Мумонкан. Застава без ворот. Сорок восемь классических коанов дзэн - Р Блайс

Фугюдзай доставил письмо наставнику императора, мастеру Тю.[151]

— Чему учит вас Басо? — спросил Тю.

— Сокусин сокубуцу,[152] — ответил Фугюдзай.

— Странно это все, — сказал Тю и после короткого молчания спросил: — А чему еще учит вас Басо?

— Хисин, хибуцу,[153] — сказал Фугюдзай, а затем добавил: — Хисин, хибуцу, химоцу.[154]

— Это уже лучше, — сказал Тю.

— Так говорит Басо, а что вы скажете по этому поводу? — спросил Фугюдзай.

— Оно подобно завихрению воды в реке; оно подобно серпу, который срезает деревья шелковицы.

Если ты понимаешь, о чем говорит Басо, твое изучение дзэн подошло к концу.

Басо устраняет вначале наши сомнения, а затем и нашу веру. Мумон, в отличие от большинства писателей, умеет выражаться кратко. Давайте будем подражать ему хотя бы в этом.

Если встретишь фехтовальщика,дай ему меч,Пока не встретишь поэта,не показывай стихов.В разговоре скажи три четверти того,что знаешь,Ни в коем случае не говори остального.

Басо учит каждого в соответствии с его «состоянием». Тонущему он не предлагает стакан воды. Блюющему он не предлагает шоколадную конфету. Последние две строки — старая китайская пословица. Ее смысл не в жадности или страхе быть непонятым, а в приспособлении средств к целям. Я лично не отношу себя к сторонникам упая, искусных средств, применяемых для постепенного раскрытия сознания. У нас нет подтверждений точки зрения махаяны о том, что Будда использовал упая вплоть до последних дней жизни — когда явил абсолютную истину в чистом виде. С точки зрения дзэн это невозможно. С рациональной точки зрения грубые люди всегда исповедуют грубые идеи, утонченные люди всегда исповедуют утонченные идеи, и подтверждение тому — вся история религии.

Постепенное раскрытие сознания — это учение, которое умным людям говорит глупые вещи, а глупым — умные, когда мечи дают поэтам, а воинам читают стихи. Будда — это одно, Будда — это другое, Будда — это не Будда. Все это — лишь сотрясание воздуха. И даже когда оно уместно для слушающего — особенно когда оно уместно для слушающего! — оно не имеет ничего общего с дзэн. Так мы можем переговорить самого Мумона; благо, он не может нам ответить. «В том и забава, чтобы землекопа взорвать его же миной!» — сказал Гамлет.

Случай XXXIV. НАНСЭН ГОВОРИТ: «УМ — ЭТО НЕ БУДДА»

Нансэн — это парень, который любил свою философию больше, чем кошек.

Нансэн сказал: «Сознание — это не Будда; знание — это не Путь».

Лучшим комментарием на эти слова является высказывание Нансэна, которое приводится в Изречениях Нансэна:

В Пустой Кальпе[155] вообще нет слов. Но когда Будда появляется в мире, возникают слова, вследствие чего мы привязываемся к формам вещей… Лишь потому что мы так привязаны к словам, мы становимся ограниченными и забываем о своей вселенской природе. На Великом Пути нет ни мудрецов, ни глупых, ни святых, ни грешников. Но стоит только возникнуть словам, как сразу же появляются ограничения. Поэтому старый мастер Косэй[156] говорит: «Это не сознание, это не Будда, это не вещи».

А вот еще одна проповедь Басо, учителя Нансэна, которая следует сразу же за изречениями из случаев XXX и XXXIII:

Первичная Природа[157] изначально[158] самодостаточна. Когда у человека не возникает, сомнений ни при каких обстоятельствах, будь они благоприятными или нет, такой человек достиг чего-то на Пути. Выбирать добро (естественно) и отвергать зло (инстинктивно), медитировать на Пустоте вещей, входить в состояние самадхи[159] — все это означает что-то делать. Но чем больше мы гонимся за этими внешними вещами, тем дальше мы уходим- от них. Мы должны исчерпать все мысли в Трех Сферах,[160] ведь каждая иллюзорная мысль приводит к рождению-и-смерти. Когда мы оказываемся в этом безмысленном состоянии, другими словами, когда мы оставляем позади источник жизни и смерти, мы приобретаем несравненное сокровище на Пути.

