Подборка из юмористического журнал Magazin 1996-97 годов - неизвестен Автор

Утром вы появляетесь дома. Жена смотрит на вас во все глаза, хохочет и никак не может остановиться. Когда вы выходите из ванной, она протягивает вам заполненный протокол о супружеской измене и заставляет его подписать.

Согласно брачному контракту вы имеете право на четыре измены в календарный год и под угрозой крупной неустойки свято блюдете параграф. Четыре возможности - это не очень много, и вы бережете их, как можете, отказывая многим привлекательным женщинам в надежде повстречать еще более привлекательных. Но как и в любом ответственном деле, здесь не следует перебарщивать. Вы вспоминаете второй или третий год после свадьбы, когда пресыщенный предложениями со стороны, вы стали вдруг отказывать всем подряд и спохватились лишь 31 декабря, имея в активе всего одну использованную возможность с рыбницей. Вам пришлось немало тогда потрудиться, чтобы с честью выйти из положения, и, надо признать, вы справились с этой непростой задачей...

К слову, вашей жене по тому же контракту дозволяется всего один адюльтер за двенадцать месяцев, и нетерпеливая половина пользуется своим правом уже первого января. Она уходит из дома ранним утром и возвращается за несколько минут до полуночи. Лучше, если вы встретите ее на улице. Жена в ужасном состоянии, ее глаза повернуты внутрь, она ничего не видит и ни на что не реагирует. Она пластом лежит в кровати и только слабо стонет, вы терпеливо ухаживаете за ней, даете ей жидкую пищу, и только к концу месяца она полностью восстанавливает подорванное здоровье.

Вы любите жену, и она любит вас. По брачному контракту перед сном вы должны обмениваться с женой крепким продолжительным рукопожатием. Вы делаете это с удовольствием, и ваша жена тоже не скрывает, что контакт ей приятен...

Осенью и зимой вы напряженно работаете, но весной начинаете отвлекаться - позванивая кальсонными тесемочками, рассеяно бродите по комнатам, играете кистями халата и думаете о том, что скоро лето, и вы поедете куда-нибудь в троллейбусе и встретите женщину, с глазами как два бездонных голубых озера, в которые хочется погрузиться с головой.

Артур КАНГИН

ЗОЛОТОЙ ГЛАЗ

1.

Однажды в полночь инспектор Рябов ворвался ко мне домой, сверкая в лунных лучах мокрым кожаным пальто.

- Акушер Кусков, вы спите? - изумился он.

Я легко выпрыгнул из кровати и быстро надел брюки со штрипками, фланелевую рубашку и джинсовую кепку с коленкоровым козырьком.

Инспектор Рябов в явном волнении несколько раз пересек мою скромную комнату по диагонали, ковыряя костяной зубочисткой в верхнем ряду коренных зубов, а потом сильно сдавил мое плечо.

- А! Больно! - невольно вскрикнул я. - Что такое?

- Украден лучший рысак московского ипподрома. Кристалл!

- Тот, весь в белых яблоках? Может, он просто ушел?

Инспектор Рябов саркастически улыбнулся.

- Или сдох? - продолжал предполагать я.

- Петя! - после короткого гомерического смеха сказал инспектор Рябов. - Лошади в миллион долларов просто так не уходят... и не сдыхают.

- Что я должен делать? - отрывисто спросил я, акушер Кусков, и от волнения укусил себя за губу.

- Возьми ампулы со снотворным и резиновый жгут. Живо!

2.

Ипподром был по-осеннему пуст и холоден. Лишь дворник с длинной седой бородой подметал забронзовелые листья клена. Где-то вдалеке закурлыкали птицы неизвестного мне названия.

- Инспектор Рябов! - представился дворнику инспектор Рябов.

- Акушер второго разряда Петр Кусков, - представился я, акушер второго разряда Петр Кусков.

Но дворник лишь метнул в нас взгляд маленьких красноватых глаз, молча продолжая мерно подметать забронзовелые палые листья.

Инспектор Рябов с тигриной легкостью подскочил и ударом джиу-джитсу выбил метлу из рук молчаливого дворника.

- Караул! - истошно закричал дворник.

Но инспектор Рябов был начеку. Он стремительно подсек дворника и тот рухнул в палые листья.

- Так будем мы говорить или нет? - спросил его Рябов. - Где Кристалл?

- Я работаю здесь... - запинаясь произнес дворник, - первый день!

- Похоже он и вправду ничего не знает, - резюмировал инспектор Рябов. - Не будем терять время! Пойдемте!..

3.

Мы зашли перекусить в бар ипподрома Зеленый гул.

Бармен этого заведения Павел Шустиков ловко бросал и почти всегда ловил бутылки с дорогими алкогольными напитками.

