o b239b172f5745d3b - User

На Кавказе, где синие дали,

И среди дорогой муравы.

Золотую монету России

Ценит Бруклин и ценит Париж.

Неразменна, как омут мой синий,

170

Как твой локон, бессрочно красивый,

Мой бедовый бесстрашный малыш!

ВСЁ ОТ ГЛУПОСТИ.

Это всё от глупости, ах, это всё от глупости,

Страстные признания, жаркие лобзания,

Клятвы до скончания, слёзы до рыдания.

Не пленяйтесь, милые, не берите тяготы

Лишние, не нужные, мамам не угодные.

Зря себя растратите. Лучше быть весёлыми,

Лучше быть свободными.

СВЕТ ОСЕННИЙ

Свет осенний нежно и неброско

Сквозь туман сиреневый горит.

Каждый кустик, каждая берёзка

О любви всё так же говорит.

Хлопья снега падают на пашню.

Холод тот, теплом оборотясь,

Согревает в сердце день вчерашний,

Укрепляет с Родиною связь.

Но любовь не гаснет. И с годами,

К тридцати, в свой срок, перебесясь,

Я опять, мои родные, с вами,

Снова золотому клёну в масть.

15. 10. 1995.

Ну, разве не чудо – более сотни стихов насыпать в тетрадь Свирели за какие-то один-два

дня?! Почти без перерыва.

Свирель молчит, боясь даже дыханием прервать этот поток.

А Серёжа спохватывается, сам обрывает себя: «О себе, да о себе!» И это так естественно,

так непосредственно, так импульсивно, как только может Есенин.

И вот оно – сто третье стихотворение.

ВСЕ ВМЕСТЕ

О себе, да о себе! Ну, что же!

О других теперь пора поговорить.

Мы все вместе трудный век итожим.

Мы все вместе гордостью горим

За сынов твоих, моя Россия,

Что отцам страдающим под стать,

Выводящим век наш из трясины,

Чтобы новый век перелистать.

Много их иль мало – сосчитает

Время на берёзовом суку.

Ну, а век тот неизменно тает.

И Предвестье снова разгоняет

В сердце залетевшую тоску.

Но не будет сутемень тревожить

День рожденья *Миши моего.

Стих его спешу на свет помножить,

Что расскажет нынче про него.

171

Примечание: Сергей Есенин переходит к теме рождения Михаила Лермонтова. Они

теперь уже встретились в Тонком Мире. В цикле стихов Владимира Высоцкого упоминается, что

они все вместе: Лермонтов, Денис Давыдов, знаменитый офицер – партизан царской армии,

который воевал в тылу французской армии в 1812 год, Пушкин, Высоцкий и Есенин, – все

являются воинами новой России и скачут в эскадроне освободителей от всяческой Тьмы. У

Лермонтова 14 октября День Рождения.

Об этом и говорит Есенин. Да не стихотворением, а целой поэмой:

В ЕДИНСТВЕ С РОДИНОЙ

В лучезарном зоревом горенье,

Над глубокой ночью под Покров

Сын Руси, её стихотворенье

Родился среди моих Миров.

Только Русь могла родить такого,

С ноткой грусти глубоко в груди

И рыдать до часа зоревого,

Счастья ожидая впереди.

Братья по судьбине и по Роси,

Мы, свой срок и век перешагнув,

И Рязань и Пензу в сердце носим,

Всю весну и всю свою страну.

И Невы могучее теченье

В русле строк означенных дрожит.

И опять моё стихотворенье

Уронил мой Питер на гранит.

Единит нас посох и надзвёздный

Купол Неба, скрученный в кольцо.

Весь я – прежний, нынешний и поздний

Выхожу на старое крыльцо

И кричу: «Ну, здравствуй, Русь святая!

Ты бессмертна, за тебя горю,

Чётками стихи переплетая

К своему былому декабрю.

Но напрасна повесть о печали.

Я давно ту грусть похоронил.

И давно мой почерк означает

Радость над окопами могил.

Пью за Мишу, за его бессмертье,

За неповторимость светлых строк,

За астрал, где ангелы и черти

Преподносят жизненный урок.

За вселенский росчерк Подмосковья,

За Руси неповторимый век,

Где с надеждой, верой и любовью

К Богу устремился Человек.

С Днём Рожденья, странное Созданье,

172

Ангел бурь, не вянущий цветок,

Светлое предвечное Преданье,

В ком поёт и Запад и Восток!

Сын России, дорогой наш Миша.

Без тебя бы беден был наш Мир.

И стихи твои сегодня выше

Всех часовен смотрят на Памир.

Я воспеть тебя сегодня должен,

Потому что гулкая строка,

Звук стиха на звень струны помножив,

Отдаётся сердцу на века.

Хочешь – под тальянку выйду снова,

Разверну меха и снова в дым

Молодость – вселенская обнова

Будет отдаваться молодым.

