Рандеву - Верхуф Эстер

Антуан, позевывая, рассказывал, что вчера очень поздно лег — у друга затянулась вечеринка.

Мало-помалу время подошло к двум. Парни поднялись из-за стола, как безупречно запрограммированные устройства, и зашаркали вверх по лестнице. Петер последовал за ними.

Убирая со стола тарелки и миски, я почувствовала нарастающую злобу. Возмущение постепенно пересилило страх. Это, в конце концов, мой дом и моя кухня! А я больше не чувствовала себя здесь в безопасности. Как запуганный кролик, металась по собственному жилищу, пугливо озираясь. И все из-за Петера.

Было ли его поведение частью какого-то плана? После того как он лапал меня, бросал свои демонические взгляды, я все больше склонялась к этой мысли.

Вчера вечером звонил Петер. Я ни капли в этом не сомневалась. Но что ему нужно?

Просто решил покуражиться? Или все, что он делал, было продиктовано завистью? После вечеринки он видел нас с Мишелем, но ничего не сказал, только странно посмотрел. Не типично ли для мужчин чувствовать зависть в такой момент? Очень даже может быть. Запросто. Ничего нельзя исключать.

Чем дольше я думала, тем больше укреплялась в мысли, что у него был какой-то план и что его поведение не просто следствие фрустрированного сознания.

Если бы у Петера была растревоженная психика, он не смог бы так долго руководить сорока рабочими — неважно, что у них были судимости, а также производить приятное впечатление на всех окружающих, включая нас.

Все это неспроста. Что-то ему от меня нужно.

И мне стало очевидно — необходимо действовать.

Улица Шарля де Голля выглядела пустынной. Летом в городе, конечно, бурлила жизнь, но сейчас, с наступлением зимы, жители сидели дома, где так уютно и тепло, а приезжих не было. Словом, на улице не было ни души. Я припарковала «вольво» на боковой улочке и вошла в дом, в котором жил Мишель.

На лестнице мне никто не встретился, коридор тоже был пуст. Я три раза стукнула в дверь. Прислушалась. Ни звука. Постучала громче.

Опять ничего.

Он увидел, что я приехала, и делает вид, что его нет дома? Этого не могло быть, потому что моя машина стояла далеко. Я посмотрела на часы. Половина девятого. Может, он где-то в кафе или в комнате Брюно?

Или он у Петера?

Услышав сзади звук, я испугалась. Тощий парень с мутным взглядом и волосами, собранными в хвост, тенью скользнул за моей спиной. Он открыл дверь рядом с комнатой Мишеля.

— Молодой человек! — окликнула я эту тень.

Парень немного помедлил, потом странно взглянул на меня.

Казалось, ему трудно сфокусировать взгляд, так он сощурился. Словно наглотался каких-то таблеток. Или нанюхался. Или пьян. Или все вместе.

— Вы не знаете, Мишель дома? — задала я вопрос. — Или… или не скажете ли, придет он сегодня домой?

Тень равнодушно мотнула головой и, ничего не ответив, скрылась в своей комнате.

Я спустилась по лестнице, вышла на улицу, перешла дорогу и посмотрела на окно комнаты Мишеля. Занавески задернуты. Свет не горит. Что теперь? Подождать до половины десятого? Может быть, он придет.

Меж домов гулял пронизывающий ветер. Его порывы подхватывали сухие осенние листья и бумажный мусор, и все это добро кувыркалось по асфальту. Я потуже затянула пояс на куртке, но все равно дрожала от холода. Еще раз взглянула на темное окно, потом посмотрела на дверь.

Мимо протарахтел мотоцикл. По другой стороне улицы проехала машина. Я шагнула назад под козырек подъезда.

Мыслей был целый рой. Мишель у друзей или в кафе и придет домой к полуночи. У него есть подруга — та девушка, которую я видела на вечеринке. Он живет у нее. Или он спит и не слышит, как я стучала. А может быть, ушел за покупками. Значит, вернется в любой момент.

Мне стало по-настоящему холодно. Безрассудство — стоять и ждать на улице.

В который раз я отругала, себя за то, что не взяла номер мобильного телефона Мишеля.

Через полчаса я вернулась к своей машине.