- Вы ищите Кристалла, - хитро прищурил глаз бармен. Он подкинул бутылку. Потом подкинул бокал. Поймал и то и другое. Налил полбокала виски. Щедро отхлебнул.

- Я вам друг, - сказал он. - Вы не должны бояться меня?

- И что же вы знаете? - выступил вперед я, акушер Кусков.

- Думайте о золотом глазе! - еще хитрее сощурился бармен.

- О золотом глазе! - неожиданно вскинулся инспектор Рябов. - Ах вот оно что!

4.

Через полчаса мы уже были в глазной клинике профессора Федорова.

И там мы услышали ржание. Молодое, легкое, призывное.

Мы кинулись по направлению к этому звуку.

Для этого нам пришлось обогнуть пруд глазной клиники, пересечь симпатичную рощицу глазной клиники, перейти вброд чистую, веселую речушку глазной клиники и оказаться на небольшом выгоне глазной клиники.

Там и стоял и ржал, привязанный к небольшому дубу, искомый рысак Кристалл.

А то, что это был именно он не было никакого сомнения. Весь с головы до ног жеребец был усыпан белыми яблоками.

Инспектор Рябов подскочил к рысаку и легким движением сапожного ножа перерезал узду.

- И-го-го! - заржал жеребец.

- Тише, милок, тихо, - попросил я его.

Но тут кусты можжевельника зашевелились и из них с гиканьем выпрыгнул здоровенный детина в белом халате.

5.

- Не трогайте конька! - закричал он. - Это мой конек!

Инспектор Рябов дикой кошкой кинулся на спину детине и повалил его на землю.

Схватка продолжалась около трех часов. За это время я успел покормить булкой свеженайденного жеребца, сам подкрепился ароматной земляникой, усеявшей весь холм под дубом.

Наконец детина в белом халате испустил гортанный крик поражения и взмолился о пощаде.

Тогда я подскочил к детине, связал его резиновым жгутом и сделал укол снотворного.

Инспектор Рябов прислонил драчуна к дубу.

- Теперь только обстоятельный рассказ сможет облегчить вашу участь, строго сказал Рябов. - Для начала, кто вы?

6.

- Я помощник главного врача глазной клиники Феликс Титов, - заикаясь от страха, заговорил детина. - Да, это именно я украл высокопородистого жеребца, носящего имя Кристалл.

- Зачем? - резко спросил я, акушер второго разряда Петр Кусков.

- Развяжите жгут, - попросил Феликс Титов.

Рябов развязал жгут. От снотворного Титов стал вялым и уже не представлял никакой опасности.

- Моя теща на одной из восточных войн потеряла глаз, - массируя запястья, сказал Феликс Титов.

- И?.. - резко спросил инспектор Рябов.

- Жена пригрозила мне разводом, если я не спасу маму, - зевнул Феликс Титов. - Спасти же маму, то есть тещу, мог только золотой глаз бразильской фирмы Мокко.

- За золотой глаз они потребовали жеребца? - спросил Рябов.

- Да, - горестно ответил Титов.

- Глаз вам они передали? - опять спросил Рябов.

- Передали, - ответил Титов. - Мама носит его третий день. Золотым глазом она видит лучше, чем здоровым.

- А когда должны прийти за жеребцом? - резко спросил Рябов.

- Сегодня, - потупился Феликс Титов.

- Российского жеребца они не получат, - сказал инспектор Рябов. - Разве что мы его заменим какой-нибудь старой клячей.

- А как быть мне? - спросил Титов.

- Вы свободны, - сухо сказал Рябов.

- Но золотой глаз тещи? Они придут за ним! - воскликнул Феликс Титов.

- У вас есть вторая железная дверь? - спросил Рябов.

- Нет, - ответил Феликс Титов.

- Поставьте вторую железную дверь и на всякий случай вооружите прозревшую старушку хотя бы простеньким пистолетом.

- Я пойду?.. - спросил Титов.

- Идите, - разрешил ему Рябов, а когда мощная спина в белом халате зашуршала в кустах можжевельника, крикнул. - Пусть ваша мама недельку-другую не выходит из дома.

- Спасибо, - гулко зевая, отозвался из кустов Феликс Титов. Видимо вколотое мной Титову снотворное начало действовать во всю силу.

- Берите жеребца под уздцы! - приказал мне инспектор Рябов. - Бразильцы могут нагрянуть в любой момент. Нам незачем встречаться с ними.

Я взял жеребца под уздцы.

Жеребец перебрал высокопородистыми ногами и заржал.

- Помолчи, дружочек, помолчи! - попросил его я, акушер второго разряда Кусков. - Еще наржешься. На ипподроме!..

А затем я, Петр Кусков, инспектор Рябов и рысак Кристалл, несколько смущенный резкой переменой своей участи, стремительно вошли в кусты можжевельника и двинулись по направлению к московскому ипподрому.