Ты только для меня - Ульяна Николаевна Романова

– Познакомьтесь, это Кирилл Александрович, мой коллега, – представил он своего спутника.

Мама сразу же поднялась и вместе с Алексеем ушла наверх. Марк Анатольевич проследил за их уходом внимательным взглядом и снова посмотрел на нас с сестрой. Кирилл Александрович с любопытством озирался по сторонам, сжимая в ладони мобильный телефон, а Макс спокойно стоял у окна, сложив руки на груди.

– Знаю, что случилось с Дэном, – сочувственно произнес Марк Анатольевич, – и обещаю, что скоро мы его вытащим. Завтра-послезавтра Ваш будущий муж уже будет дома, – с мягкой улыбкой сообщил он.

Я встрепенулась и с надеждой подалась вперед.

– Спасибо, – улыбнувшись, поблагодарила от души.

– Полно, не нужно! – отмахнулся Марк Анатольевич, смущенно улыбаясь.

– Может, чаю? – радушно предложила Карина.

– Нет, благодарю. Итак, дамы, мне удалось добиться возбуждения уголовного дела на Марата Завадского. И нам очень нужны ваши показания. Собирайтесь, поедем в управление, – с мягкой улыбкой проговорил Марк Анатольевич.

– А где наши друзья? – уточнила я.

– Они в курсе и присоединятся к нам уже в управлении, – успокаивающе ответил Марк Анатольевич.

Я глянула на Макса, тот согласно кивнул. На его лице, как обычно, не отобразилось ни одной эмоции.

Мы с Кариной радостно переглянулись и дунули наверх, чтобы переодеться.

– Девочки, вы куда? – дрожащим голосом уточнила мама, стоя на пороге своей комнаты.

– Давать показания против Марата. Марк Анатольевич настаивает, – объяснила Карина.

– Почему сейчас? – мамочка испуганно округлила глаза.

– Мам, его ведь Дэн привел, нам ничего не грозит, – успокоила ее Карина.

Мы с двух сторон обняли маму. В моей груди снова расцвела надежда на светлое будущее. Хотелось поскорее отмотать время вперед, чтобы Дэн наконец оказался рядом, ведь Марк Анатольевич обещал, что его скоро выпустят.

Шустро переоделись и спустились вниз, а уже спустя пару минут загружались в автомобиль Марка Анатольевича, который повез нас давать показания против Завадского…

Мы выехали из охраняемого поселка в полной тишине. Мужчины сосредоточенно молчали, а мы с сестрой держались за руки и очень надеялись, что совсем скоро Марат сядет, и мы сможем вернуться к привычной жизни.

Я не хотела снова становится Снежаной Завадской, мне не нужна была фирма отца и его деньги. Я бы отдала все, только бы вернуть Дэна и жить спокойно.

Марк Анатольевич припарковал машину у заднего входа в управление, повернулся к нам и сообщил с улыбкой:

– Приехали.

Мы покинули теплый салон авто. Кирилл Александрович галантно открыл перед нами тяжелую бронированную входную дверь и пропустил вперед. Вошли в крохотный тамбур, забранный решеткой. Справа находилась крохотная кнопка звонка, ее Кирилл Александрович и нажал. Спустя минуту вышел молодой дежурный и пропустил нас внутрь. Решетка за нашими спинами захлопнулась. Я вздрогнула. В душе заворочалось нехорошее предчувствие. Или это казенные стены давили…

– Дамы, мобильные телефоны нужно оставить здесь, – немного смущенно сообщил Кирилл Александрович, – таковы правила.

Мы с Кариной обеспокоенно переглянулись.

– У нас нет мобильных, – призналась я.

– Интересно, – потер подбородок Марк Анатольевич. – Вы их продали? Потеряли? Или ваши друзья отобрали?

– Мы забыли их дома, – подняв бровь, сообщила я.

– Хорошо, пройдемте за мной, – величаво кивнул мужчина и пошел по узкому коридору по направлению к лестнице.