29

Моя мать время от времени говорила мудрые вещи. Из этого я сделала вывод, что она заимствовала их у психолога, которого посещала раз в месяц и которому рассказывала все, что утаивала от меня. Однажды она увидела, что меня взбесило замечание подруги, и внезапно сказала: «Нельзя контролировать поступки и слова других людей. На них можно только реагировать. Человек может контролировать лишь себя».

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Сегодня утром звонили бабушка с дедушкой.

Изабелла и Бастиан выжидательно смотрели на отца. Была среда. Единственный день недели, когда занятия в школе проводились только утром.

— В выходные они приедут к нам, — продолжил Эрик.

— Супер! — живо отозвался Бастиан. — А подарки они привезут?

— Этого я не знаю, — ответ прозвучал строго.

— Твоя мама совсем поправилась? — спросила я.

— Достаточно для такой поездки. Но они приедут только на выходные.

На обеденном столе лежали покупные пиццы. Антуанам и Луи мое кулинарное падение было нипочем. Они отрезали один кусок за другим.

— А еще сколько раз нужно лечь спать? — поинтересовалась Изабелла.

— Два.

Эрик улыбнулся дочери и повернулся ко мне.

— Они собираются выехать утром. Значит, думаю, здесь могут быть часам к шести. В пятницу можно пообедать дома, если приготовишь что-нибудь вкусное, а в субботу поедем в ресторан. Мы уже давно не отдыхали вместе.

— Здорово, — тихо ответила я.

А сама подумала, как бы скомбинировать приезд родителей и свободный вечер пятницы. Мне нужно было поговорить с Мишелем. И еще в эти выходные я планировала заехать к Петеру. Он снова придет в понедельник, и мне хотелось бы его опередить.

— Я бы хотела в пятницу, как обычно, съездить в магазин.

Эрик посмотрел на меня с удивлением.

— Поезжай сегодня. И детей заодно возьми.

— Эрик, — я старалась говорить как можно спокойнее, — поездки в пятницу вечером в магазин — единственное мое развлечение с тех пор, как мы переехали.

— Тогда поезжай завтра днем после обеда. Ты же не можешь уехать в магазин, когда здесь будут мои родители, даже если это твое единственное развлечение! Отец с матерью приедут всего на пару дней!

— Ты это серьезно насчет завтра? — внезапно разозлилась я. — Когда я закончу с мытьем посуды и уборкой, будет уже половина третьего. В три я в городе, а в четыре нужно вернуться, потому что время забирать детей.

Эрик невозмутимо жевал пиццу.

— А ты не можешь пожертвовать этой поездкой? Мои родители проедут тысячу километров, чтобы повидать нас. В понедельник они возвращаются обратно, а тебе обязательно нужно одной в город.

Я тоже откусила кусок и вытерла следы томатного соуса с подбородка Изабеллы.

Если продолжать в том же духе, ссоры не миновать.

— Ну да, — согласилась я. — Наверное, ты прав… Посмотрим…

— Да, чуть не забыл, — голос Эрика стал спокойнее. — Может, позвонишь моей маме? Я забыл попросить ее привезти ореховый соус. И еще шоколадную крошку.

Я пробубнила нечто утвердительное, а сама искоса взглянула на мобильный телефон Луи, который лежал на столе рядом с его тарелкой.

— Можно посмотреть?

Не дожидаясь ответа, я взяла аппарат. Поспешно нажимая кнопки, добралась до записной книжки.

— Это же старье, — Луи был явно удивлен.

— Зато практичное, — пробормотала я.

Номер Мишеля в книжке был.

— Дай посмотреть! — попросил Бастиан.

— Погоди.

Я попыталась запомнить цифры. Первые две можно не запоминать, они у всех одинаковые. Когда я пыталась «сфотографировать» три следующие, номер исчез и выплыло имя Мишеля. После номер появился вновь. 5-3-9… Экран погас.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Гадство!

Я поискала в меню активацию подсветки и вернулась к номеру. 5-3-9-3-5… Цифры снова пропали.

— С чего вдруг тебя так заинтересовал мобильный Луи? — спросил Эрик.

— У моего слишком быстро садится батарея. Может быть, мне нужен телефон попроще.