Песнь крысолова - Соня Фрейм
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Значит, волчок побежал к своим. Ее дальнейший путь оставался неизвестным. Спустя несколько безвестных лет она всплывает на видеозаписи в «Туннеле», но от местных и слова правды не услышишь – фрики только качали разноцветными головами. Шимицу тоже ясно дала понять, что Мариус доставил ей множество проблем, и видеть его более она не желает.
Странно, что только Рихард Крупке знал, где она. Его письма о Родике находили ее даже под чужим именем.
Так где Санда была все это время? Жила под чужим именем, драпировала окна, ходила в черном и воровала детей. Почему предпочла этот путь, ведь у нее был выбор?
* * *
– Юрген Шмит – просто обычный дед, – в своей обобщающей манере заявил Лука. – Позвонил ему, а в ответ – часовой спич о том, что он не сдает кому попало, и с арендатора он спрашивал все документы, включая шуфу. А раз шуфа[21] есть, то он сдает квартиру.
– И какие еще документы она предоставляла?
– Мариэль Пежич, съемщица? Ну, он говорит, что все. Копий он не делал. Сказал, что в состоянии отличить подделку и что она оставила ему залог за квартиру: две тысячи евро. Теперь он собирается потратить эти деньги на ремонт.
– Прекрасно. Особенно учитывая, что прописана она там не была.
– Думаете, имя липовое? – сощурился Лука, заискивающе заглядывая в лицо Мариуса.
– Скорее всего. Дамочка же пока не объявлялась в своем доме, – сквозь зубы пробормотал следователь.
– Ну, может, в отпуске.
– Ну, что… ждите ее тогда.
Прозвучало издевательски, но Лука, удовлетворенный этой версией, вернулся к бумагам. Мариус оставил офис и отправился на Александерплац. В глазах двоилось от кофе и недосыпа, и ощущение было подобно блужданию на грани сна и яви.
Но он не мог поехать домой, не проверив последнюю ниточку.
Попрошайки и карманники в Берлине всюду. Встречались среди них и одиночки, но в основном это группировки или кланы. Мариус знал, что цыгане часто обитают в палатках в районе Панков. Это слам[22] -Берлин. Подпольный город из спальных мешков, тентов и одеял. Они селились на отшибах, в полуразрушенных домах, исписанных провокационными граффити. И такой мини-городок можно разгонять десятки раз, но он соберется снова. Однажды слам пожрет весь Берлин.
Хитростей по общению с попрошайками не было: просто отсыпь деньжат, и они тебе все выложат. В том числе историю своей жизни.
«Алекса», как всегда, полнилась туристами и праздными подростками, околачивающимися у магазинов. Побирушек бродило несколько.
Маленькие чумазые ребятишки подбегали с жалостливыми лицами к туристам и женщинам в надежде вызвать у последних материнский инстинкт. У метро сидел калека с оттопыренной культей руки.
– Герр, пожалуйста, на маленький кусочек хлеба… – прогундосил кто-то под боком.
Мариус уронил взгляд на щуплого подростка, взирающего на него слезящимися глазами.
– Vă rog[23], – прошептали растрескавшиеся губы.
Мгновение они смотрели друг на друга в упор, понимая, что говорят на одном языке. Мариус молча достал кошелек из внутреннего кармана пальто и дал мелкому пять евро. Тот открыл рот, намереваясь рассыпаться в благодарностях, но Мариус его опередил, негромко спросив на румынском:
– Давно тут?
Паренек шмыгнул носом.
– Год.
– Знаешь кого-то из стариков? Может, кто курирует место около десяти лет?
– Я ничего не знаю, – замотал головой попрошайка, неуверенно отступая. – Спасибо за помощь, герр. Благослови вас Бог!
Мариус ловко поймал его за руку и сообщил:
– Я дам тебе еще двадцать, если скажешь. Только не ври. Сразу увижу.
Разлилось молчание, и мальчишка смотрел в сторону непонимающим взглядом. Но его губы разомкнулись и сказали:
– Деньги сразу давай.
Мариус подавил циничную ухмылку и сунул ему десятку.
– Получишь еще десять, когда приведешь к старшему. Знаешь кого-нибудь по имени Дануша?
– Этих Дануш тут завались, – огрызнулся «Оливер Твист». – Под станцией видишь закусочную? Мужик там жрет в кожанке. Он нас пасет. К нему и топай, чудила, и деньги мои гони.
– Пойдешь со мной? – спросил он.
– На фиг иди!
Мариус внимательно посмотрел на обедающего мужчину, по-прежнему крепко держа за руку попрошайку. Тот спокойно ел, периодически глядя в телефон. Но присмотревшись к округе внимательнее, можно было заметить, что на скамье торчит мрачный тип в спортивном костюме и смотрит прямо на них.
– Ты же соврал мне, – тихо сказал Мариус. – Мужик в кожанке вообще ни при чем. А вон тот, что на нас смотрит, и есть твой хозяин.
– Отпусти, – взмолился вдруг подросток. – Он же меня взгреет потом. И деньги твои отберет.
– Ладно, вали.
Мариус разжал руку и двинулся к типу в кепке. Самый простой способ найти главного – устроить ловлю на живца. Они всегда рядом со своими ребятишками, и пока те работают на них с жалостливыми лицами, тюремщики следят из-под козырьков своих кепок и ждут.
– А где вторая десятка? – разочарованно проворчали ему в спину, но настаивать не стали.
Мужчина явно занервничал, поняв траекторию движений Мариуса. Они оказались друг против друга, и следователь без переходов показал удостоверение.
– Есть вопрос. Ответишь, будешь работать тут дальше, – тихо сказал он по-немецки, садясь рядом.
На него посмотрели с плохо скрываемой ненавистью и непониманием. Для надзирателя такой ход оказался неожиданным.
– Я еще издалека понял, что ты легавый. Прямо ходишь, землю роешь, – неприветливо хмыкнул он.
Акцент смахивал на албанский.
Мариус достал снимок четырнадцатилетней Санды.
– Глянь на фото. Она здесь работала, как твой мелкий, – негромко сообщил он, отвлеченно смотря на фигуру часов мирового времени на Александерплац, но продолжая говорить со спокойной уверенностью: – Примерно десять с лишним лет назад.
– Ты думаешь, я тут столько торчу? – цыкнул надзиратель золотым зубом.
– Знаешь какого-нибудь Данушу из давних? – вопросил Мариус.
– Ну, допустим.
– Сможешь найти?
Тип откинулся на скамью, запрокинув подбородок в щетине.
– А что искать, Дануша в метро работает.
Он встал и повел Мариуса за собой, периодически оглядываясь туда-сюда. Они спустились на станцию, и албанец свистнул мятого парня с бегающими глазами.
– Вот твой Дануша. И не докапывайся до нас, уроем, – дружелюбно сообщил ему он. – Ты тут один, а нас до фига.
На эту угрозу Мариус даже не среагировал. Сотрудничество с Шимицу научило его некоторым тонкостям. Хочешь узнать что-то от таких, как они, делай уступки. Дай им понять, что умеешь иногда закрывать глаза.
– Ионеску, старший следователь, – прочитал по слогам этот Дануша и испуганно уставился на него. – Что за подстава? Тебя зачем Павли привел?
Прежде чем тот дернул от него на всех парах, Мариус