Юны мы, как вечные Поэты.

Нам с тобой весь Свет принадлежит.

Над Окой до самого рассвета

Звёздочка бессмертия дрожит.

С. ЕСЕНИН, 15. 10. 95.

Вчера, 2 декабря 2015 года, вновь разговаривали с Майей Гориной и Софией Михайловной

по скайпу. Разрешали вопросы, касающиеся редактуры книги о Серёже Есенине.

А накануне Сонечка, прочитав второй блок поэм и стихов, отправленный позавчера,

сказала: «Восторг! Эти строки напоминают что-то Шекспировское!»

Я не сказала в ответ ничего. Но вспомнила, что и я в начале наших с Серёжей Есениным

космических встреч и разговоров сказала как-то в поэтической строке, что наши диалоги

напоминают нечто Шекспировское!

И утром 3 декабря от Сергея Есенина пришло в адрес Свирели стихотворение, да просто

целая поэма:

ШЕКСПИРОВСКОЕ НЕЧТО

Ты говорила мне на зорьке наших встреч:

поэма наша – словно речка,

Ей предназначено по руслу жизни течь,

И в ней сквозит Шекспировское нечто.

Но стих наш Нашим Господом подарен.

Шекспир же был Господний ученик.

И он своим свободным светлым даром

В поэмы наши неожиданно проник.

И не горюй, мы вновь с тобой вернём

И жар очей и страсть любовной ночи.

Поэмы наши встречи нам пророчат

не только ночью, но и днём.

Не растерялись золотинки нежности.

Они в Душе. Их Лотос вечно жив.

Стихи качаются в кораблике безбрежности.

И лечит сердце их заоблачный мотив.

173

Космическое нечто в нас с тобой,

Свирель и плюс Сергей – та надпись на заборе

Судьбы космической. Я припишу сюда «ЛЮБОВЬ».

Поэма, Небо и Земля не будут в споре.

Космическое НЕЧТО – это мы

Шекспировским сонетом в Небо вписаны.

И нитями надзвёздной бахромы

Мы говорим с Шекспировскими высями.

И Сонечка любимая права:

Своей Душой проникновенной, светлою

Она нам дарит вещие права

На Истину таинственно-заветную.

СОНЕТ

Мы можем Русь умыть шекспировским сонетом.

Он как жемчужный дождик, как огонь,

Пролившийся на Русь янтарным летом

И скачущий, как норовистый конь.

Он шлёт привет Святому Альбиону,

Копытом опечатывая высь

Есенинского вещего Альбома,

Где ныне наши ритмы родились.

И в унисон с бессмертием и Летой

Гуляет тот сонет с твоим Поэтом,

Беседуя и с Богом и с судьбой.

Но не страшат его кульбиты жизни.

Он верен дорогой своей Отчизне,

В обнимку с Миром, Светом и тобой!

Сергей ЕСЕНИН, 3.12. 2015.

Я только говорю великое Спасибо нашему любимому Серёженьке Есенину за свежие стихи

и вновь погружаюсь в тетрадку 1995 года. Год столетия Сергея Есенина. Длятся последние дни

октября. (стр.70).

ТОСКА

Тоска, тоска…. Какой избыть молитвой

Тебя, моя любимая тоска?

Петлёй, отравой? Камнем или бритвой?

А, может быть, и пулей у виска?

Нет, не сравнить стремление к уходу

С извечным тяготением к перу.

Лишь стих, связующий Поэта и Природу,

Мне говорит, что не умру.

15. 10. 95.

РЫЦАРЬ

Рыцарем без страха и упрёка

Я хотел на этом Свете быть.

Но ветра шальные раньше срока

Заставляли обо всём забыть.

174

Быть отцом хорошим я старался,

Но детей по свету растерял.

Сам не раз слезами умывался.

Сам не раз отчаянно рыдал.

Сыном быть почтительным и кротким

Не дала мне зоревая новь.

Путь мой был и светлым, и коротким.

Невзначай остыла в жилах кровь.

Быть любимым я хотел без срока

И любить как сотни женихов.

Рыцарем без страха и упрёка

Быть мешала тысяча грехов.

15. 10. 95.

НА ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ ЛЕРМОНТОВА

В лохмотьях туч как нищенка Луна

Глядит с порога паперти небесной.

Прислушайся, какая тишина

В купель Души восходит неизвестной.

Роняет снег таинственная мгла.

Летят снежинки, словно лотос века.

Ты помнишь, ночь такая же была.

И роза этой ночью расцвела

В Душе у Родины и в сердце Человека.

15. 10. 95.

УТЕШЕНИЕ

Ты видишь, убывает боль тоски.

Нить Ариадны как святая пряжа

Окутывает сердце и виски

И стих сама собой нежданный вяжет.

Уходит боль, вплетается в узор

Судьбы несчастной, но счастливой всё же.

Так русский лёгкий головной убор

Снимает боль и снять печаль поможет.