Все это Нансэн называет «знанием», а не Путем. Путь есть то, по чему идут. Когда же по нему не идут, это в лучшем случае потенциальный Путь. Путь существует, когда мы идем; когда мы останавливаемся, Пути больше нет. Что означает идти по Пути? Как уже говорилось, это означает перемещаться из одной поэтической точки в другую, и эти «точки» становятся более устойчивыми и утонченными, когда мы проходим через них.

Состарившись, Нансэн утратил чувство стыда. Стоило ему один раз открыть свой вонючий рот, как людям стал известен весь позор его дома. Но следует отметить, что лишь немногие благодарны ему за это.

Мумон шутя плохо отзывается о Нансэне, но все же он хвалит Нансэна за доброту, которую оценили лишь немногие. Кроме того, Мумон обвиняет Нансэна в том, что тот говорил и проповедовал слишком, много, выражался слишком абстрактно, слишком непоэтично, слишком парадоксально. Мумон считает, что виной тому возраст Нансэна. В некотором смысле китайцы и японцы жестоки к пожилым людям или, лучше сказать, менее сентиментальны, чем принято на Западе. Это объясняется своеобразием уважительного отношения к возрасту на Востоке. Так, подлинное уважение Мумона к Нансэну позволяет ему упомянуть его гниющие зубы и дурной запах изо рта.

Погода прекрасна, и солнце сияет в небе;Идет дождь, и земля становится влажной.Его доброта воистину не знает границ,Но лишь немногие поверили его словам!

К этому времени читатели уже заметили привычку Мумона писать что-то, а затем тут же это отрицать, чтобы мы не привязались к словам. Поначалу может показаться, что это недостаток, слабость, стилистический прием, но через некоторое время становится понятно, что здесь мы соприкасаемся с чем-то центральным в мировоззрении Мумона. Нет, он не считает, что истина находится между противоположностями, что все религии имеют в себе что-то подлинное и что-то сентиментальное. Одобрение и похвала Мумона, за которыми сразу же следуют не менее настойчивые отрицание и порицание — это действия самой Природы, которая неуклонна, но в то же время терпима в своих проявлениях. Природа без промедления наказывает нас за каждую ошибку и в то же время свободно позволяет нам совершить другую.

Почему мы так слабы в своей вере? Потому что много рассуждаем. Мы поднимаемся на вершину и, достигнув цели, замечаем, что по пути случайно ушибли колено о камень и поцарапали руки. Если бы мы не выходили из дома, а кто-то пришел к нам и причинил нам аналогичные увечья, мы бы негодовали и кричали от боли. Когда же мы поднимались на гору, у нас было то, что Мумон называет верой. Когда мы сидели дома, у нас было только знание, рассуждения. Путешествуя в горах, мы забываем о сознании. Сидя дома, мы призываем на помощь Будду.

Случай XXXV. ГОСО И ДВА ОБЛИКА СЭЙ

Имя Госо буквально переводится как «Пятый патриарх», и поэтому мы можем спутать этого человека с Гунином, Пятым патриархом дзэн после Дарумы. Гунин жил в VII веке на горе Обай с семьюстами монахами, среди которых был и Эно, Шестой патриарх. Впоследствии эту гору стали называть Госо-сан, или Гора Пятого патриарха. Приблизительно через четыреста лет после этого, в XI веке, на этой горе поселился старый мастер Хоэн. Он стал известен как Хоэн с горы Госо-сан, или, кратко, Госо.

Госо, или Хоэн, принадлежал к линии передачи Ёги в секте Риндзай. Ёги был духовным отцом Энго, комментатора Хэкиганроку. Мумон относился к пятому поколению после Госо. Хоэн стал монахом довольно поздно, в тридцать пять лет, через два года после смерти Сэттё (ум. 1052), составителя Хэкиганроку. Госо настойчиво изучал буддизм, но так и не смог разрешить своих сомнений. Он повидал нескольких мастеров и в конце концов пришел к Хоону из Фудзана, который сказал ему, что у Нёрая было тайное слово, которого Касё (Второй патриарх после Шакьямуни) не сохранил. Говорят, что эти слова избавили Хоэна от всех его сомнений, и тогда Хоон направил его к Сютану из Хакууна. Однажды Сютан наставлял монаха, как нужно обращаться с My, и Госо, присутствовавший поблизости, внезапно достиг окончательного просветления. Госо сочинил стихотворение:

У подножья холма расстелилось широкое поле; Сложив руки на груди, я тихо спрашиваю старика: «Сколько раз ты продавал и покупал эту землю?» Сосны и бамбук — прохладный ветер шелестит в ветвях.