Воспоминания Мерлина, или Привет, Хогвартс! - 4ert13

— Что? Я тут магией бил?

— Ооо, милый. Что ты помнишь? Ты в себя пришел же? Молодец. Вспоминай давай.

Мерлин сел. Но вспомнить не мог, хотя обычно все помнил отлично. И как на зло еще руки заболели. Он посмотрел на них и охнул. Во–первых, на нем был его Авадон в его настоящем виде. Во–вторых, руки, несмотря на защитные магические перчатки, были сбиты в кровь и кое–где явно были выбиты костяшки и фаланги пальцев.

— О, секундочку, — кот подошел. Вильнув хвостом и мяукая, потерся об руки хозяина. На мгновение вокруг рук возникли шары света, и с небольшим хрустом все вернулось в норму — руки были как новые. Мерлин пошевелил пальцами, наслаждаясь нормальной работой рук и отсутствием боли.

— Давай в медитацию, в подсознании точно отпечатки есть.

Мерлин послушно сосредоточился и погрузился в медитацию, начав шарить по своему сознанию. В подсознание залезть трудновато, но при опыте не составляет труда. Его этому обучал отец, проблем не было тогда, не возникло и сейчас. Он вспомнил… и ужаснулся увиденному. На душе опять стало грустно и тоскливо, а еще ужасно одиноко.

— Кто–нибудь пострадал?

— А? Да нет. Кроме мыша, он со страху загнулся, вон валяется. Еще в эту стену, кажется, ты слишком сильно кулаком долбанул, она же не рассчитана на такое…

В стене было продавлено место, куда пришелся кулак, от центральной выбоины по ней шли трещины. Не иначе, усиленный заклинанием, физически это сделать мог бы разве что Орк.

Мерлин встал, отряхивая колени, и подошел к месту, на которое кивнул кот. На полу лежал средних размеров летучий мышь, уже окочурившийся. Маленькое существо теперь не имело никаких остатков души и жизни… Мерлина вдруг пробило на жалость, почти до слез. Ему было бесконечно жаль маленькое существо, пострадавшее ни за что, ведь оно было ни в чем не виновато! И воскресить его уже было нельзя, жизни не осталось ни крупицы! Таких приступов у него еще не было, что–то он в ударе сегодня…

— Да-а, ты определенно в ударе. Щиты восстанови, шмот замаскируй. И скажи спасибо, что это мышь, а не средних размеров остров с парой сотен городков. Восстановил? Уходим отсюда, пока темные не прибыли. Такой выброс силы не заметить просто невозможно, тем более щиты здесь просто погашающие, а не экранирующие.

Мерлин вздохнул и принялся прокладывать портал.

— Да не напрямую, сдурел что ли? Хочешь свое местоположение засветить? Сначала куда–нибудь, где не засекут потом, в отвлекающее место. Сообразил?

— Сообразил. Спасибо, Капитан, вечно ты меня своими советами спасаешь. — Мерлин судорожно вздохнул и принялся плести портал по новой.

— Ну, на то я и твой кот? — усмехнулся кошак, заглядывая в образовавшийся восьмиугольник на полу, от которого вверх, к потолку, улетали всполохи света. Восьмиугольник стремительно рос в размерах. Затем он схлопнулся в луч кристально белого света, и Мерлин с котом исчезли.

Мерлин

Я шел в гостиную, кот сидел на плече, балансируя.

— Сколько меня не было?

— Полчаса — час. Но там, где ты был, прошла пара суток.

— Я двое суток там непрерывно использовал заклинания?

— Нет. Кастовал ты полдня, еще полтора ты валялся без памяти, под моей охраной. Поэтому ты сейчас идешь, а не лежишь в лежку. Но на ближайшие пару дней воздержись от занятий в нашей магии, да и в местной…

— Что мне делать? Ты же понял, что именно я переживаю?

— Делай, что умеешь, да хоть изредка думай. И вообще, прости Господи, ты Маг, или хрен моржовый?

— Эээ… Маг.

— Ну вот и докажи. Думай. Твоя сила — твой разум. Остальное так, придаток.

Я и подумал. Так. Гермиона вчера вечером ушла нормальная. Сегодня за завтраком тоже была нормальная. Не издевалась же она?! Причуды начались после завтрака… Завтрак. Гермиона всё время смотрела в одну точку. После чего? После того, как ела. Нет, ела и раньше… Кубок! Она отпила из кубка!

— Молодец, рассуждай дальше, анализируй.

— Ой, я вслух последнее произнес? Прости, надо сдержаннее быть…

Так, кубок. Кубок, кубок. Рон задел ее кубок! Он пришел неспавший, но довольный, откуда он пришел? А вот сейчас у него и спросим, он меня достал!

