Элита. Взгляд свысока - Ирина Волчок

Настя встретила известие о том, что Александра будет отсутствовать два дня, с грустью, но и с пониманием.

— Я помню, ты уже один раз уезжала, — со вздохом сказала она. — А со мной тетя Марина занималась. С ней было неинтересно. Я даже сначала плакала. Саша, ты не думай, я плакать не буду. Тогда я еще маленькая была, а теперь уже большая. И с тетей Ниной мы общий язык находим. И еще я с дедушкой заниматься буду, пароль д’онёр… И ты скоро вернешься. Ты же вернешься? А то я тогда боялась, что ты не вернешься.

Александра обрадовалась, что Настя помнит только один случай ее отсутствия. Два предыдущих она забыла, как страшный сон. Вообще-то страшным сном эти дни были для нянек, которые оставались с ней. Потом Александре долго, подробно и в лицах рассказывали, какие забастовки устраивала Настя по любому поводу, при этом выдвигая одно требование «Сашу хочу!» После первого же требования дочери Хозяин предложил Александре оплачивать все неиспользованные выходные в двойном размере. Он же не знал, что Александра и так не собиралась их использовать. Ей просто не нужно было так много свободных дней. По крайней мере — тогда. К тому же, и Хозяйка в доме жила. Какие там выходные… Так рисковать было просто опасно.

Леонард Семенович известие о предстоящих выходных Александры встретил с некоторой озабоченностью.

— Саша, вы уж меня проинструктируйте как следует, — попросил он. — Я ведь еще не очень понимаю, как можно, а как нельзя. Вдруг что-то не то сделаю? Настя ведь вон какая… необыкновенная. А я что? Еще ляпну что-нибудь не то… А вам потом чужие ошибки исправлять.

— Вы Насте не чужой. Вы Насте родной дед. — Сколько раз за последние дни она говорила старикам одно и то же? Просто досада берет. — И вы все делаете правильно… Только вот говорить Насте, что она необыкновенная, не надо. Да и думать так не надо. Настя обыкновенный ребенок. Только очень разговорчивый и… артистичный. Мартышка хитрая. Да вы и сами это прекрасно знаете.

— Да уж знаю, — согласился Леонард Семенович. — Но ведь она девочка хорошая, правда? Главное — не идти у нее на поводу. Правильно я задачу понимаю?

Правильное понимание Леонардом Семеновичем задачи Александру обрадовало. Хотя формулировка показалась несколько неожиданной: не идти на поводу у хорошей девочки… Ладно, с дедом все понятно, с этой стороны опасности можно не ожидать.

А Нина Максимовна при известии о том, что останется с Настей без Александры аж на два дня, чуть не хлопнулась в обморок. Это откуда же столько эмоций? В няне с двадцатилетним стажем! Которая каких только детей не повидала! И со всеми прекрасно справлялась! А иначе она никогда не попала бы в этот дом. Хозяин очень внимательно относился к подбору людей. Особенно тех, кто должен был быть рядом с дочерью.

Оказалось, что Нина Максимовна не с Настей одна боится остаться, а с Хозяином за столом сидеть.

— Без вас-то мне так и так придется вместе с Настей кушать, — горестно причитала она. — А вдруг и Хозяин приедет к обеду? Ведь уже два раза приезжал! И как мне тогда? Куда деваться-то? Настю ведь не оставишь! А еще он будет…

— Его не будет, — пообещала Александра, сдерживая раздражение. — В пятницу у него какие-то переговоры, а в субботу… тоже какие-то переговоры. Да и вообще, вам совершенно не обязательно есть вместе с Настей, если вы не хотите. Просто она не любит сидеть за столом одна.

Нина Максимовна помолчала, повздыхала, вытащила из кармана бумажную салфетку, повертела ее в руках, опять сунула в карман и решительно заявила:

— А хоть бы и приедет… Не съест же он меня, да? Я Настю все равно не оставлю. Что мне он? Все равно… Главное — что мы с Настей общий язык находим.

— Это она вам сказала? — догадалась Александра. — Про общий язык?

— Ну да, — призналась Нина Максимовна смущенно. — Такая умненькая девочка… Мартышка хитрая.

Ага, и с этой стороны особой опасности не ожидается. Да и вообще — почему она все время думает о какой-то опасности? Просто привыкла за три года. Три года, почти каждый день и почти каждую ночь, привыкла ограждать Настю от главной опасности — от родной матери… Все, опасности уже нет. Пора отвыкать от дурных привычек. И спокойно уезжать на выходные. Чего доброго, она так и отпуск когда-нибудь возьмет. И уедет вообще на целый месяц на какой-нибудь курорт. Хотя что там делать, на этом дурацком курорте? Лучше съездить посмотреть на бывшую княжескую усадьбу. Говорят, ее более-менее восстановили. Там сейчас не то музей какой-то, не то дом отдыха. Да хоть дом престарелых… Все-таки уже не обугленные стены.

