Смерть клерка - Фиона Кэмпбелл

— Мы хорошо заплатим вам за работу. К тому же мы постараемся оплатить ваши долги.

— Правда?..

— Конечно!

Кэндзи не был полностью в этом уверен. Конечно, в «Эн-би-си» заинтересованы в том, чтобы Хана Хосино стала ведущей шоу. Можно сказать, только из-за этого они согласились наполовину профинансировать проект. Но захотят ли они оплатить ее долги?..

— Сколько вы задолжали?

Кэндзи пришлось сильно постараться, чтобы не показать шок, который он испытал, услышав ответ.

— Тогда по рукам! — сказал он, переборов себя.

Они выпили еще по чашке зеленого чая, чтобы отметить сделку.

Глава 33

Луч полуденного солнца, пробивающийся через квадратное окошко над раковиной, наполнял кухню теплым оранжевым сиянием. Чашка черного остывшего кофе стояла на середине стола, за которым расползся Кэндзи, касаясь лбом коричневой в клеточку скатерти. Ноги отбивали медленный однообразный ритм по полу.

Была суббота. Единственный день недели, когда квартира затихала. Дети уходили на занятия, какие, Кэндзи не знал. Ами покупала ткани в Токио. Эрико с подругой — Вами Инагаки — гуляла по магазинам.

Разглядывая коричневые клетки, Кэндзи удивлялся эйфории, охватившей его вчера вечером, когда он вышел от Ханы Хосино. Он парил до сегодняшнего утра, пока не осознал реальность, которая холодным, темным страхом заползла в душу, вытеснив эйфорию. Как он мог пообещать Хосино, что компания оплатит ее долги! Будущее «Миллионера» целиком зависело от спонсора, готового профинансировать шоу наравне с «Эн-би-си».

Кэндзи сотни раз перебирал документы, перелистывал записные книжки Абэ, но не нашел ни упоминания хотя бы об одном спонсоре. Нет спонсора — нет шоу… Если только он не найдет кого-нибудь.

Хуже того, в порыве радости он позвонил вчера вечером Гото, прокричав в трубку, что Хосино подписала контракт и что переговоры со спонсором завершатся в конце недели.

Входная дверь открылась и закрылась. Кэндзи поднял голову. Эрико толкала тележку, с которой всегда ходила по магазинам, на кухню. Выиграв красную «тойоту», теща стала еще невыносимее, хотя Кэндзи думал, что невыносимее быть уже невозможно. Она продала машину, оплатив долги семьи, отложив часть на совместный отдых в конце года, а то, что осталось, положила в банк на случай, если «со мной что-нибудь случится… или с ним», — добавила Эрико, взглянув на зятя.

— Ну и что ты здесь сидишь, зря теряя время?! — заворчала теща, вытаскивая из тележки пакет моркови с зелеными хвостами.

Ами сто раз говорила ей не покупать фрукты и овощи в местных магазинах, они были плохого качества и хранились всего пару дней. Но Эрико убеждала дочь, что ни к чему переплачивать в супермаркетах.

— Все мечтаешь о своем шоу!.. — посмеивалась теща.

— Если бы вы только знали, с кем я вчера общался, вы бы так не смеялись надо мной! — зло ответил Кэндзи и тут же пожалел, потому что все внимание Эрико переключилось на него.

Обычно он не обсуждал работу с домашними. Семья не представляла, что он делал каждый день. И так даже лучше. Если ничего не получится, что вполне вероятно, меньше надежд будет разбито. Эрико взбесила его! На этот раз он докажет, что она неправа! Он может быть успешным продюсером, чтобы она ни думала!

— Ну-ка расскажи, — потребовала теща.

Вчера Ами сделала Эрико химическую завивку. Упругие кудряшки стояли торчком.

— Встречался с бывшей телеведущей, у которой было свое ток-шоу несколько лет назад. Пятнадцать или чуть больше.

Кэндзи знал, что такого намека достаточно. Эрико стала поклонницей шоу Хосино, когда они появились в восьмидесятых годах, и до сих пор смотрела повторы всех выпусков.

Она вскинула брови, прижав к груди пакет огненно-красной фасоли.

— Гм! Не верю.

— Так и есть, — равнодушно сказал Кэндзи, пожав плечами.

Как приятно помучить старушку!.. К сожалению, кто-то позвонил в домофон, прервав наслаждение.

— Это Идзо. Можно?.. — услышал Кэндзи, подняв трубку.

— Что тебе надо?

Веселье как испарилось. Он не мог простить Идзо за вчерашнее. Дорога обратно на станцию от дома Хосино оказалась еще хуже, чем путь туда. И не только потому что Кэндзи возвращался один. В сумерках улицы оживали.

— Да ладно, дружище! Прости за вчерашнее. Впусти меня. Я хочу узнать, чем все закончилось.

Нехотя Кэндзи нажал красную кнопку, открывая дверь. Вскоре на пороге появился Идзо с пресловутым коричневым кожаным чемоданчиком.

