Стартап (курс CS183) - Стэнфорд, весна 2012 г. - Питер Тиль

IV. Программное обеспечение съедает мир?

Самое известное изречение Марка Андрессена (Marc Andreessen): «программное обеспечение съедает мир». Конечно, есть определенное количество областей, которые уже съедены. Телефонные каталоги, журналистика, маклерство — вот несколько примеров. Вполне вероятно, что музыка будет съедена тоже, уже сейчас дистрибуция по большей части происходит онлайн. Промышленные игроки не всегда видят, когда это происходит, и не всегда принимают, когда это произошло. В 2002 г. Нью-Йорк Таймс (The New York Times) заявила, что Интернет исчерпал себе, все это лишь отвлечение в сторону, и мы должны вернуться и продолжить наслаждаться печатными газетами. Звукозаписывающая индустрия ликовала, когда был повержен Napster. Торжество было преждевременным.

Если это правда, что программное обеспечение поглощает мир, возникает резонный вопрос: что еще поглощается или будет съедено в будущем. Есть несколько кандидатов. Много чего происходит в области здравоохранения. Множество значительных улучшений в области технологии электромагнитного излучения, медицинского анализа и общей открытости области. Но еще множество нерешенных вопросов, связанных с регулированием и бюрократией. Образование — еще один кандидат на съедение. Люди пытаются всеми возможными способами компьютеризировать и автоматизировать учебный процесс. Еще есть лабор-сектор, в котором стартапы, такие как Uber и Taskrabbit, обходят традиционные регулируемые модели. Еще одной перспективной областью является юриспруденция. В конечном счете компьютеры могли бы заменить людей в предоставлении большинства юридических услуг. Но здесь пока нет никаких значительных подвижек, потому что люди, что очень странно, доверяют юристам больше, чем компьютерам.

Сложно сказать, когда эти области будут поглощены. Достаточно того, что не стоит делать ставку против компьютеров в данных сферах. Возможно, будет не лучшей идеей становиться врачом или юристом, так как технологии могут изменить все до неузнаваемости.

В более отдаленном будущем, есть еще одна группа кандидатов, готовых на замещение технологии. СМИ и космос/транспортировка — вот два примера. Биология должна превратиться из экспериментальной науки в науку информационную. В сфере интеллектуального труда и государственного управления тоже все еще есть пространство для маневра программного обеспечения. До этого может быть еще далеко, но там определенно есть что улучшать.

Как следует оценивать промышленные отрасли и возможности, если программы действительно съедают мир? Рассмотрим матрицу 2x2. Во вертикальной оси два варианта: конкурировать с компьютерами, сотрудничать с компьютерами. По сути — это антитехнологический и протехнологический взгляд. На горизонтальной оси у вас 2 варианта: конкурировать с Китаем или сотрудничать с Китаем. Антиглобализация и проглобализация.

По оси глобализации, вероятно, лучше сотрудничать. Конкурировать слишком тяжело. Люди никогда не заработают денег таким образом. Они будут избивать друг друга пока не пройдет кровь. Не стоит конкурировать с Китаем, даже если вы можете победить. Это будет пиррова победа.

Аналогично с технологической осью, вероятно, будет мудрым избегать конкуренции. Даже если вы можете извлекать квадратные корни быстрее компьютеров, что было вполне реально несколько десятков лет назад — вам не стоит конкурировать с ними. Компьютеры догонят и перегонят вас. Шахматное противостояние человека и компьютера закончилось достаточно плохо для человека еще году в 1997 г.

Возвращаясь к оси глобализации, где мы остановились на сотрудничестве с Китаем, хочется отметить. Сотрудничество лучше, чем конкуренция, но может быть, это не та область которой нужно заниматься. Слишком много людей сейчас работает с Китаем. В этом смысле сотрудничество с Китаем может быть слишком конкурентным. Почти каждый сейчас сфокусирован на глобализации вместо технологии.

На этом косвенное доказательство завершено: остается только сотрудничать с компьютерами. Конечно косвенное доказательство достаточно обманчиво. Кажется, все указывает в одном направлении, но направление может быть ошибочным. При изменении точки зрения или входа, направление может измениться на противоположное. Но косвенные доказательства по-прежнему являются полезным инструментом. Если, кажется, что ничего другого не работает, нужно использовать то, что есть.

V. Разговор с Марком Андрессеном

Питер Тиль: Марк, вы в хайтек индустрии уже два десятилетия. Как вы представляли себе будущее в 1992? В 2002? Сейчас?