Но отпуск — это когда-нибудь потом. Когда все… скажем, образуется. Когда не надо будет ждать опасности. А сейчас и два свободных дна — за глаза. За два дня она успеет сделать все, что хочет.

Для начала Александра захотела уехать в Москву не в пятницу утром, а в четверг вечером — поздно, когда Настя уже спала. Предупредила Нину Максимовну, попрощалась с Леонардом Семеновичем, проверила сумку — документы, ключи, деньги, кредитки — и направилась к воротам, за которыми ее ждал садовник Геннадий Иванович в своей разрисованной цветочками и листочками «девятке». Александра предполагала, что цветочки и листочки призваны замаскировать боевые шрамы престарелой машины, но двадцатитрехлетний Геннадий Иванович настаивал на том, что расписал машину из концептуальных соображений. Из концептуальных соображений, вы подумайте! Просто некоторые его однокурсники приезжали на занятия на «Ауди» и «Тойотах», а тут — «девятка» потрепанная. Вот и расписал концептуально. «Ауди» и «Тойоты» расписывать цветочками-листочками ни у кого рука не поднимется… Между прочим, Геннадий Иванович работал у Хозяина уже четвертый год, мог бы позволить себе хоть «Ауди», хоть «Тойоту»… Но не позволял. Содержал мать и младшую сестру. Мать была инвалидом, а младшая сестра — математическим гением. Почти все заработки Геннадия Ивановича уходили на сиделку для матери и на гимназию для сестры.

Александра торопилась — Геннадий Иванович уже давно ждал, специально задержался, чтобы ее подвезти. Но прямо возле ворот ее перехватил Тихоня. Привидение на побегушках. Нет, привидение для особых поручений. Которого, похоже, даже Сан Саныч опасался. Неслышно отделился от сумрака, как все они, заступил дорогу, внимательно глянул в лицо, негромко сказал:

— Добрый вечер, Александра Александровна. Я получил распоряжение отвезти вас домой.

— Добрый вечер… — Александра выжидательно замолчала, в свою очередь глядя ему в лицо так же внимательно. Не называть же его Тихоней.

— Меня зовут Андрей. Андрей Николаевич Зубов, — помолчав, представился тот. — Можно просто Андрей.

— Добрый вечер, Андрей Николаевич. Спасибо за предложение, но в этом нет никакой необходимости. Меня Гена довезет. Садовник. Он ждет в машине.

— А, клумба на колесах… — Тихоня сделал вид, что улыбнулся. — Яркая игрушка. Хорошо, как хотите. Но мне придется вас сопровождать на своей машине. Меры безопасности. Приказ есть приказ. Обязан выполнить.

Он говорил тихо и даже вроде бы смущенно. Ну просто вылитый Тихоня. Сан Саныч его опасался. Александра поняла, что тоже его опасается. Сильно.

— Ген, за нами поедут, — виновато предупредила она, сев в клумбу на колесах. — Не обращай внимания. Меры безопасности. Хозяин приказал.

— Сумасшедший дом, — флегматично заметил Геннадий Иванович, поглядывая в боковое зеркало. — Клоуны. Уроды. Маньяки. Все бы им кого-нибудь преследовать… Александра Александровна, вы, вообще-то, куда сейчас собирались? Домой? Или еще куда-нибудь? Хотите — оторвусь? На раз! Я прям на въезде пару переулочков знаю… Хренушки кто на хвосте удержится. Стряхну только так. А потом спокойненько доставлю в любой пункт назначения. Ну, пробуем? Кто не рискует — тот не пьет шампанского…

— Ой, нет, не надо! — Александра изобразила ужас. Геннадию Ивановичу это всегда нравилось. Он ощущал себя Шумахером. — Знаю, как ты рискуешь… Нет, Гена, ты уж поезжай себе потихонечку, а то у меня нервы и так вконец растрепаны. Тем более, что мне домой надо, а не куда-нибудь налево. Рисковать совершенно не из-за чего.

Геннадий Иванович самодовольно ухмыльнулся и слегка сбавил скорость. Его клумба на колесах неторопливо шлепала в правом ряду, гремя старыми костями и пропуская вперед всех желающих. Сзади с той же скоростью шлепал джип Тихони, тоже пропуская вперед всякий металлолом. Вот, наверное, кому обидно было…

— Во сейчас вертухай бесится, — озвучил Геннадий Иванович мысли Александры. — Я бы на его месте на таран пошел, ей-богу. А этот ничего. Крепкие нервы.

— Крепкие нервы, — согласилась Александра, не выдержала и оглянулась. — Как ты думаешь, Ген, откуда у них у всех такие нервы крепкие? Ведь такая жизнь… просто не жизнь, а не знаю, что такое. А им хоть бы что. Ничего с их нервами не делается.