Путь Грома - Маргарита Епатко

– Прасковья Ильинична, – пожилой русоволосый мужчина положил бензопилу и подошел к старухе. – Ну что ты лютуешь? Не убудет от твоего леса. Знаем мы все. И что травы здесь, знаем. Да в нашей деревне ты каждому второму помогла. За то тебя ценим. Но пойми, у людей работы нет. Семьи кормить нечем. А тут пришел человек. Сказал, что мы приличные деньги получим. Вот мужики и пошли. Лес-то вон какой большой. Авось не убудет. – Он добродушно улыбнулся. – Иди домой. Не митингуй. Вон кстати, и подрядчик наш идет.

Действительно, перелезая через поваленные деревья, к ним спешил молодой человек с кожаной папкой. Не дойдя до Параскевы, он забормотал, заикаясь. – Эт-т-то, ч-что п-проверяющие? Т-т-так у нас с бумагами все в порядке, – он быстро расстегнул молнию на черной кожаной папке и достал бумагу. – В-вот, санитарная вырубка леса. Старые деревья убираем, молодняк ч-ч-тобы лучше рос.

– Да нет никакой проверки, – улыбнулся Степан. – Бабушка наша, знахарка митинг устроила. – Я ей то же самое говорю. Всем будет лучше: и лесу, и людям.

– Б-бабушка? – изумился парень. – А в-вы кто?

– Да я ж сельский глава, вы со мной о рубке договаривались. Я тут тоже работаю.

– Н-н-ну так работайте! – вдруг взвился подрядчик. – Р-работайте, а не болтайте! Я буду п-платить только за срубленный лес! По кубометрам.

– Степан, – сделала последнюю попытку Параскева. – Останови людей, очень прошу. Ты сельский глава, тебя послушают.

– Вот именно – я глава, – посуровел Степан. – Тебе все лес да лес. Людям хоть какой-то заработок нужен. Иди Прасковья Ивановна. Не смущай народ. – За работу мужики! – он сердито отвернулся от Параскевы и, подхватив пилу, двинулся к очередному дереву.

Старуха беспомощно оглянулась, стараясь разглядеть среди деревьев косматого лешего. Но увидеть его там было так же сложно, как найти иголку в стоге сена. Параскева двинулась за главой, твердо решив не отступать, пока люди не уберутся из леса обратно в деревню. Она шла широким, почти мужским шагом к подрядчику. К этому рыжеволосому заике с выпученными зелеными глазами. Внезапно, что-то черное стремительно бросилось ей под ноги.

Старуха запнулась, запуталась в подоле и, падая на землю, увидела, как лежащее рядом поваленное дерево последним усилием выбросило в ее сторону одну из ветвей, подхватив буквально в нескольких сантиметрах от земли. Знахарка охнула, прямо перед глазами торчал невесть откуда взявшийся острый обломок камня.

– Прасковья Ивановна, вы в порядке? – бросился ей на помощь Степан. – Он бережно поднял пожилую женщину и внимательно посмотрел ей в лицо. – Вы бы шли домой, здесь сучьев накидано.

– В-в-вот-вот, домой, – едко ухмыльнулся рыжий. – Уж-же ноги н-не держать, а т-туда же, всех учить.

– Коловертыш, – произнесла Параскева, не обращая внимания на рыжего. – Ее коловертыш, значит и она где-то рядом, – задумчиво прошептала старуха.

– Кто рядом? – удивился Степан.

Параскева властно отстранила мужика.

– Пора мне, – сказала, она, глядя в глаза Степану. – ТЫ должен их остановить. А ты, – она крикнула лесу, – помни о данном слове.

Пожилая женщина повернулась и быстро пошла в сторону деревни.

Степан покачал головой, двинулся было к остальным мужикам, и, вдруг, повернулся к рыжему.

– Покажи-ка мне еше раз ту бумагу, – он протянул большую натруженную руку.

– Зачем это? – искреннее удивился подрядчик.

– Затем, что я глава сельской администрации, – отчеканил Степан.

