Перебежчик - Фридрих Незнанский

– Я знаю, – перебила она. – Они похитили Катю. Александр Борисович мне уже передал. А ты даже об этом не мог мне рассказать…

– А что тут говорить? Это я виноват, – сказал я. – Я один.

– Ну, ее похитители тоже в чем-то не правы, – хмыкнула она. – Но они – это они. А здесь виноваты мы оба. Мы позволили себе слишком далеко зайти. А ты так и не смог с ней объясниться или не захотел, уж не знаю.

– При чем здесь ты?..

– И она мучилась этой неопределенностью, за ней наблюдали, и там поняли, что никакого разрыва у вас нет, что все это блеф…

Она говорила быстро и жестко, не давая мне вставить ни единого слова.

А что я мог сказать?

– Ты узнал, где они ее содержат? – спросила Наташа.

– Нет, – ответил я. – За такое время, старайся ни старайся, ни черта не узнаешь…

– Смотря как стараться. Скажи, что ты собираешься делать? – продолжала она меня допрашивать.

– Пока не знаю, – вздохнул я, – просто не знаю, за что хвататься.

– Давай договоримся, – сказала она. – Когда они выйдут с тобой на связь?

– Завтра, в тринадцать тридцать, – ответил я. – Не знаю, что говорить… Но, может быть…

– Тогда давай договоримся так, – непреклонно настаивала она, снова меня перебив. – Нам ничего не остается, как вести прежнюю линию. Например, скажешь им, что любишь другую, что на Катю тебе наплевать. И ста тысяч долларов у тебя нет. И не будет. И бросишь трубку.

– Ты представляешь, что они с ней за это сделают?

– Ничего не сделают, – сказала она. – Именно потому, что им нужно кое-что другое.

– Это верно, доллары им не нужны, – согласился я. – Этого у них навалом. Не знают, куда девать.

– Хоть это ты понимаешь, – вздохнула Наташа. – Пусть они думают, будто ты принимаешь их требование за чистую монету, неужели непонятно?

– Извини, я все понимаю, просто сейчас я немного не в себе.

– Это заметно, – сказала она. – И еще. В это время я должна быть где-нибудь рядом с тобой.

– Зачем? – спросил я.

– Потом поймешь. Не хочу об этом говорить по телефону.

– Нас никто не слышит, – сказал я.

– Я знаю. Но все равно… Итак, Гордеев, где мы завтра встречаемся в тринадцать ноль-ноль?

Я отвез вещи Кати к Володе в лабораторию, потом стал ждать его звонка. Позвонил он около часу ночи.

– Мы идентифицировали ее волосы и отпечатки пальцев, – сказал он. – Ошибки быть не может. Катю везли именно в этой машине. Теперь стараемся понять, кто и как эту машину мог использовать… Похоже, электронный замок бокса, где она стояла, был вскрыт. Кто-то считал код.

– Не забудь, у него темные, короткие, кудрявые волосы, – напомнил я.

– Это я помню, – сказал Володя. – У меня записано. Вячеслав Иванович говорил.

Я не спал всю ночь, думая о том, что произойдет завтра. Вставал, расхаживал по комнате, ругая себя последними словами. Хорошо еще, что Катины родители не знают моего телефона… Представляю, что пришлось бы мне выслушать. Заснул только утром, но меня тут же разбудил звонок.

– Это я, – сказал Александр Борисович. – Извини, что разбудил, но ты должен немедленно приехать ко мне домой. Ни о чем не спрашивай. Наташа уже здесь.

Когда я к нему приехал, в его кабинете кроме него и Наташи был еще и ее друг Гена, вернее, товарищ по работе – кряжистый парень среднего роста со светлыми внимательными глазами на обветренном лице.

Он был одет в неприметную тенниску и светло-серые брюки. Коротко кивнул мне, потом подал руку под пристальным взглядом Наташи. Я внимательно посмотрел ему в глаза, потом перевел взгляд на остальных.

– Геннадий.

– Юрий…

– Гена здесь представляет наши силовые структуры и при необходимости нам поможет, – сказала Наташа. – Но опять же, поможет неофициально, поскольку дело не возбуждено, по моей, так сказать, личной просьбе. Сегодня он для всех числится в отгуле. Я верно говорю? – спросила она у Геннадия.

Тот сдержанно кивнул, по-прежнему глядя на меня. Не хотел бы я вступить с ним в силовой контакт на предмет завоевания ее расположения.

– Именно неофициально… Начнем с того, что возбуждать уголовное дело по факту похищения пока рано, – сказал Александр Борисович. – Они ведь предупреждали тебя, верно?

– Да, – кивнул я. – Лучше не надо. Иначе не станут разговаривать.

– Поэтому нам следует обсудить, найти какой-то выход до тринадцати тридцати, – продолжал Александр Борисович.

Все внимательно его слушали.

– Вы забыли о ее родителях, – сказал я. – Наверняка они уже обратились в милицию с заявлением.

