Элита. Взгляд свысока - Ирина Волчок

— А я его знаю, — помолчав, серьезно сказал Сан Саныч. — Я его очень хорошо знаю… Я сам же его Хозяину и нашел. Для особых поручений… Хозяин ему напрямую приказы отдает, даже я ничего не знаю. Тихоня уже два раза к Оксанке нашей на работу ездил, в этот офис ее новый… Я, конечно, Хозяину доложил. А он только головой кивнул. Это как понимать? У тебя есть варианты?

— Милые бранятся — только тешатся, — предложила свой вариант Александра.

— Тоже может быть, — с сомнением в голосе согласился Сан Саныч. — Чего только в жизни не бывает… Оксанка ему звонила. Просила разрешения приехать, когда мать из больницы вернется. Повидаться хочет, мать все-таки… Соскучилась наконец. Хозяин сказал, что разрешит, если Надежда Ивановна не будет против. Ее, наверное, в будущую среду выпишут. Разрешит, ясное дело. Мать-то против разве может быть? Куда деваться, дочь все-таки…

— Их дело, — как можно равнодушнее ответила Александра, давя в себе внезапную тревогу. — Конечно, мать и дочь. Имеют право. Давно повидаться пора.

— Пора, пора, — опять согласился Сан Саныч. И опять с сомнением в голосе. — Давно повидаться пора, уж лет десять как… Саш, ты, кажется, выходные хотела взять? Знаешь что, Саш, ты не жди Надежду Ивановну. Ты прямо сейчас выходные бери. Например, на четверг и пятницу. Нет, лучше на пятницу и субботу. Ничего тут без тебя не случится, я присмотрю. Да и вообще осмотрюсь немножко… В общем, уезжай ты отсюда на пару дней. Поняла?

— Нет, — призналась Александра. Тревога росла.

— Уезжай, — настойчиво повторил Сан Саныч. — Послушай хоть раз в жизни старого шпиона: уезжай! Ну, я тебя прошу. Просьбу-то мою выполнить можешь?

— А почему ты мне ничего не объясняешь? — возмутилась Александра. — Почему вы все такие таинственные? Я что — пешка? Куда двигают — туда и ходи?

— Тихо, тихо, — примирительно проворчал Сан Саныч, протянул руку и погладил ее по плечу. — Что я тебе объяснить должен? Я и сам еще не все понимаю… В общем, почти ничего не понимаю. А так никогда не бывает. Тревожно мне что-то… Ладно, иди.

От этого неожиданного признания Сан Саныча тревога Александры выросла до таких размеров, что, вернувшись к себе, она все никак не могла успокоиться, все ходила из угла в угол, все терла затылок ладонью, все прижимала руку к сердцу… Пока не вспомнила, что все ее метания старательно фиксирует камера. Что спокойствия тоже, конечно, не прибавляло. Александра вышла из дому и немножко побродила вдоль полосы все еще цветущих гвоздик. Некоторые цветы уже стали увядать. Она же предупреждала: не сезон! Вот так-то. Стало быть, и Хозяин не такой уж всемогущий. Эта мысль ее несколько успокоила. Что бы он там ни задумывал, а получается-то у него далеко не все…

Вернувшись к себе, Александра, все время помня о камере, разделась в темноте, пользуясь той же темнотой, показала камере язык — хотя, может быть, язык она показывала вовсе не камере, а ни в чем не повинному противоположному углу, — и легла спать, твердо решив, что завтра же поговорит с Хозяином насчет выходных. Не важно, зачем это нужно Сан Санычу. Ей самой хоть коротенький отдых нужен. В том числе — от того же Сан Саныча. А то с ума тут с ними сойдешь совсем.

Утром она вспомнила о камере поздно. Сначала встала, а потом вспомнила. Чертыхнулась про себя, с каменным лицом закуталась в простыню, и так, в простыне, пошла в ванную. С таким видом, как будто всегда так делает. И из ванной вышла в простыне. Взяла платье — и опять в ванную. Сумасшедший дом. Вышла, хлопнув дверью. И весь день старалась в свою комнату не заходить. Даже когда Настя спала после обеда, Александра не пошла к себе, чтобы почитать, как обычно. Вышла во двор, в жару, в густой гвоздичный запах. Гвоздичный запах ей перестал нравиться несколько дней назад… В общем, как только вокруг дома появилось это цветущее кольцо — так сразу и перестал. Она пошла вдоль цветущего кольца, с пониманием вспоминая незнакомую кошку, которая тем первым утром с такой брезгливостью принюхивалась к взявшимся ниоткуда зарослям. Шла и считала увядшие цветы. Сегодня их было еще больше. А через день увянут еще столько же. А дня через три — все.

Нет, даже это не успокаивало.

