Одержимость - Дженнифер Арментраут

— О Господи, — прошептала я.

Иней покрыл перила, распространяясь вдоль стены и по ступенькам. Я резко выдохнула и крошечное белое облачко повисло в воздухе. Лампочки в доме мигнули и погасли.

Я не осмелилась пошевелиться, но было уже слишком поздно. Я уже почувствовала Хантера. Он был рядом, окружил меня со всех сторон. Все мое тело покрылось гусиной кожей.

Мороз коснулся моих обнаженных плеч и спустя секунду я уже лежала навзничь на ступеньках, их острые края больно впивались мне в спину. Сначала я не увидела ничего, кроме тьмы, такой пустой и глубокой, что на нее было страшно смотреть.

— Хантер, — прошептала я, сильно дрожа от шока.

Он материализовался в то, что называл своей истинной формой. Его тело было цвета полуночной тьмы, по мышцам словно прокатилась рябь, когда он навис надо мной.

С отчаянно бьющимся сердцем я обхватила себя руками за грудь и подтянула к животу колени. Он ничего не сказал, лишь склонил голову набок. В его бледно-голубых глазах появились сапфировые искорки, быстро умножаясь.

О Боже, это очень нехороший знак.

Вероятно, я так и умру на этих ступеньках, абсолютно голая, как в день моего рождения. Две руки уперлись в ступеньку по сторонам от моего лица, зацепив волосы, отчего моя голова откинулась назад. Его глаза встретились с моими и я его не узнала — это был не тот Хантер из кабинета и даже не высокомерный придурок, которого я, как ни странно, считала забавным. В его пристальном взгляде вообще не было ничего человеческого. Ни капли сострадания. Ни доли тепла.

Я содрогнулась, стараясь сделаться как можно меньше, но мое колено коснулось его торса и он издал звук, представляющий собой нечто среднее между рычанием и шипением.

Вот дерьмо.

В его взгляде вспыхнул голод, абсолютная чувственная потребность, смешанная с чем-то темным и смертельно опасным. Он наклонил голову, пока его холодный кончик его носа не соприкоснулся с моим. Пространство между нами сократилось и я почувствовала начинающееся жжение в глубине горла.

— Пожалуйста, — прошептала я.

Хантер замер, а потом по его телу прокатилась дрожь. Он повернул голову в одну сторону, потом в другую, словно разрабатывал шею. А потом он исчез — просто растворился. Без единого звука. Я осталась одна.

Глава 14

Я поспала всего лишь час, не просыпаясь и не вглядываясь в тени, которые заполонили мою комнату. Даже если Хантер и был там, он не подавал виду. Когда забрезжил рассвет, в доме было холоднее чем обычно. Приняв по-быстрому душ, я натянула на себя рубашку с длинным рукавом и джинсы и спустилась вниз.

Хантера было не видно и не слышно, пока я готовила кофе. Я взяла кружку и пошла с ней на террасу, где мы ужинали прошлой ночью.

Казалось, что прошлая ночь была так давно, она была словно сон.

Я узнала больше, чем я думала, что смогу узнать О Лаксенах и его виде, но даже с теми знаниями, которые я получила, и со всем тем, что я увидела с того самого момента как Мел рассказала мне о Филиппе Вандерсоне, я была не готова к тому, что произошло с Хантером. Я не понимаю, что вызвало в его поведении такую перемену.

Подтянув ноги к груди, я потягивала свой кофе, наблюдая за тенями, которые отбрасывали на пол густые ветви деревьев в лесу. Я была напугана прошлой ночью, возможно не так как когда я увидела как Лаксен уничтожил машину Мел или напал на меня в моей квартире, но очень близко к тому. У меня не оставалось ни малейших сомнений, что Хантер хотел высосать мою энергию и, если бы ему это удалось, это скорее всего убило бы меня.

Но он остановился.

Я почти не могла в это поверить. Я видела этот взгляд в его глазах. В нем не было ни капли сострадания или человечности, но каким-то образом он заставил себя остановиться. У меня было такое чувство, что для него это было впервые.

Я блуждала от одной тревожной мысли к другой, допивая свой кофе. Мне нужно было выяснить, почему Лаксен так усердно хотел заставить Мел и меня замолчать. Может быть это действительно было связанно с угрозой разоблачения или же Мел подслушала что-то, что Лаксен не хотел предавать огласке. Если все дело в последнем, то, возможно, я имела некоторое преимущество. Не большое, но это уже что-то.

Я отставила кружку в сторону и потерла виски, думая о том, что сказал мне Хантер о нужде Лаксенов во власти и о истории доминирования их видов.

Господи, это было слишком — вспоминать об этом, но я заставила себя повторить весь наш разговор с Мел. Это было больно — думать о ней и о том, что я ей не поверила.

Проект Орел. Дети. Пенсильвания.

В этих трех словах не было никакого смысла, я была уверена: дети в Пенсильвании. Но не понимала, почему это такая большая проблема. И Проект Орел?

Это звучало, как что-то прямиком из фильма о Джеймсе Бонде. Но я знала, там было что-то большее — что-то, что сказала Мел, что-то, что вертелось где-то на кончике моих мыслей, и каждый раз, когда я ухватывалась за это, оно ускользало.

— Чёрт побери, — пробормотала я, закрыв глаза и продолжая тереть виски.

— Ты выглядишь встревоженной.

Я вскрикнула от внезапного голоса Хантера. Повернувшись на стуле, я увидела его сидящего в кресле по другую сторону стола.

— Святое дерьмо, ты, что, ниндзя?

Одна сторона его губ немного приподнялась. Этим утром он без солнцезащитных очков. Небо было пасмурное и облачное, запах дождя повис в воздухе.

— Я могу быть очень тихим, когда захочу.

— Нет, дерьмо — Я положила руку себе на грудь, чувствуя, как бьётся моё сердце. — В способности обращаться в дым и тени есть своё преимущество, правда?

— Да, между прочим. — Он приподнял голову, щурясь, смотря на серое небо. — Нам надо поговорить, Серена.

Я обхватила свои ноги.

— Как раз это мы и делаем.

Он посмотрел на меня, своим поразительно бесстрастным лицом.

— Прошлой ночью я чуть не убил тебя.

Ух ты. Слышать то, как он откровенно говорит об этом — нисколько не помогало облегчить переваривание случившегося. Я оторвала свой взгляд от его лица, сфокусировавшись на дрозде, скачущем с ветки на ветку.

— Но ведь не убил же, — наконец-то ответила я.

— Я хотел высосать всю твою жизненную силу. Я хотел высосать всю твою жизненную силу пока трахал тебя. Я бы полностью тебя опустошил.

Дрожь пробежала по моему позвоночнику. Я медленно выдохнула. И что мне предполагалось на это ответить? Да — трахни меня, но пожалуйста не убивай меня в процессе?

— Но ты остановился.

— Едва, — ответил он спокойным, не выражающим никаких эмоций, голосом. — В следующий раз я, возможно, уже не смогу.