– Я уже говорил об этом с Петровкой, – кивнул Александр Борисович. – Они пока не дадут заявлению ход… А теперь, Наташа, будет лучше, если ты сама расскажешь Юре о том, что придумала, – сказал Александр Борисович.

– Сначала я хотела бы, чтобы он показал нам на карте Москвы и объяснил, как он нашел район, где искать Катю.

Оказывается она знала и это. Но сейчас было не время удивляться или расспрашивать.

– Мы проверили по бортовому компьютеру машины, в которой она поехала с неким Валерой после презентации в ресторане «Мираж»… – начал я.

– Это точно установлено? – перебила она. – Его звали Валера?

– Наташа… – с укоризной произнес Гена. – Дай человеку сказать.

– Да, это установлено точно, – ответил я, ничуть не обидевшись.

Сейчас любую резкость в свой адрес я должен принимать как должное. Пока не освобожу Катю.

– Валерий Веденеев, под этим именем он отметился, когда приехал в этот банк. Кстати, он бывший муж последней жены Бахметьева… Там в машине найдены Катины волосы и отпечатки пальцев, которые сегодня ночью были идентифицированы в криминалистической лаборатории ГУВД. Сейчас там анализируют другие следы… Я могу продолжать?

– Безусловно, – кивнул Александр Борисович.

– Так вот, было установлено, что машина, в которой была Катя, в ту ночь проехала одиннадцать километров. Потом ее поставили обратно в гараж. Я замерил расстояние от гаража до ресторана «Мираж», удвоил его, поскольку машину вернули на место, вычел из одиннадцати, итого получилось три километра, туда и обратно. Значит, это где-то в районе Садового кольца. Не дальше. Неизвестно только направление, в каком они ехали…

– Поэтому неизвестно вообще ничего, – сказала Наташа. – Ночью они вполне могли перевезти ее еще дальше, в другое место… Просто пересадили в другую машину. Куда-нибудь под Москву. Словом, сделаем так, ребята. Я сыграю роль подсадной утки. Пусть сегодня же возьмут меня, как новую любовницу Юрия Петровича. Нам с тобой, Юрочка, придется это разыграть на полном серьезе. Катю они, возможно, не отпустят, но вы хотя бы проследите, куда меня повезут. А там посмотрим…

– Мы имеем дело с профессионалами, – сказал я. – К ним в руки уже попала Катя, а теперь попадешь ты. Конечно, они ее не отпустят. Уж лучше я отойду в сторону и откажусь от этого дела.

– И ты думаешь, они ее сразу тебе вернут? – усмехнулся Александр Борисович. – Нашел джентльменов. Да они продержат ее до окончания суда над Игорем Бахметьевым. Чем бы этот суд ни закончился, и я не хочу даже думать, что может быть дальше… Пока Катя жива, она будет представлять для них угрозу. Вот этого нельзя забывать ни на секунду.

– Выбор у нас такой, – сказала Наташа, обращаясь ко мне. – Хотим ли мы вызволить Катю живой и здоровой, но при этом лишиться уникальной возможности разоблачить эту бандитскую структуру, которая, похоже, породнилась со структурой государственной, или мы рискнем ее жизнью сейчас, но спасем всех других в будущем, для чего должны войти с ними в более тесный контакт. То есть хотя бы увидеть их в лицо.

– Что мы для этого должны сделать? – спросил я.

– Солгать. Скажи, что у тебя есть эти сто тысяч баксов. И ты готов передать деньги из рук в руки. Чтобы встретиться с ними лицом к лицу. Увидеть их, наконец.

Я переглянулся с Александром Борисовичем. Ну и ну. Просто железная леди, подумал я. Зато в постели – сама нега и страсть.

– Так не годится, – сказал я. – Это мы, здесь присутствующие, подготовлены к неминуемой в таком случае пальбе и поножовщине. Катя совершенно к этому не готова. Во всяком случае, ее согласия мы при этом не спрашиваем.

– Тогда предложи чего получше, – сухо сказала мне Наташа. – Ты ведь тоже профессионал. Во всех отношениях.

– Да, мы все не лыком шиты, – примирительно сказал Александр Борисович. – Что-нибудь да придумаем. То, что предлагаете вы, Наташа, исходит из принципа – играть по их правилам на их поле. С волками жить, по волчьи скалить зубы. Ну и так далее.

– Все так, – кивнула она. – Но у нас осталось совсем мало времени. Мы должны им сказать или да, или нет, понимаете? Скажем – нет, значит, теряем всякую возможность ее найти или хоть как-то повлиять на ее судьбу. И во время суда страх за нее будет висеть над Юрой, как топор. Перед ним будет стоять выбор – спасти этого мальчика Игоря или дать шанс Кате. Хотя никакого шанса для нее, как вы правильно заметили, практически нет. Живая Катя – источник нежелательной для них информации. Что-нибудь да расскажет, не так ли? Если соврем, скажем – да, у нас есть сто тысяч баксов, тогда появляется хоть какая-то надежда ее спасти, поскольку есть о чем дальше разговаривать. А также получим выигрыш во времени. Словом, надо действовать, а там посмотрим. Будем работать по ситуации.