Ничто не успокаивает так, как созерцание чужой работы. Кто это сказал? Кто-то умный. Пойти, что ли, посмотреть, как строят дом для Насти? Это и в самом деле интересно. И строители интересные, и дом интересный. Уже отделочные работы начали. Шустрые какие. Умеют, если захотят. Вернее — если Хозяин захочет.

Мысль материальна. А это кто сказал? Наверное, тоже не дурак. Знал, о чем говорит. Не успела она подумать о Хозяине — он тут же и материализовался. А об этих двух привидениях она не думала. Они материализовались довеском к основной мысли.

Хозяин на ходу что-то сказал сопровождавшим его охранникам, те отстали, разошлись в стороны, отвернулись. Тактичные, что ли? Да ну, глупости какие. Просто, как и положено, контролируют окружающее пространство. Наблюдают, нет ли где внешнего врага. Александру как врага внутреннего не рассматривают.

— Добрый день, Александра, — еще за несколько шагов поздоровался Хозяин. Подошел, остановился перед ней, непонятно улыбнулся. — Бонжур. Гутен таг. Гуд афтэнун.

— Добрый день, Владимир Сергеевич, — равнодушно сказала Александра, при этом думая, что день нельзя считать добрым, если прямо посреди него в любом месте натыкаешься на Хозяина. Её личная народная примета.

— Вам нравится этот дом? — Хозяин даже не спрашивал. Он предлагал признаться.

— Ничего, — еще равнодушней ответила Александра. — Веранда на север. Это правильно. Хоть какая-то тень будет. А то все лето — как на сковороде…

— Вы бы такой дом хотели? — Хозяин все еще настаивал на чистосердечном признании.

— Нет, конечно, — чистосердечно призналась она.

— Ага, — непонятно улыбаясь, сказал Хозяин. — Я почему-то так и думал. Так вы вообще никогда ничего не хотите?

— Выходные… — Александра еще утром решила, что выходные попросит потом, после возвращения Надежды Ивановны из больницы. Но тут посмотрела на непонятную улыбку Хозяина, вспомнила слова Сан Саныча — и вдруг передумала. — Мне нужны выходные, Владимир Сергеевич. Два дня. Пятница и суббота.

Хозяин этого не ожидал. Хмуро задумался. Наверное, прикидывал, не слишком ли дорогой подарок она у него выпрашивает. Между прочим, в договоре записано…

— Нина Максимовна справится? — с сомнением спросил Хозяин.

— Конечно. Настя к ней уже привыкла. Да и Леонард Семенович поможет. У него хороший английский. И рисует неплохо. Настин режим практически не нарушится.

— Настя без вас скучать будет.

— Я без нее — тоже.

Хозяин долго молчал, сопел, сверлил ее неприязненным взглядом. Наконец сказал грозным голосом:

— Ладно. Два дня. Пятница и суббота. Вас отвезут. Скажите водителю, в какое время подавать машину.

Повернулся и, не попрощавшись, зашагал к новостройке. Два привидения, до этого медленно курсирующие по окружности, тут же по радиусам подтянулись к центру. Со стороны новостройки показались еще два привидения, тоже устремились к центру. Центру управления. Ритуальные танцы. Высокопрофессиональные танцоры, просто душу в танец вкладывают. И свято верят, что занимаются важным делом. Беда.

Александра отвернулась и пошла прочь от новостройки, затылком ощущая как минимум десять лазерных прицелов. А может быть, даже больше. В этом месте самая большая плотность привидений на один квадратный метр. Аномальная зона. Мечта уфологов. Бред сивой кобылы. Тысячи, тысячи, тысячи долларов — в трубу. В ритуальные танцы.

А кто-то безуспешно ищет пять тысяч рублей на «безумно дорогое» лекарство для близкого человека.

Ладно, это уже на тему «вставай, проклятьем заклейменный»… Она и сама получает тысячи долларов. И если присмотреться как следует — тоже за ритуальные танцы. Зачем олигаршьим детям иностранные языки, музыка, рисование и хорошие манеры? Они вырастают — и остаются в том же кругу, и бегают всю жизнь по кругу, ходят друг к другу в гости, ходят все вместе по кабакам, ходят оптом и в розницу по запредельно дорогим торговым точкам — и говорят на всех иностранных языках, которым их научили, о возможной стоимости нового колье Собчачки, о возможной стоимости нового любовника Аллы, о возможной стоимости новой фигуры этой выскочки Лариски… А заграничные братья по элите обмирают от восторга: надо же, в России наконец-то появились высокообразованные люди, на разных языках говорят! О возможной стоимости… Черт, в выходные надо зайти в поликлинику и сделать кардиограмму.

Но до выходных еще почти три дня, и за это время нужно успеть подготовить Настю к отсутствию бонны. Да и всех остальных нужно подготовить. А то, чего доброго, вернешься — а ребенок орет на няню, помыкает дедом, спит в футболке и режет картофель ножом…