Измена. Найди меня (СИ) - Генцарь-Осипова Марина

Мы хохотали как подростки. Как же мало нужно для счастья. Всего-то, чтобы рядом была именно твоя вторая половинка. А то, что мы составляли две части целого, ни я, ни Алик больше не сомневались. Мнение остальных нас не интересовало.

— Скорее приезжай. Покажу, какие букеты дарят настоящие поклонники моего таланта, правда, не пойму, какого именно.

— Ах, ты вот как? Ну жди.

Алик положил трубку, я побежала в спальню переодеваться, а то до сих пор ходила во вчерашнем костюме. У меня было ещё одно правило: ни в коем случае не носить одну и ту же одежду дольше суток. Мне казалось, что занашивание вещей создаёт отвратительный эффект: как будто человек не бывает дома и не принимает душ, не говоря уже о смене белья и носков. Фу.

Я ракетой ополоснулась, натянула кожаные джинсы и свой любимый сливочно-кремовый пушистик — свитер из ангорки. Зачесала высокий хвост и слегка прошлась по ресницам. Этого вполне хватило. Не хотелось наводить полный фэшн.

Потом снова открыла холодильник — не отпустил он меня далеко. Достала оттуда всё подряд, накрыла на стол; осталось вымыть фрукты. Зазвонил домофон.

— Открывай скорее, а то меня твои соседки с ног до головы обглядели, вот-вот свататься начнут.

Я нажала на кнопку и сразу открыла входную дверь: решила дождаться лифта с моим ярым поклонником. Алику определённо понравилась такая встреча, он заулыбался.

— Испугалась, что бабульки меня перехватят?

— Ещё чего. Я в себе уверена, но дорогу далеко и надолго им бы показала. Я добрая до тех пор, пока не лезут на мою территорию.

— Ну и ну, значит, я твоя территория? Хорошая постанова. — Алик поцеловал меня. От него пахло весенним воздухом и парфюмом. — Ты бы ещё меня в собственность записала и нотариально заверила.

— А я и запишу, можешь не сомневаться. Просто не решила, куда определить: в движимое или недвижимое имущество.

— Дари-и-ина, — Алик рассмеялся, раздеваясь и проходя в гостиную, почему-то с пакетом в руках. — Это ты зря. Недвижимым имуществом меня лет через сорок сможешь считать. А пока я вполне себе молодой и красивый.

— Ну раз так, проходите, молодой и красивый. Только меня тогда вообще школьницей нужно считать. Не боитесь, что вас привлекут к ответственности за совращение малолетних?

Алик подхватил меня на руки и уложил на диван.

— Я в этой жизни ничего не боюсь. Только потерять тебя.

— Не дождётесь, мужчина, — я обхватила его ногами и руками. — Добровольно вам от меня не избавиться. Я злой и страфный серый волк, я в копи… тьфу, в кобибарах знаю толк, р-р-р.

— Ты моя умница, моя воительница. Я вчера поближе разглядел твоё прекрасное тело, думаю, что не ошибся.

Он высвободился из моего плена, вытащил из пакета коробку и протянул мне. Я её открыла. Красный шёлк, нет, вишнёвый, как мой букет, струился в руках. Я выронила на колени невесомое бельё. Раскрыла пеньюар. Кружева пышными ажурными розами украшали лиф и разрезы.

— Кто-то решил избаловать меня? Чудесные украшения, роскошные розы, теперь и эта красота. А если привыкну к такой жизни и другой уже не захочу? — Я легонько провела пальцами по рубашке Алика и заглянула в глаза с самой лисьей улыбкой, на какую была способна.

— Этого и добиваюсь. Ты достойна лучших подарков и жизни в изобилии и красоте. Дариш, сказок не бывает, но я в силах создать её для тебя. Ты рождена, чтобы принимать эту сказку в дар. Или я не разбираюсь в женщинах. — Алик говорил мягко и одновременно уверенно. Хозяин своей жизни рассуждал, как хочет ею распорядиться. — Деньги — это отчеканенная свобода. Я их столько уже начеканил, что нам тратить — не перетратить. Закончатся, мы денежный станочек достанем и ещё наклепаем. — Он по-мальчишески улыбался.

— Точно так же папа нам с Никой говорит. Он ещё деньги сравнивает с прямо пропорциональным коэффициентом человеческих потребностей и амбиций, которые заставляют людей повышать или, наоборот, ограничивать себя в желаниях.

