Сожженные мосты часть 1 - Александр Афанасьев

Среднего роста, подтянутый загорелый мужчина с седоватой щеточкой ухоженных усов на загорелом лице и глазами, черными как маслины шагнул нам навстречу. Одет он был в генеральскую форму, на боку – кавалерийского образца шашка.

– Князь Теймураз Абашидзе, генерал от кавалерии армии Его Величества, генерал-губернатор Месопотамии, честь имею*****… – церемонно представился мужчина

– Граф Александр Воронцов, контр-адмирал флота Его Величества, посол Его Величества при дворе Их Светлости Шахиншаха Персидского, честь имею – представился по всей форме и я – со мной наследный принц Персии, их Высочество Хусейн Хосейни. Прибыли с неофициальным визитом в Ваши земли.

– Милости просим – отозвался князь.

Рукопожатие было крепким и быстрым – типичным для кавалеристов. Такого же рукопожатия удостоился и принц.

– С вами что-то произошло по пути сюда? – осведомился князь.

Одежда наша и впрямь недвусмысленно свидетельствовала об этом.

– Ваше превосходительство, наш вертолет остался лежать в водах Персидского залива – не вдаваясь в излишние подробности, ответил я

– В таком случае, господа, я буду рад, если вы, прежде чем продолжить свой путь, воспользуетесь моим гостеприимством…

* прим автора – в нашем мире это так называемый Северный президентский дворец. У Саддама рядом с аэропортом было два дворца – Северный и, с другой стороны, дворцовый комплекс Радванлия. Там же, около аэропорта, но выше и дальше – тюрьма Абу-Грейб.

** Существует и в наше время, называется Канат Аль-Джайш, или армекйчский канал. Прорыт с теми же целями, что и описаны в романе – нов этом мире он сквозной, а в нашем – почему то нет, в районе Аль-мулла Альван он не впадает в Тигр, строители оставили между Тигром и каналом перемычку в несколько сотен метров.

*** В нашем мире – аэропорт Рашид

**** в нашем мире этот район располагается между Имам Али стрит и печально знаменитым Саддам-Сити.

***** сама эта приставка "честь имею" говорит о многом. Так имели право представляться только дворяне и офицеры, не дослужившиеся до дворянства, личного или потомственного, но находящиеся на действительной военной службе.

Тот же день.

Дворец генерал-губернатора

Дворец генерал-губернатора, как я уже упоминал, находился прямо рядом с аэропортом и представляло собой весьма занимательное зрелище. Дело в том, что располагался он на территории крупной военной базы, и по ним был оборудован трехэтажный (кто-то говорит что есть еще два замаскированных этажа) командный пункт. А двухэтажный дворец с колоннами как бы прикрывал его сверху.

Служебное жилье, в общем.

Я переоделся в один из костюмов, любезно одолженных генерал-губернатором – благо, по росту и по комплекции мы почти один в один. Принц Хоссейн выбросил превратившийся в тряпку костюм и надел новый, ему его привезли из консульства, парадный, несколько неуместный в данном случае – но все же лучше, чем тот который искупался. Сейчас мы сидели, втроем, подобно плантаторам из романов про старую добрую Британию, и ждали пока нам принесут вина.

Вино нам принесли – не в бутылке, а в огромном палестинском зире* из глины. Насколько я помнил – у рода Абашидзе большие земельные владения в Палестине. Оно и неудивительно – с игровых то денег**.

Князь ловко раскупорил кувшин, наполнил три больших сосуда – не бокала, а именно сосуда кроваво-красным вином.

– Извините, господа, рог*** вам предложить не могу.

Вино было просто изумительным – лучшим, что я пил за всю свою жизнь. Густое как кровь, бордово-красное, с сухим, очень простым и сильным вкусом.

– Изумительно. Ваше превосходительство, это самое лучшее вино, какое я пил за всю свою жизнь. Его стоит поставлять ко двору.

Князь Абашидзе подмигнул

– Вы совершенно правы, сударь.

– Это с ваших виноградников?

– И тут вы правы. Только где?

– В Грузии, где же еще.

Князь развеселился как ребенок

– А вот и не угадали, сударь. Это вино с моих новых виноградников в Палестине. Моя супруга пестует это хозяйство уже двенадцать лет, и это первый урожай, который удался. Это больше ее заслуга, признаться, чем моя?

– В Палестине? – изумленно вымолвил принц Хусейн

Его можно было понять – вино из Палестины относилось к категории худших.