Гостиной снова предстало фантастическое зрелище и повод для сплетен. Все уже успокоились и расселись, обсуждая произошедшее. Гарри решил что–то делать. Когда Рон отпихнул Гермиону, а она все лезла к нему, Гарри наслал на нее сонные чары, и они вдвоем положили ее в кресло. После чего побелевший, а затем покрасневший Рон, начал, сбиваясь, что–то растолковывать Гарри. Они сбегали в спальню, что–то принесли и стояли обсуждали, когда в гостиную дома Гриффиндор вошел Мерлин. Рывком открыв дверь, он быстрым твердым шагом направился прямиком к Рону.

— Мерлин, я… — Рон развернулся навстречу и только открыл рот.

Плавное, почти незаметное — практически обычный шаг — движение снизу вверх, Рон, с характерным «БЛЯМС» падает навзничь, пытается встать, и тут же его подхватывают за шиворот.

— Мерлин…

— Подожди, Гарри, мне нужно с ним поговорить, — Мерлин, не сбавляя шага, крепко взял Рона за шиворот и подтащил к дальней стене, около лестницы в спальню мальчиков.

— Мерлин, постой, — Рон воспользовался тем, что его отпустили, и, потирая горло, попытался встать.

Удар и хруст возвестил о том, что права открывать рот ему еще не давали. Нос Рона искривился, из него брызнула кровь, а сам он вскрикнул от боли.

— Это тебе за бал и испорченный вечер. Эпискеи! — Нос с хрустом вернулся на место. А Мерлин снова быстро убрал палочку и поднял Рона за грудки, тряся, как тряпичную куклу.

— Что. Ты. Сделал. С Гермионой? — вопрос он задавал обычным тоном, достаточно медленно, чтобы до Уизли дошло. Наконец, он дал ему ответить, перестав его трясти и подняв вверх по стенке двумя руками.

— Мерлин! Мы как раз это и обсуждали! — Гарри вырвал из руки Рона пергамент и сунул Мерлину под нос.

Мерлин замер, вчитываясь в строчки, машинально вдавил одной рукой и, быстро выхватив палочку второй, приклеил Рона к стене в тридцати сантиметрах над землей. Вышло кривовато, но одной рукой держать тяжело было.

Прочитав текст до конца, Мерлин отмер. Почесал затылок. Сделал пару кругов туда–сюда на семь шагов перед Роном, который все это время сопровождал его взглядом.

— Так. Последствия не те. Что с ней? — Мерлин бросил взгляд на Гарри.

— С ней приворот.

— Нет, Гарри, скажи мне, вот что мне с этим идиотом делать?! Как, черт побери, можно, варя слабое отворотное на один день, судя по дозе, можно было сварить приворотное? А что ты смотришь?! Тролль тебе, а не «Выше ожидаемого» по Зельеварению!

Портрет открылся, и в комнату шагнула Джинни. Пару секунд она созерцала общую картину, потом выхватила палочку и метнулась к Мерлину:

— А ну отпусти моего брата! Что вы тут устроили?

Мерлин поднял палочку на рефлексе, но сейчас ему было не до назойливой Уизли. К счастью, ее нейтрализовали ее же братья.

— Джинни, милая, не мешай. В кои–то веки воспитательный процесс Рона проводим не мы, и вроде он даже начал думать! — хором выдали близнецы, уводя Джинни на безопасное расстояние.

— Ладно. Ты, кретин, ты точно это варил?! — Мерлин потер лоб и уставился на Рона. Тот старательно закивал головой. Мерлин всплеснул руками и снял заклинание с Рона. Тот плюхнулся в очередной раз на свой зад, отклеившись от стены.

— Мерлин, я…

— Лучше придержи язык. Я не спорю, шутка бы вышла отличная, может быть, я бы даже не сразу разозлился, а сначала посмеялся. За то, что было на балу и потом, ты уже получил. А за это — перед ней извиняться потом будешь! И я тебе не завидую! Пошли антидот варить, гений розыгрышей и приколов!

Антидот варили не подпольно, а спросив разрешения у профессора, в кабинете Зельеварения. Снейп похмыкал, узнав, в чем дело, но пустил. Даже проверил в конце, чтоб еще чего не сварили не того.

Гермионе, которая находилась все это время под охраной двух котов — Капитана и Живоглота — прошлось резко пробудиться, когда Гарри снял заклинание сна. Гермиона удивленно похлопала глазами, а тем временем, пока она еще не стала соображать спросонья, Мерлин быстро открыл ей рот, а Рон вылил содержимое флакона. Девушка опять принялась смотреть в одну точку, как утром. Затем она так ужаснулась, что со стоном схватилась за голову. Мерлин кинулся ее успокаивать, поглаживая по голове и что–то шепча. Но Гермиона довольно быстро пришла в себя. Первым делом она встала, отодвинула Мерлина и все выслушала — рассказ Гарри, извинения Рона, получила слепок от Мерлина… После этого она достала платок и вытерла губы и лицо. А затем схватила подушку и принялась охаживать ею Рона, сопровождая экзекуцию словами: «Рональд Уизли! Ты самая большая задница, самый бестолковый ученик нашего курса, бестолочь ушастая, я тебя научу, как зелья людям подливать!»