Календарь преступлений - Эллери Квин

— Но я понял из вашего письма, доктор, что у вас имеется более конкретная причина подозревать…

— И не только у него! — Ма Блинкер уже не стесняясь всхлипывала. — Я никогда не заходила в комнаты профессора — это было одно из его правил, — но, когда он не появился, доктор Барлоу велел мне зайти туда, я сделала это и…

— Да, миссис Блинкер?

— На коврике у его камина, — прошептала женщина, — было большое пятно…

— Пятно? — воскликнула Никки.

— Пятно крови.

Эллери поднял брови.

— Я сам его обследовал, мистер Квин, — нервно произнес доктор Барлоу. — Уверен, что это кровь. И пятно было на коврике уже значительное время… Мы снова заперли комнаты Чиппа, и я написал вам.

Хотя сентябрьское солнце светило вовсю, в кабинете ректора внезапно стало холодно.

— С 1 июля у вас были какие-нибудь известия от профессора Чиппа? — нахмурившись, спросил Эллери.

Доктор Барлоу вздрогнул.

— Обычно он присылал некоторым из нас открытки хотя бы один раз во время летних каникул… — Ректор начал рыться в лежащей на столе почте. — Я сам отсутствовал с начала июня. Это меня так расстроило, что я не подумал… Что значит тренированный ум! Вот она, мистер Квин!

Это была почтовая открытка с изображением горного водопада неправдоподобно голубого цвета, окруженного неправдоподобно зелеными деревьями. Адрес и послание были написаны неразборчивым почерком.

«31 июля.

Переписываю свой роман. Это будет величайший сюрприз для всех вас. С наилучшими пожеланиями, Чипп».

— Снова его «роман», — пробормотал Эллери. — Штемпель Слейтера, Арканзас, 31 июля этого года. Доктор Барлоу, эта открытка написана профессором Чиппом?

— Несомненно.

— А сам почерк вас не смущает, Эллери? — осведомилась Никки в лучших традициях секретаря детектива.

— Да. Как будто что-то было не так с его рукой.

— Так и есть, — всхлипнула Ма Блинкер. — У бедного старика не хватало по фаланге на среднем и указательном пальцах. Полагаю, следствие какого-то несчастного случая в молодости.

Эллери поднялся:

— Могу я взглянуть на пятно на ковре Чиппа?

Человек может оставить в своем жилище нечто большее, чем кровь, — он может оставить свою душу. Коричневатое пятно засохшей крови наличествовало, как и сам профессор Чипп, хотя и in absentia.[108]

Две маленькие комнаты с окнами, выходящими на территорию колледжа, были аккуратными, как в казарме. Стулья стояли на своих местах, кровать походила на скульптуру, а каминная полка — на витрину магазина: каждая трубка была уложена в свое гнездо с математической точностью. Бумаги были разложены по отделениям старого письменного стола согласно их формату. Даже книги исчезнувшего профессора подчинялись строгой дисциплине — ни один том на полках не клонился мечтательно набок. Они стояли целыми батальонами по стойке «смирно» и были рассортированы по авторам в алфавитном порядке.

— Впечатляюще, — заметил Эллери и повернулся, чтобы обследовать похожий на гроссбух том в самом центре откидной доски стола.

— Полагаю, это вторжение неизбежно, — пробормотал Барлоу, — но должен признаться, что чувствую себя не в своей тарелке. Что в этом гроссбухе, мистер Квин?

— Личные счета Чиппа. Записи его каждодневных трат… В этом году они заканчиваются 30 июня.

— За день до его отъезда в хижину!

— Он отмечал даже расходы на почтовые марки…

— Бедный старый профессор! — заплакала Ма Блинкер. Внезапно она всплеснула толстыми руками и воскликнула: — Слава богу, доктор Барлоу! Профессор Бейкон вернулся!

— Привет, Ма!

Возвращение профессора Бейкона напоминало бейсбольную атаку с третьей базы. Горячо пожав руку ректору, молодой человек сразу же перешел к делу:

— Как только вошел к себе, обнаружил вашу записку, доктор. Что за чепуха насчет того, что старина Чипп не вернулся к осеннему семестру?

— К сожалению, это правда, Бейкон, — печально промолвил доктор Барлоу и представил молодого человека как профессора биохимии, еще одного постояльца Ма Блинкер и ближайшего друга Чиппа.

— Вы согласны с доктором Барлоу насчет серьезности ситуации? — обратился к нему Эллери.

— Мистер Квин, если старый идиот не вернулся, значит, с ним что-то стряслось. — Казалось, профессор Бейкон едва сдерживает слезы. — Если бы я только знал, — пробормотал он. — Но я отсутствовал с середины июня — биохимические исследования в университете Джонса Хопкинса.[109] Черт возьми, это еще невероятнее, чем расщепление атомного ядра!

