Скульптор твоего тела - Игорь Евгеньевич Журавлёв
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Точно! — азартно кивнула Котельникова. — Я и сама уже думала о чем-то подобном. Знаю одного крутого программиста, практически, гения. Если он не сделает, то не сделает никто. Ты молодец, Олег, соображаешь!
В общем, договор был заключен и скреплен рукопожатием, танцем под мелодию местного живого оркестра и внезапным поцелуем в губы, полученным мною от договаривающейся стороны. Мужчина во мне воспрял орлом и даже уже напряг свой мускул, но я подавил его желание усилием воли. Не стоит настолько близко подпускать к себе деловых партнеров. По крайней мере, не в начале отношений. Особенно, если этот партнер теперь такая привлекательная женщина.
На мгновение я увидел торжествующий блеск в ее глазах, быстро сменившийся непониманием и сразу — догадкой. Она улыбнулась, и я словно услышал ее слова в своей голове: «еще посмотрим, кто кого». Тоже мне, соревнование на пустом месте!
А потом она подвезла меня до дома и на прощание мы договорились, что будем на связи. На улице морозило — конец января, зима перевалила за половину календарного времени, но еще крепко держала город в своих холодных ладонях, несмотря на объявленное всемирное потепление.
Я уже протянул руку с электронным ключом к двери парадной, как замок запищал, и дверь резко распахнулась мне навстречу, так, что я еле успел отдернуть руку. Мимо меня темной молнией на фоне светлого проема двери проскочила некая фигура и умчалась в ночь, свернув направо. Я с удивлением посмотрел ей вслед и шагнул внутрь парадной, сразу же остановившись возле лежащего на полу тела.
Это был парень, даже, скорее, мальчишка лет шестнадцати или даже пятнадцати. Я быстро приложил руку к артерии на шее и понял, что он почти мертв, его уже не спасти. Сейчас он балансирует на тонкой грани между жизнью и смертью, постепенно проваливаясь за эту воображаемую грань. Прикосновение сразу выдало мне полую диагностику: удар, скорее всего, ножевой, в район сердца. Можно было спокойно вызывать милицию и труповозку, вот только я знал, что могу его спасти. Да, могу, теоретически, вот только какой ценой? Промелькнула мысль, что именно в такие моменты и выясняется, кто ты есть на самом деле.
Однако рефлексировать времени не было совсем, я врач, я приносил клятву врача и, если я могу, то должен попытаться, а что уж там будет со мной — вовсе не очевидно. И я, откинув панические мысли, приложил ладонь к ране, выпуская из себя энергию и забыв в этот момент все те обещания, которые сам себе давал. Почти мгновенно я увидел внутренним зрением, как затянулась рана, сердце приняло свой нормальный вид, на нем не осталось даже шрама, и вот уже оно сделало свой первый толчок, прогоняя кровь. Успел еще удивиться, что так быстро у меня все получилось, прежде чем этот толчок отдался у меня в голове молнией испепеляющей боли и последнее, что я услышал — это слова, произнесенные сухим и равнодушным, каким-то совершенно не человеческим голосом, может быть даже рожденным моим же собственным мозгом: «за жизнь — жизнь». А потом провалился в никуда.
***
И тут же темнота сменилась мягким светом, льющимся из широкого окна. Стекла в окне не были прозрачными, может, это даже и не стекла, поэтому рассмотреть, что там, снаружи, было невозможно. Почему-то я подумал, что, может, там и нет ничего.
— Садитесь, Олег, — услышал я голос и резко развернулся.
Я мог поклясться, что секунду назад комната была абсолютно пустой. Но сейчас там стояли два кресла напротив друг друга, в одном из которых сидел молодой мужчина, лет, этак, тридцати, на первый взгляд. Светлая рубашка с расстегнутым на пару пуговиц воротом, светлые брюки, туфли, мягкие и удобные даже с виду Внешность…, я бы сказал, что лицо мужчины было идеальным. Не красивым, не симпатичным, а именно — идеальным. Такое лицо мог бы сделать Скульптор тел, вроде меня. Тем временем мужчина продолжил:
— За окном ничего нет. С другой стороны, там может быть все, что угодно, если вам так захочется. Да, садитесь же! Так просто удобнее разговаривать.
Ну, я и сел, чего, действительно, стоять столбом? Сел и сразу спросил о том, что меня волновало больше всего:
— Я умер?
— Если вы умерли, то с кем я сейчас разговариваю?
— Э-э-э…
— Извините, Олег, но это философский вопрос, — улыбнулся незнакомец, обнажив ровные белые зубы, безусловно, собственные, не вставные, но при этом идеальные. Опять работа Скульптора? — Ответ зависит от формулировки того, что такое смерть, жизнь, существование и т.д. А они есть разные. Впрочем, если все предельно упростить, то ваше тело практически мертво и пока еще лежит в той самой парадной, где вы его оставили.
— А что же тогда это? — я похлопал по собственной груди. — И вообще, где я и кто вы?
— Отвечу по порядку, спасибо, что спросили, — мужик склонил голову в несколько театральном поклоне. — Ваше тело, как и все вокруг, является проекцией вашего же сознания. Как это работает, вопрос не ко мне, я в этом не разбираюсь. Пойдем далее. Вы, да и я с вами, находитесь в так называемом пространственно-временном пузыре. Это некая сфера или что-то еще, я здесь тоже не специалист, находящаяся вне пространственно-временного континуума, то есть, если проще — вне времени и пространства известного вам мира. Мы с вами сейчас как бы нигде и никогда. Меня же, пожалуйста, называйте просто Иваном и я тот, кто сейчас с вами говорит. Пока этого достаточно.
Я попытался обдумать сказанное, но ничего путного в голову так и не пришло.
— И что теперь?
— В смысле,
