Одержимость - Дженнифер Арментраут

Тело Лаксена сжалось. — Я его не знаю. Меня послал сюда сенатор Вандерсон. Агент разговаривал с ним.

Засвистел воздух, когда я встал, рывком поднимая Лаксена вместе с собой. КТО ЕЩЕ ОБ ЭТОМ ЗНАЕТ?

— Никто. — Его глаза расширились, тело все еще вспыхивало и угасало. — Сенатор обратился непосредственно ко мне. — Но ты — какое тебе до этого дело? Почему ты здесь? Разве что…разве что ты работаешь на МО и защищаешь ее?

Я ничего не ответил. Чертовы Лаксены. Они, в самом деле верят, что МО не сотрудничает с их врагами на тот случай, если между людьми и Лаксенами возникнет противостояние?

И тут на лицо Лаксена наползло выражение ужаса. Затем оно сменилось осознанием неизбежного и он начал дрожать. — Ты…ты не собираешься меня отпускать?

Я отрицательно покачал головой.

Лаксен возобновил борьбу — он извивался и бился в моих руках — но он ослаб, а я был одним из сильнейших представителей своей расы. Подчинить Лаксена получилось очень быстро и его вопли затерялись в ветвях, когда я продолжил питаться.

…

Я мерила шагами гостиную. Прошел час, а Хантера все еще не было. От беспокойства я стала ужасно дерганной и, будучи запертой в домике, никогда не чувствовала себя более бессильной.

Поправочка: я чувствовала себя чертовски бессильной, когда лаксен удерживал меня в воздухе одной рукой.

По моим плечам пробежал холодок и я снова заметалась по дому, оказавшись перед входом в вестибюль.

Усилием заставив себя отойти от двери, я прерывисто вздохнула и вернулась в гостиную, подошла к стеклянной стене. С выключенным в доме светом снаружи просматривался весь окружающий лес, но ночь окутала все темными, зловещими тенями.

Где-то в гостиной тикали часы.

С бьющимся сердцем я отвернулась от окна и попятилась в гостиную. Строгие черно-белые часы на стене показывали 8:15.

Если он не вернется через тридцать минут, мне придется что-то предпринять. Ни за что я не смогла бы просто сидеть здесь и не попытаться помочь…если он нуждался в помощи. А если он наткнулся на Лаксенов, то вскоре они придут за мной.

Я попятилась, ударившись о диван. Мое сердце стучало так быстро, что, казалось, в легких не хватает кислорода. Я должна успокоиться, потому что потеря самоконтроля вряд ли поможет. Я лихорадочно искала, на чем бы сфокусировать свои мысли, пока паника окончательно не овладела мной. В конечном итоге, я снова вернулась мысленно к прошлой ночи — к тому сну, который мне привиделся. А был ли это сон? Я не была абсолютно уверена. Потому что, когда я проснулась, полуодетая и неудовлетворенная, то клянусь, что чувствовала присутствие Хантера в той спальне.

Как он ко мне прикасался.

Или, может быть, мне просто этого хотелось.

Прошло так много времени с тех пор, как я была с мужчиной, что моя девственная плева вполне вероятно могла вырасти снова, поэтому я так отчаянно жаждала мужских прикосновений даже во сне.

Щелчок замка входной двери заставил меня резко развернуться. Надежда выросла во мне, как перераздутый воздушный шарик, но, на всякий случай, я осмотрелась в поисках оружия. В последнее время мне не очень-то везло.

Заметив вазу — очень дорогую на вид черно-белую вазу — я подняла ее, готовая использовать в качестве бейсбольной биты.

Хантер с важным видом зашел в гостиную, остановившись сразу у входа.

Одна его бровь приподнялась. — Серена…

Игнорируя насмешку в его голосе, я тщательно изучила его лицо и тело на предмет явных признаков драки. Его рубашка и джинсы не были испачканы кровью. Волосы слегка взлохмачены ветром, но ни одного синяка на безупречных широких скулах. Его полные губы слегка изогнулись, словно он забавлялся.

Но выглядел он при этом иначе. Его щеки слегка раскраснелись и как бы светились, чего не было раньше. У него был такой вид, будто он выиграл поединок по боксу и был готов продолжать. А его глаза…по-прежнему оставались бледно-голубыми, только цвет был более глубоким, не дымчатым, а более реальным.

Инстинктивно я все поняла. Словно сложились в одно целое кусочки знаний, которые я получила от Хантера. Он питался.

Он кого-то убил.

— Ты собираешься бросить это в меня? — спросил он.

Мой пульс ускорился, когда я взглянула на него. — Я не знала, что это ты.

— Это я. — Он склонил голову набок, скользя по мне взглядом. Я поежилась. Взгляд был диким. Собственническим. — Ты напугана.

Я заставила себя поставить вазу на пол и вытерла дрожащие руки о бедра. Я старалась не слишком заостряться на том факте, что он убил кого-то совсем не давно, ведь если бы он не сделал этого, то я, вероятно, была бы уже мертва, и такое ведь случилось не в первый раз, но я все равно нервничала.

Хантер сделал шаг вперед и я инстинктивно отступила. — И я не думаю, что это как то связано с тем, что снаружи был Лаксен.

Стремление солгать было слишком сильным. — Ну, это очень действовало на нервы. Я не знала, что случилось, и в порядке ли ты. Ты ушел более часа тому назад и…

— Ты боишься меня, — прервал он.

Слова замерли на кончике моего языка. Честно говоря, я его немного боялась. А кто бы не боялся? Но этот страх больше касался того, что он мог сделать, чем того, кем он являлся.

Он улыбнулся уголком рта. — Это невозможно понять. Это так по-человечески.

— Ты так говоришь, словно это это что-то плохое, — заметила я.

— Это слабость.

Раздражение нарастало. — Быть человеком вовсе не слабость.

Он приподнял бровь. — Разве?

— Да.

Удерживая мой взгляд, он двинулся вперед. — Пошли.

Как бы я этого не хотела, но в моем животе поселилась дрожь. В том, как он двигался, как посмотрел на меня, было что-то другое, непривычное. — Куда?

Хантер вошел в кабинет, придержав для меня дверь. Я сделала глубокий вдох и, выпрямив спину, последовала за ним. Он прижал меня к стене, как только я вошла, поднял локон моих волос и отпустил его, позволив свободно упасть на плечо.

Я уже была слишком знакома с тем, как напряглось мое тело, когда он подошел еще ближе, почти прикасаясь своей грудью к моей. Боже, от него восхитительно пахло — мылом и специями. Мне не нравилось то, что он был так близко, и в то же время я вроде желала этого так, как люди хотят того, что не должны делать.

Задыхаясь, я усилием заставила себя вернуться к главному. — Они знают, что я здесь? Будет ли…

Сжав мои щеки, он притянул мои губы к своим. Этот поцелуй полностью застал меня врасплох. Он был жестким, требовательным и грубым, но мои губы немедленно приоткрылись. Горячий, сладкий поток прокатился по телу.

Он пригвоздил меня спиной к книжному шкафу. Его эрекция всей длиной вжалась в мой живот, в то время как его руки скользнули по моим до кончиков пальцев, а потом занялись шнурком на моих шортах.