— Кстати об отце, — Алик стал серьёзней. — Как, думаешь, они с Иришкой отреагируют на наши отношения, когда узнают?

— А им обязательно сейчас об этом знать? Может, подождать? — предложила я и тут же пожалела.

— Чего ждать? Пока рак на горе свистнет? Дарина, я и так много лет ждал. Не собираюсь встречаться украдкой, не мальчик. — Более мягко добавил: — Ты тоже большая девочка, должна уметь отстаивать свои интересы, даже против мнения родителей. Уверен, что от молчания лучше не будет. Жорка мой друг, Иришку всегда воспринимал как сестру и не могу так с ними поступать. Нехорошо. Мы что, преступление совершаем? Нет. — Я замотала головой, подтверждая его слова. — Вот видишь. Мы всего лишь хотим быть вместе, если я вчера тебя правильно понял.

— Ты правильно понял. Просто о разговоре с родителями я ещё не задумывалась. Всё так быстро происходит.

— Ничего не быстро, — возразил Алик и оказался настолько прав, что у меня забилось сердце — такая реакция пошла на его слова. Он озвучил правду, которую мы оба понимали. — То, что мы вот так, глаза в глаза, несколько дней общаемся, ни о чём не говорит. Основное случилось гораздо раньше, пока каждый жил свою жизнь и дороги наши не пересекались. Не собираюсь чего-то ждать — я всё для себя решил.

Алик внимательно посмотрел мне в глаза, будто в самую душу заглянул.

— Не играй со мной в любовь. Если всё, что ты вчера говорила, правда, то молчать не вариант. Пусть все знают и завидуют. Мне.

— Пришёл, увидел, победил. — Меня кольнуло лёгкое сопротивление. Какой властный человек сидел передо мной. Захотелось разрядить серьёзную тучу над нами. Я улыбнулась. — Великий князь разбил надежды местных женихов и завоевал сердце несравненной Дарины, не успела она расторгнуть помолвку. Но успокойтесь, мужи: есть ещё младшая принцесса, Вероника. — Я сделала паузу и щёлкнула Алика по носу. — Примерно так напишут в газетах.

— Так, да не совсем, — Алик подмигнул. — Только слепые да некоторые девушки не заметили, что твоя сестричка и Гера как шерочка с машерочкой друг от друга не отходят. А отбивать девушку у Герки опасно для здоровья. Он о Нике так говорит, что всё сразу понятно, а ты не видишь, что под носом происходит.

— Пошли ужинать, зрячий ты наш. — Я сделала вид, что меня не задели его слова, а сама, нарезая хлеб и подогревая курицу, думала об услышанном. Неужели он был прав? Я, конечно, видела симпатии, но Ника со многими флиртовала, а Гера был так прекрасно сложён, что можно было предположить, сколько женского внимания ему доставалось. Да уж, нечего сказать, хорошая я сестра, если даже не подозревала о том, что у младшей в душе творится. Наверно, мама права: безответственная я. — Алик, так что, у них на самом деле всё серьезно? Они недели две знакомы, разве так бывает? Я думала, такие душещипательные истории только в женских романах пишут или в сериалах показывают. Мендисабаль, любовь моя! Да Марианна, любовь моя! Мы вместе навеки, и ничто нас не разлучит!

— Дурёха ты, — Алик рассмеялся, но это не помешало ему говорить о серьёзном. — Сразу видно, что молодая и, к счастью, неопытная в таких делах. Не обижайся. — Алик отодвинул стул и пригласил меня сесть, потом уселся сам. — Ты сама подумай, разве отношения ваших родителей со дня знакомства и до твоего рождения не заслуживают стать сценарием или книгой? И многие потом стали бы говорить, что всё это, конечно, красиво, но в жизни происходит по-другому. А вот и нет. Есть в жизни что-то необъяснимое, признаю. Когда ты просчитываешь будущее с точностью шахматных ходов, становится скучно. Всегда произойдёт какой-нибудь форс-мажор, который невозможно предугадать. Вот тебе и вмешательство судьбы. Нет, скажешь? — он говорил, я кивала. Мне нравилось то, как он рассуждал.

Мы поужинали, хотя для меня это был, скорее, обед, учитывая, во сколько встала. Я размышляла о словах Алика и чем больше думала, тем больше с ним соглашалась. Выходя из-за стола, Алик поцеловал меня в щёку.

— Спасибо, малышонок, всё очень вкусно, явно в маму пошла.