— Ты вернул его?!

Несмотря ни на что, Кэндзи искренне обрадовался за друга.

— Да, только пустой. Но это ничего! — ободряюще улыбнулся Идзо. — С сегодняшнего дня я решил заняться распространением собственного товара. Сейчас покажу.

Идзо, чинно положив чемоданчик на пол, открыл его и вытащил нож с острым лезвием и маленькой батарейкой, прикрепленной к деревянной ручке, из которой торчали тонкие металлические подпорки. Когда Идзо включил батарею, лезвие начало выдвигаться из ручки и задвигаться обратно, имитируя режущее движение.

— Нож для стейка. Специально для гурманов, которым надоело вручную резать мясо.

Батарейка иссякла, и лезвие замерло. Кэндзи нахмурился.

— Конечно, он еще не идеален. Но дай мне время, и я совершу революцию! Чуть не забыл! Это тебе.

Идзо вытащил из чемоданчика завернутую в подарочную упаковку книгу. Кэндзи смутился — ему нечего было подарить другу в ответ.

— Пожалуйста, открой! Это книга. Прости, что бросил тебя вчера.

Разорвав бумагу, Кэндзи увидел — «Лучшие телешоу Японии». Он улыбнулся.

— Спасибо!

— А как… — увидев за спиной Кэндзи Эрико, Идзо заговорил тише, — как вчера все прошло?

— Она согласилась.

— Фантастика!

— Не знаю, не знаю… Я пообещал ей денег. Точнее, оплатить ее долги. А теперь не уверен, смогу ли столько собрать.

Идзо ободряюще потрепал друга по плечу.

— Сделай мне кофе, и мы что-нибудь придумаем.

Вдруг открылась входная дверь. Вошли Ами с детьми. Все несли в каждой руке по пакету с продуктами.

— Ёси, поставь сумки и сбегай за остальным в машину.

Ами прошла на кухню, недоверчиво взглянув на друга мужа.

— Здрасьте, — холодно сказала она, но, увидев коричневые пакеты Эрико, тут же забыла об Идзо. — Мама, — тихо сказала Ами, ставя свои пакеты на кухонный стол, — вы опять накупили гнилых овощей?

Похоже, Ами приняла Идзо за игрока пачинко, поэтому Кэндзи поспешил его представить:

— Это мой друг — Идзо Идзуми. Он зашел помочь мне по работе.

Решив, что Идзо — коллега из «Майру ТВ», Ами сразу смягчилась.

— Я не знакома почти ни с кем с работы Кэндзи. Он все от всех скрывает. Ничего нам не рассказывает. Может быть, вы расскажете?

— Это коммерческая тайна! — ответил Идзо.

Ами кокетливо рассмеялась.

— Присаживайтесь. Сейчас я уберу сумки. Вот так лучше. Может, сварить вам кофе?

— Кэндзи как раз собирался.

— О, давайте лучше я. Вам ведь нужно работать. Обещаю не подслушивать!

Ами отвернулась к разделочному столу, начав распаковывать сумки. К ней тут же подскочила Эрико и зашептала что-то на ухо.

— Мама! Я занята, — громко сказала Ами, — тем более я вас не слышу. Говорите громче. Боже, как глупо!

Вдруг она резко повернулась к мужу.

— Кэндзи! Мама говорит, что ты выставляешь ее дурочкой, утверждая, что вчера встречался с Ханой Хосино!

Кэндзи с Идзо переглянулись.

— Это правда, — ответили они хором, пододвигая стулья к столу, когда на кухню вбежали близнецы с продуктами.

Если бы даже Кэндзи захотел встать и выйти, он не смог бы, его со всех сторон окружали пакеты.

— Боже мой! Подумать только!

Краска залила шею Ами и быстро поползла на лицо.

— Что случилось? — спросила Юми.

— Папа вчера встречался с очень важным человеком, а это означает, что он и сам станет очень важным.

Взяв у дочери пакеты, Ами поставила их на подоконник, больше места не было.

— Ты ведь тоже ему не веришь? — спросила Эрико.

Юми запрыгала на месте, распевая:

— Папочка знаменит! Наш папуля знаменит!

Взглянув на сестру, Ёси поморщился.

— Вот дурочка! Может хватит?

Все вокруг кричали, перебивая друг друга. Голова Кэндзи готова была взорваться. В кухне стало жарко, душно. Надо срочно выбраться отсюда! На свежий воздух… Но прямо за его стулом стояли близнецы, ругаясь друг с другом. Ему не выйти!

— С кем он встречался?

— С кем-то очень важным.

— С кем очень важным?

— Я думаю, вы говорите обо мне.

Потребовалось полсекунды, чтобы семейство поняло, что мягкий женский голос с идеальной дикцией, как будто тренированной всю жизнь, не принадлежал никому из них. Все замолчали, замерев, и повернулись к кухонной двери, где стояла Хана Хосино.