Миры Филипа Фармера. Том 07. Темный замысел - Филип Фармер

Бёртон хотел было поговорить с местным главноначальствующим, но тот сначала распростерся перед идолом, потом принялся низко и часто кланяться последнему и петь ему гимны. И хотя еще никому не удалось пока измерить глубину знаний Бёртона, но одно он знал твердо: прерывать религиозную церемонию — штука весьма опасная.

Бёртон походил взад и вперед, останавливаясь, чтобы осмотреть долбленки, каноэ и маленькие парусные суденышки, стоявшие на подставках или на катках, тянувшихся вдоль бортов плота. Затем он стал слоняться вблизи самых крупных построек. У большинства были двери, запиравшиеся снаружи. Убедившись, что за ним никто не следит, Бёртон быстренько оглядел некоторые из них изнутри.

Два строения оказались складами вяленой рыбы и желудевого хлеба. Еще одно — битком набито оружием. Четвертое являлось лодочной мастерской: в нем находились две наполовину законченные долбленки и сосновый остов каноэ. В пятом здании хранились различные изделия: ящики дубовых колец для меновой торговли, спиралевидные позвонки «рогатой рыбы» и ее же рога, похожие на рога нарвала, кучи рыбьих и человеческих кож, барабаны, бамбуковые флейты, арфы со струнами из рыбьих кишок, черепа, переделанные в кубки, веревки из растительных волокон и рыбьей кожи, кучи высушенных внутренностей «речных драконов», годившиеся на паруса, каменные лампы для рыбьего жира, коробки с парфюмерией, марихуаной, сигарами, сигаретами, зажигалками (видно, все запасено для торговли или даров), около пятидесяти ритуальных масок и многое-многое другое.

Когда Бёртон вошел в шестое здание, он чуть не рассмеялся от радости. Это было место, где хранились Граали. Высокие серые цилиндры стояли рядами на деревянных полках, ожидая появления своих владельцев. Бёртон насчитал их 350 штук. По одному граалю на каждого из примерно 310 плотовщиков; а это означало, что не меньше 30 Граалей — лишние.

Беглое обследование выявило, что все Граали, кроме тридцати, имеют на себе метки. На них были веревочки, привязанные к ручкам на крышках; к другим концам бечевок были прикреплены обожженные глиняные таблички с нанесенными на них клинообразными значками. Вероятно, это были имена владельцев. Бёртон поглядел на некоторые из табличек; знаки были похожи на те, которые он видел на фотографиях вавилонских и ассирийских письмен.

Бёртон попробовал поднять крышки на нескольких сосудах с привязанными табличками, но в этом, конечно, не преуспел. Видимо, существовал какой-то механизм, не позволявший никому, кроме собственника, открывать крышку грааля. На этот счет бытовало, несколько теорий, одна из которых гласила, что чувствительный приборчик внутри грааля настроен на электрический потенциал кожи владельца и активизирует механизм, открывающий крышку.

Совсем другое дело граали без «номерков»; их некоторые англоязычные обитатели прозвали «дармовщинками».

Когда свыше 36 миллиардов умерших на Земле разом проснулись в целости и сохранности, да еще молодыми, в огромной речной долине, то каждый из них обнаружил подле себя свой грааль. В то же время оказалось, что каждый питающий камень имеет наверху углубления, в одном из которых уже находился такой грааль. Это было сделано Воскресителями, чтобы показать новым гражданам Мира Реки, как им следует пользоваться Граалями.

Каждый питающий камень выплюнул грохот и огонь, после чего любопытные люди вскарабкались на шляпки грибов и заглянули в оставленные там граали. О чудо из чудес! О бесконечная радость? Крышки Граалей были откинуты, внутри на съемных полочках стояли тарелки и чашки, полные еды и всяких вкусностей.

В следующий раз, когда грибовидные камни разрядились, в них уже были вставлены индивидуальные Граали, и они тут же обеспечили своих владельцев всем, в чем те нуждались, и даже сверх того, хотя человеческая природа такова, что кое-кто стал тут же жаловаться на недостаток разнообразия.

«Дармовщинки» приобрели огромную ценность. Люди отнимали их силой у других, воровали, убивали, дабы разжиться ими. Если человек имел личный грааль и «дармовщинку», то он или она получали еды и предметов роскоши вдвое больше, чем им полагалось.

У Бёртона никогда не было «дармовщинки», а тут на полках их стояло целых тридцать штук!

Теперь проблема потерянных Граалей была решена, если ему удастся уговорить вождя расстаться с ними. В конце концов, именно его плот виноват в гибели корабля и Граалей экипажа. Он в долгу перед командой «Хаджи-2».

Пока с Бёртоном и его экипажем обращались честно. Он мог бы припомнить немало других групп, которые не дали бы им ничего — разве что вышвырнули бы их за борт, сначала подвергнув массовому изнасилованию женщин, а вполне возможно, что и мужчин.

Однако у гостеприимства плотовщиков мог оказаться предел. Свободные граали ни в коем случае не были пустыми безделицами.

Вполне возможно, племя где-то украло их. Но как бы оно их ни получило, оно будет беречь их на случай острой необходимости, например, для возмещения потерянных или в качестве даров, если они встретятся с особенно враждебными или сильными племенами.

Бёртон покинул хранилище, запер за собой дверь и стал прохаживаться в глубокой задумчивости. Если он попросит вождя дать ему семь Граалей, ему могут отказать. Подобная просьба могла возбудить в вожде подозрительность, и он распорядился бы поставить у дверей стражу. Не говоря уже о том, что он мог спохватиться, что у него тут появились потенциальные воры, и попросить их — публично или тайно — убраться поскорее восвояси.

Проходя мимо идола, Бёртон увидел, что вождь уже перестал молиться и направился на остров. Видимо, он решил взять на себя руководство работами по освобождению плота.

Бёртон вознамерился все же спросить его насчет Граалей. Какой смысл откладывать дело в долгий ящик. Ведь этот парень держит под своей задницей целое сокровище!

Глава 19

Муту-Ша-Или — таково было его имя на родном языке, обозначающее «Любимец Бога», но для тех, кто говорил на эсперанто, он был просто Метузаэль, по-английски же — Мафусаил.

На одно безумное мгновение Бёртон подумал, уж не встретился ли ему прообраз патриарха-долгожителя из Ветхого Завета. Но это было не так. Метузаэль оказался выходцем из Вавилона и слыхом не слыхал об иудеях до тех пор, пока не очутился в Мире Реки. На Земле он занимал должность инспектора зернохранилищ, а здесь стал основателем и главой новой религии, а также капитаном огромного плота.

— Однажды ночью, много лет назад, когда снаружи бушевал шторм, я крепко спал. И во сне мне явился бог, бог по имени Рашбуб. Мне о таком боге раньше слышать не приходилось, но он сказал, что когда-то был могущественным божеством моих предков. Их потомки, однако, отшатнулись от него, и в годы моей жизни на Земле только жители одной-единственной крохотной деревушки на самом краю нашего царства все еще поклонялись ему.