– Именно, молодой человек, именно! – назидательно поднял палец генерал-губернатор – вот что получается, когда за дело берутся настоящие виноделы. Там большинство земель заняли евреи, но они никогда не были и не будут виноделами! А мои виноградники расположены в местечке Хирбет Истамбулие, не самом лучшем надо сказать для лозы – но даже там получается делать такое чудное вино.

– И в чем же секрет?

– Секрет? Секрет в том, что не надо мелиорировать и поливать землю, как это делают сыны Сиона. Для того, чтобы получался такой виноград, нужно чтобы лоза страдала, чтобы ей не хватало воды. Тогда он получается насыщенный. А у евреев – пусть урожай и больше в три раза, чем у меня – но виноград получается – одна вода. Вот они и гонят из него дешевое пойло, а из выжимок – водку. Потому что ничего другого с виноградом делать они не умеют! Кстати, я послал несколько бутылок нового урожая в подарок Его Величеству – князь вдруг перескочил на другую тему.

– Думаю, Его Величество оценит подарок.

– Я тоже так думаю… А вы… с инспекцией? Или просто?

Я расхохотался – кажется, даже искренне.

– Помилуйте, сударь, какая инспекция. У меня нет прав вас инспектировать. Под вашим началом служит мой друг детства, Владимир Голицын, я решил проведать его, если мое место службы так близко оказалось от места его службы. А Их высочество, принц Хусейн и вовсе следует по своим делам, просто он любезно согласился подвезти, так сказать, меня до Багдада, вот и все. Никакой инспекции…

Когда я это говорил – я внимательно наблюдал за князем – реакции человека, часто непроизвольные, могут сказать гораздо больше о том что мы на самом деле думаем и чувствуем, чем сотни и тысячи слов. Так вот – когда я упомянул Голицына – князь на мгновение недовольно нахмурился. На принца реакции не было никакой.

– Господин Голицин в это время находится здесь. Минус второй этаж, вас известны здешние порядки?

– Думаю, что нет. Минус два – это второй подземный?

– Да, сударь, именно. Второй подземный, его вы найдете там.

– Второй подземный… Есть необходимость? – как бы впроброс спросил я

– В чем?

– Прятаться под землей, ваше превосходительство.

Князь Абашидзе понимающе улыбнулся – как же, поверил он мне что я не с инспекцией…

– Сейчас уже нет. Просто… раз там все налажено, какой смысл переносить?

– Это верно – я поднялся на ноги – тогда, с вашего позволения…

* Зир – палестинский кувшин, делается из необожженной глины. Молодой зир пропускает воду, но в нем вода хранится свежей и чистой. В пожилом зире, который не пропускает ничего, хранят вино елей. В этом палестинцы и грузины похожи – грузины тоже хранят вино не в деревянных бочках, а в огромных глиняных емкостях.

** Игровые деньги – князья Абашидзе, правители Аджарии были давними и верными сторонниками России на Кавказе, в благодарность за это Их Величество дал еще в пятидесятые годы патент на устройство в Батуми игровых заведений в добавок к курортным которые там уже были. В Российской империи игровые заведения были запрещены почти везде – и можете себе представить, во что превратился Батуми, курорт да еще с казино. Поэтому князья Абашидзе считались богатейшими людьми в Грузии.

*** грузины пьют вино из рога.

Тот же день.

Штаб казачьей бригады

Уровень "минус два"

Уровень "минус два" – это значит, минус второй этаж. Минус один – общевойсковики, минус два – это казаки, минус три – это объединенный штаб группы войск на Востоке, запасы и огромный склад оружия и боеприпасов на длительном хранении, вроде как последний резерв. Про "минус четыре" и "минус пять" я вам не говорил.

Под землей было… как и везде бывает под землей. Мрачно, прохладно, у всех без исключения кто попадался мне навстречу озабоченные, смурные лица. Давит на плечи тяжесть земли и бетона, давит, однозначно.

На первом этаже мне выписали временный пропуск. Пока дошел до места, предъявил семь раз, считал специально. И это несмотря на то, что тот, кто ставил здесь караульную службу – знал что делает. Мина, пронесенная на третий уровень, камикадзе, который может походить на русского, а может и быть русским – и рванет так, что в Санкт Петербурге слышно будет.

Решил сделать сюрприз. Давно ведь не виделись.

Сделал…

Первое, что мне бросилось… не в глаза, в нос – это был запах. Несвежий такой запах пищи, перебиваемый острой вонью сивухи.