– Да, пожалуйста, – рыжий зажужжал молнией и вновь вынул из папки уж запрятанный туда бланк.

– Непорядок, – задумчиво произнес глава.

– Где непорядок? – забеспокоился рыжий.

– В бумаге непорядок. Здесь говориться о санитарной вырубке леса. А ты сказал все подряд валить. Санитарную вырубку только под руководством лесников ведут, убирая деревья ими помеченные, старые, да ненужные. Мужики – он повысил голос, – прекращаем работу.

– Ты определись, – загудели они. – то ли валим, то ли нет.

– Я сказал, прекращаем работу, – голос Степана звучал непреклонно. – У подрядчика бумага не в порядке. Хотите штраф из своих денег платить?

Глава недоумевал, как он взрослый человек мог пойти на поводу у рыжеволосого веснушчатого мальчишки, который сейчас стоял перед ним и судорожно вытирал со лба льющийся градом пот.

– Т-так не пойдет, – рыжий побледнел, будто бы от страха, и почти перестал заикаться. – Она меня просто убьет. В-вы должны вырубить дубраву сегодня. Слышите, должны! – он уже почти кричал, подойдя вплотную к Степану и брызжа ему в лицо слюной.

– Ты, того, малец, пыл побереги для своего начальства, – отстранился от него Степан. – У нас деревня на отшибе, я сам себе хозяин. Мужикам хотел дать подзаработать. Но когда бумаги-то твои не в порядке…

– Я вам заплачу, много заплачу. Только вырубите все сегодня, – подрядчик полез в карманы куртки, выгребая пачки денег. Руки его продолжали дрожать, и несколько зеленоватых купюр, выскользнув из непослушных пальцев, упали на пожухлую выбеленную солнцем за лето траву.

Мужики начавшие уж было собираться домой, уставились на деньги. Для большинства из них, бумажная россыпь лежавшая у ног рыжего равнялась годовому заработку.

– Ты, батя, может и прав на счет бумаг, – выступил вперед Сергей. – Но ведь говорил, людям жить на что-то надо. Я вот жениться собрался. Сам знаешь, особо денег взять неоткуда. Так что я иду валить лес.

– Вырастил на свою голову умника, – усмехнулся Степан. – Это дома я тебе батя. А здесь глава поселковой администрации. Так что пилу положи. Не то вызову милицию и вот с этим горе-подрядчиком вместе и сдам. Тебя за незаконную рубку, а его за то, что взятку должностному лицу предлагает.

– Так значит, – насупился Сергей. – Тогда останови меня! – он растолкал мужиков и двинулся к ближайшему дереву.

Параскева спешила к деревне, надеясь успеть перехватить Алину. У нее не было сомнений в том, что ведьма постарается прорваться в лес именно сегодня. Вырубка многовековой дубовой рощи была не случайной. Уж очень торопился рыжеволосый наемник успеть к приходу хозяйки. Старуха шла так быстро, что минут через пятнадцать миновала деревню и оказалась на другой стороне. Там где широкие, перепаханные под зиму поля раскидывались темными пятнами в направлении города.

Двухполосная асфальтовая дорога серой змеей упиралась в горизонт. И до того здесь было спокойно и тихо, что Параскева на миг усомнилась в реальности нависшей угрозы. Вдалеке показалось серое, струящееся над землей облачко.

– Успела, – с облегчением подумала Параскева, вглядываясь в даль. Удостоверившись, в том, что ей не почудилось приближение маленького смерча, она полезла в карманы фартука, доставая оттуда запасенные на крайний случай травы. Смешав их в горсти, положила перед собой. Отступила шага на два, сняла пояс-наузу. Он следующим лег перед ней на дорогу. Отступила еще, вытащила из-за пазухи небольшой нож для срезания растений в кожаном чехольчике. Ласково погладила его, вытащила из ножен и, прошептав пару заветных слов, воткнула в асфальт. Тонкий, но острый клинок вошел в него как в масло.