— У вас были известия от Чиппа этим летом, профессор?

— Обычная открытка. Возможно, она при мне… Да, вот она.

— Просто приветствие, — сказал Эллери, осматривая открытку. — Датирована 31 июля, штемпель Слейтера в Арканзасе — все как в открытке, которую он прислал доктору Барлоу. Могу я оставить ее у себя, Бейкон?

— Разумеется. Значит, Чипп не вернулся… — Внезапно молодой человек заметил коричневое пятно на коврике у камина и опустился на кровать пропавшего коллеги, не сводя глаз с пятна.

— Эллери!

Никки стояла на цыпочках возле книжной полки Чиппа, где находились авторы на букву «К».

— Полное собрание ваших книг!

— В самом деле? — Но Эллери не выглядел удовлетворенным, каким надлежало быть автору, сделавшему столь лестное для себя открытие. Вместо этого он смотрел на один из томов как на предателя. В нем и впрямь было нечто зловещее, ибо это была единственная книга на всех полках, — Эллери впервые это заметил, — которая не подчинялась общей дисциплине. Она стояла вверх ногами.

— Странно… — Эллери перевернул книгу, взглянул на обложку и поджал губы.

— О да, — мрачно произнес Барлоу. — Старина Чиппи был помешан на ваших книгах.

— Он покупал только детективы, — сказал профессор Бейкон. — А другие книги брал в библиотеке.

— Значит, любитель детективной литературы? — пробормотал Эллери. — Ну, вот одна книга Квина, которую Чипп не купил. — Он постучал по переплету.

— «Происхождение зла», — прочитала Никки, вытянув шею. — Библиотечная!

— Да, из платной библиотеки книжного магазина в кампусе. И это дает нам первое подтверждение кровавого пятна.

— Что вы имеете в виду? — быстро спросил Бей-кон, вскакивая с кровати.

— Последний библиотечный штамп указывает, что профессор Чипп взял эту книгу 28 июня. Человек, настолько аккуратный, как свидетельствуют эти комнаты, к тому же скрупулезно записывавший даже расходы на почтовые марки, едва ли отправился бы на летние каникулы, не отметив в гроссбухе плату за книгу, взятую на одиннадцать недель.

— Да, это противоречит всей натуре Чиппа.

— Так как последняя запись в гроссбухе датирована 30 июня, а с тех пор на этом коврике появилось пятно крови, — продолжал Эллери, — то боюсь, джентльмены, что ваш коллега был убит в этой комнате накануне намеченного отъезда на озеро Озаркс. Он не покинул эту комнату живым.

Последовала длительная пауза. Наконец Эллери похлопал Ма Блинкер по плечу и сказал:

— Вы ведь не видели, как профессор Чипп уезжал из вашего пансиона, не так ли?

— Нет, сэр, — ответила женщина. — В то утро агент транспортной конторы приходил за его дорожным сундуком, но профессора здесь уже не было. Я… я подумала, что он уже уехал.

— Скажите, миссис Блинкер, накануне вечером — 30 июня — Чиппа навещал кто-нибудь?

Выражение лица женщины изменилось.

— Да, — отозвалась она. — Этот Уимс.

— Уимс? — быстро переспросил доктор Барлоу. — О нет! Я имею в виду…

— Уимс, — повторила Никки. — Эллери, кажется, вы заметили эту фамилию на книжном магазине кампуса, когда мы подъезжали?

Эллери не ответил.

— Жуткая мысль, — пробормотал молодой Бейкон, — но с другой стороны… Уимс и старина Чипп постоянно цапались.

— Уимс единственный, кроме вас, с кем я обсуждал исчезновение Чиппа, — сказал ректор. — Он казался таким встревоженным…

— У них общий интерес к Эдгару По, — заметил профессор Бейкон.

— Вот как? — улыбнулся Эллери. — Мы начинаем видеть определенную целостность элементов, не так ли? Если вы извините нас, джентльмены, мисс Портер и я немного поболтаем с мистером Уимсом.

Но мистер Уимс — маленький, лысый, суетливый миссуриец с проницательными, смешливыми глазками — казался самым не похожим на убийцу персонажем, какого только можно себе вообразить. Он председательствовал в своем магазине, полном книг и пахнущем переплетным клеем и типографской краской, с такой неприкрытой страстью библиофила, что Никки сразу исключила его из числа подозреваемых.

Да, мистеру Квину сообщили правильно. Он, Клод Уимс, посещал Чиппа в его комнатах вечером 30 июня, оставил старого болвана в добром здравии и с тех пор ни разу его не видел. Уимс закрыл магазин на лето, 15 июля покинул Барлоу, отправившись в ежегодный пеший поход, и вернулся только пару дней назад, чтобы открыть магазин к началу занятий.