Марк Андрессен: Я и мои коллеги создали Mosaic в 1992 г. Трудно переоценить спорность этого начинания в то время. Вера в саму идею Интернета была тогда скорее исключением. В то время доминирующей метафорой была «информационная супермагистраль». Люди видели преимущество дополнительной информации. В каком-то смысле мы получили 500 ТВ-каналов вместо 3-х. Но намного лучшим, чем просто больше ТВ-каналов, казалась идея интерактивного телевидения. Казалось, именно это должно было стать следующим «большим сдвигом». Основные лидеры медиаиндустрии были полностью вовлечены в ITV. Бил Гейтс (Bill Gates), Ларри Элисон (Larry Ellison), все считали, что за интерактивным телевидением будущее. Большие компании должны были бы (продолжить) преобладать. Оракл (Oracle) бы разработала интерактивное ПО для ТВ, а информационный суперхайвей, наоборот, должен был бы остаться пассивным. Не предполагалось, что он будет чем-нибудь особенным отличаться от старых традиционных СМИ. В 1992 г. Интернет был таким же мутным, неясным и академичным, каким он был еще с 1968 г.

Честно говоря, в 1992 все еще было глухо. Большая часть огромного скептицизма по поводу Интернета казалась оправданной. Все что вам нужно было, чтобы залогиниться, это иметь степень по компьютерным наукам. Все должно было развиваться медленно. Но цепляться за этот скептицизм и не заниматься новыми разработками, наверное, не стоило. Ларри Элисон сказал в 1995 г., что Интернет уйдет в никуда, потому, что развитие происходит слишком медленно. Это озадачивало, так как теоретически Интернет мог подключаться по тем же самым проводам, которые уже проведены в дома людей. Модемы работали достаточно хорошо. В действительности, основная причина предубеждений против Интернета была той же самой, какой она является и сейчас. Люди бояться Интернета, потому, что он нерегулируемый, децентрализованный и анонимный. Он похож на Дикий Запад. Но людям не нравится Дикий Запад. Людям не комфортно. Поэтому было очень спорно в 1992 г. утверждать, что именно Интернет станет следующим «большим сдвигом».

Все так же сильно зависело от самого пути. Технические фанатики, популяризирующие веб, не были ни оракулами, ни пророками и не имели доступа к Абсолютной Истине. Честно говоря, если бы мы имели доступ к большим властным структурам и могли бы легко пойти в Оракл, многие из нас бы провалились. Но мы были просто техническими фанатиками, у которых не было подобного доступа. Поэтому мы просто сделали веб-браузер.

Питер Тиль: Что, вы думали, на самом деле произойдет с Интернетом?

Марк Андрессен: Нам очень сильно помогло то, что мы видели как все это работает в исследовательских компьютерных университетах. В 1991-92 г. в Иллинойсе работало высокоскоростное 45-мегабитное подключение с кампусом. У нас были современные рабочие станции с сетевым подключением. Работало потоковое видео и совместная работа в реальном времени. У всех студентов была электронная почта. Все это просто ограничивалось границами университета. Когда вы заканчивали учебы, предполагалось, что вы просто перестанете использовать почту. Так могло длиться долго, и сразу стало очевидным, что все эти вещи не должны оставаться лишь в исследовательских университетах.

И потом заработало. Мозаик был выпущен в конце 92, в начале 93 г. Запустился в 93-м. Потом был классический экспоненциальный рост. Почтовые ящики, на которые должны были приходить входящие запросы по лицензированию, были полностью забиты. И в какой-то момент только глупец мог не заметить, что это и есть тот самый большой сдвиг.

Питер Тиль: Думали ли вы в 90-х, что будущее наступит быстрее, чем оно наступило на самом деле.

Марк Андрессен: Да. И есть большая доля иронии в том, что идеи 90-х в большинстве своем были верны. Было лишь слишком рано. Мы все думали, что будущее наступит очень скоро. И очень многое из-за этого было провалено. Только сейчас все те идеи воплощаются в жизнь. Время решает все. Но его так же труднее всего контролировать. Трудно, так как предприниматели врожденно слишком энергичны, чтобы ждать. Так же стоит отметить, что «слишком рано» — для предпринимателя это даже хуже, чем ошибиться в выборе направления. Очень трудно просто сидеть и ждать пока время придет. Это почти никогда не работает. Вы исчерпаете капитал. К тому времени, как наступит «правильное» время — ваша архитектура уже стареет. Вы уничтожите культуру компании.