 466-й пехотный полк, сражался до последнего человека. 450 мертвых русских – яркое свидетельство ожесточенности борьбы.

Очень медленно пробивался полк сквозь густой кустарник, минные поля, лесные завалы… Русские вели огонь из пулеметов, карабинов, ружейных гранатометов. Рота не могла продвинуться ни на шаг вперед. Тойбер через офицера-корректировщика вызвал артиллерийский огонь, но русская артиллерия в свою очередь поставила заградительный огонь.

Наконец, солдаты ворвались в русские окопы. В этот момент их накрыл артиллерийский налет, и, не имея возможности поднять головы, на дне окопов распластались рядом – и немцы, и русские… Преодолев окопы, немцы в тылу захватили русскую полевую кухню с уже приготовленным завтраком, задержались около нее, и тут над ними на малой высоте сделал вираж русский двукрылый самолет, открыл огонь из бортового пулемета. Ответным огнем «ночная машина» (так автор называет легкий учебный самолет «У-2». – Авт.) была подбита и приземлилась в двухстах метрах от расположения роты.

Первый взвод бросился к самолету, но экипаж отстреливался из пулемета. Когда у него кончились патроны, летчик и его спутник выбрались из машины. На окрик «Руки вверх!» оба выхватили пистолеты. «Ложись!» – крикнул командир взвода. Но оба летчика уже не помышляли об обороне, а лишь о том, чтобы не попасть в плен. Они застрелились. Вторым из погибших оказалась девушка со знаками различия младшего лейтенанта»[121].

Отдельный учебный батальон 106-й стрелковой дивизии под командованием подполковника Захарова прикрывал эвакуацию из Барвенково 143-го медико-санитарного батальона и армейского полевого госпиталя, в которых находилось около 500 раненых. До позднего вечера подразделения батальона, отбивая многочисленные атаки врага, удерживали свои позиции, сожгли один и подбили три немецких танка, уничтожили до сотни вражеских солдат. И только когда эвакуация раненых была закончена, организованно отошли в направлении Изюма[122].

Генерал-лейтенант Р.Я. Малиновский, узнав о прорыве, передал из фронтового резерва в подчинение 9-й армии 5-й кавалерийский корпус под командованием генерал-майора И.А. Плиева. Одновременно он приказал перебросить автотранспортом и по железной дороге из района Лисичанска и тоже подчинить Харитонову 296-ю стрелковую дивизию и 3-ю отдельную танковую бригаду. Но этого было слишком мало, а главное – время было упущено. Тем не менее части 5-го кавалерийского корпуса, вступившие в сражение, оказали врагу упорное сопротивление. В течение дня они вывели из строя около 40 немецких танков и более 50 автомашин с пехотой.

Самоотверженно отражали натиск противника артиллеристы. 4-й гвардейский гаубичный артполк удерживал свой рубеж обороны в районе Никольского до 11 часов, а затем, отойдя к селу Адамовка, продержался там до вечера. 68-й гвардейский гаубичный артполк, поддерживая части 51-й стрелковой дивизии, не оставлял огневых позиций до 13 часов. Сменив по распоряжению командующего артиллерией дивизии боевой порядок, отбивал атаки пехоты и танков до 17 часов. 2-я батарея 186-го легкого артполка в течение двух с половиной часов отразила три танковые атаки[123].

Утром 18 мая противник возобновил наступление на север из районов Барвенкова и Долгенького. К 10 часам он овладел южной частью города Изюм, вынудив соединения 9-й армии, которые в течение всего дня вели упорные оборонительные бои с целью не позволить врагу форсировать Северский Донец, отойти. На другой день поредевшие дивизии перебрались на восточный берег и закрепились на нем.

Харитонов неподвижно стоял возле переправы и молча глядел на вереницу машин и повозок, густым потоком, в несколько рядов, въезжавших на широкий настил моста и на противоположном берегу растекавшихся в разные стороны. Войска отступали. Отходили тылы. К переправе приближались танки противника. В небе свирепствовали немецкие самолеты.

К лесочку, где развернулся командный пункт армии, подъехала легковая автомашина. Из нее вышел командующий войсками фронта. Харитонов подошел к нему, чтобы отдать рапорт, но Малиновский, даже не взглянув на командарма, проследовал мимо. «Потери?» – на ходу резко спросил он. Харитонов ответил, что потери армии велики.