Мы с опаской последовали за ним, а за нашими спинами тяжело ступал Кирилл Александрович.

И почему мне казалось, что иду я под конвоем как арестованный, а не давать показания как ценный свидетель?

Мы поднялись на третий этаж и прошли к самому дальнему кабинету. По пути нам никто не встретился. Ни одной живой души, несмотря на огромное количество кабинетов. И это тоже напрягало.

Карина с каждым шагом все ниже опускала плечи, а лицо ее приобрело желтоватый оттенок. Меня саму жутко мутило от страха, нервов и странного предчувствия. Желудок сжимало спазмами, а ладони вспотели.

Марк Анатольевич отпер дверь кабинета, вошел и снял верхнюю одежду, предложив нам сделать то же самое. Мы повесили пуховики на добротную вешалку и вопросительно уставились на мужчин.

Мне представлялось, что нас встретит куча людей с камерами, диктофонами и большой стопкой писчей бумаги. Но никого не было!

– Карина, пройдите с Кириллом Александровичем в соседний кабинет. Снежана останется со мной, – по-отечески улыбнувшись, велел Марк Анатольевич.

– Почему не вместе? – хрипло уточнила Карина.

– Так нужно, – загадочно сообщил Марк Анатольевич. – Не волнуйтесь вы так, девочки. Это просто стены давят.

Мы снова переглянулись с сестрой, но изменить обстоятельства были не в силах, и Карине пришлось следовать за Кириллом Александровичем.

– Присаживайтесь, Снежана, – махнул рукой Марк Анатольевич, когда за ними закрылась дверь.

Сам он устроился за огромным столом из натурального дерева. Я аккуратно присела на край посетительского стула. Ощущение подвоха нарастало, и больше всего мне хотелось подскочить и убежать. Вот только решетка на входной двери…

– Итак, не будем терять времени, – Марк Анатольевич включил компьютер и пристально посмотрел на меня.

А дальше был самый настоящий допрос. От меня требовали полного изложения деталей всего, что я помнила про отца, Марата и нашу прошлую жизнь. Марк Анатольевич всю душу из меня вынул, задавая одни и те же вопросы по много раз, только формулируя их по-разному. Язык начал заплетаться, меня клонило в сон. Очень хотелось поскорее это все прекратить, и отвечала я уже больше на автомате.

Спустя несколько часов Марка Анатольевича сменил другой мужчина, имя которого я пропустила мимо ушей, и все началось заново. Мне уже начало казаться, что я опасный преступник, как минимум террорист, потому что подобному психологическому давлению подвергалась впервые.

А когда окончательно обессилела, вернулся Марк Анатольевич.

– Снежана, Вы устали? – поинтересовался он.

Я только кивнула, с трудом ворочая языком. Ко всему прочему добавлялось еще и беспокойство за сестру. Неужели и ее так же пытают? Что вообще происходит?

– Выпейте воды, – предложил мой собеседник.

– Спасибо, не хочу.

Пить хотелось ужасно, горло словно наждачной бумагой натерли, но я боялась. Моя паранойя подняла голову, громко вопя, что в воду могли что-то подмешать. Здравые доводы рассудка, что мы в Головном управлении, на нее не действовали, и жажду пришлось терпеть.

– Хорошо, продолжим, – согласился Марк Анатольевич, цепким взглядом смотря мне в глаза. – Что оставил Вам отец?

Я ощутимо вздрогнула, кажется, понимая истинную причину нашего появления здесь. Вот только я сама не знала, что мне оставил отец.

– Кучу проблем и приятные воспоминания, – произнесла вслух.

– У Вас остались силы шутить, это похвально. Снежана, – Марк Анатольевич понизил голос и склонился ко мне, – просто отдайте мне это.

– Что отдать? – округлила я глаза.

– Ваше… наследство.

– У меня ничего нет, – пожала я плечами.

– Почему же? У Вас есть сестра, к примеру, –