Как выжить женщине в Средневековье. Проклятие Евы, грех выщипывания бровей и спасительное воздержание - Элеанор Янега
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Как считалось, заклятия на пенисы насылали те женщины, которых эти мужчины отвергли или оскорбили презрением. В XIII веке Фома Чобхэмский записал, что в Париже одна чародейка наслала проклятие половой немощи на мужчину, который бросил ее, чтобы жениться на другой, и тот действительно лишился мужской силы. Она прочитала заклятие над замком со вставленным в него ключом, а потом замок и ключ выбросила в разные колодцы. В итоге мужчина стал импотентом. Потом чародейку обнаружили и заставили признаться в содеянном. Отыскали замок и ключ, и едва только ключ отомкнул замок, к мужчине вернулась потенция и он смог заняться сексом с женой175. Так что сексуальные желания женщин, даже если отношения с ними были уже в прошлом, таили в себе нешуточную угрозу мужским репутациям и телам.
Неверность в браке
Даже мужчина, чей пенис «находился в хорошем рабочем состоянии», и тот не всегда мог удовлетворить сексуальное желание своей жены. И потому мужчины очень переживали, как бы их жены не стали искать полового удовлетворения на стороне. В конце концов, мы помним, что говорил Боккаччо: «…один петух может ублажить десять кур. Но даже десять мужчин не смогут ублажить похоть одной женщины»176.
Предметом всеобщей озабоченности в Средние века была точка зрения, что в целом женщины всегда доступны для секса и всегда готовы обманывать законных супругов. Сексуальные хищницы, как считалось, где угодно отыщут себе любовников, только бы удовлетворить неуемный жар своего
ИзменаМиниатюра из «Романа о Розе»любострастия. В средневековых умах это легко связывалось с интересом женщин к своей наружности. Как мы уже говорили выше, интерес женщин к роскошным нарядам и украшениям объясняли их предполагаемой похотливостью. Стоило женщине нарядиться или красиво причесать волосы, ее тут же начинали подозревать в желании разжечь вожделение, притом не у супруга, а в посторонних мужчинах. Один отвергнутый муж в «Романе о Розе» жалуется на неоспоримую истину, что «кто в жены женщину возьмет, Тот глупость всю свою поймет»:
Так неужели для меня С того Вы хорошели дня?! — Все люди видят эту ложь, Теперь и правды не найдешь. Я отношусь с большим презреньем Ко всем нарядам, украшеньям, Что носите Вы лишь для тех, Кто поднимает Вас на смех. Развратников таких полно — Вы, видно, с ними заодно. Кому Вы говорите сказки? Вы врете людям без опаски.
Мне Ваши бусы не по нраву, Вы носите их не по праву! Наряд сей может быть надет, Когда со мной Вы тет- а-тет. Зачем на танцы в нем ходить — Бесстыдников с ума сводить?177
Так что неудивительно, что встревоженные отцы без устали заклинали своих дочерей не красить лица. И если они желали выставить свою дочурку выгодной партией для брака, им надлежало в первую очередь показать чистоту ее помыслов и отсутствие интереса к сексу за пределами супружеской опочивальни. Именно поэтому они старались позаботиться о том, чтобы дочери не следовали последней моде и не лелеяли связанные с ней сластолюбивые замыслы.
Если мужчин так сильно тревожило, что вверенные их попечениям женщины непростительно много заботятся о своей внешности и тем обнажают свой интерес к неприемлемым или внебрачным любовным похождениям, ничто не мешало им обратиться к испытанному средству: проповедники рекомендовали прихожанам держать своих жен, сестер и дочерей в неприглядности, дабы они не решались покинуть дом и завести интрижку. Так, английский проповедник Одо Черитонский (ум. ок. 1247) давал следующую рекомендацию по содержанию привлекательных жен и дочерей: «всем отцам семейств надлежит связывать их волоса в узел и подпаливать их. А одевать их надлежит в рубища, нежели в драгоценные наряды. Ибо тогда они не осмелятся и носа из дому высунуть»178. Вдобавок иной раз обойдитесь с ними погрубее, и тогда отобьете у ваших родственниц всякое желание искать секса, которого они так отчаянно хотят.
Страх за сексуальную невоздержанность женщин был достаточно силен и временами приводил к принятию соответствующих законов. Так, начиная с 1288 года в Болонье появились законы против прелюбодеяния. На мужчин накладывался штраф в зависимости от их положения в обществе и достатка — от 30 до 50 фунтов. Зато «повинная в прелюбодействе жена приговаривалась к штрафу в сотню фунтов, каковая сумма для уплаты могла быть взята из ее приданого»179.
Женская неверность тревожила общество куда больше, чем неверность мужчин. Помимо того что в расчет не принимались никакие жизненные обстоятельства женщины, так еще и штраф назначался вдвое больший, чем состоятельному мужчине. К тому же штраф взимался напрямую из приданого женщины, то есть из средств, которые она, выходя замуж, принесла в семью и которые обычно предназначались ей для свободного распоряжения.
Поскольку женщины считались более сексуально озабоченными, чем мужчины, им требовалось более суровое наказание, способное удержать их на стезе добродетели. Тем более что неверная жена могла зачать ребенка от другого мужчины, ее неверность представляла экзистенциальную угрозу самой сути брака. Наказания вроде высокого штрафа считались необходимыми, чтобы подчеркнуть серьезность последствий, к которым могла привести женская распущенность, и не только потому, что женщины от природы похотливы, но и потому, что среди действовавших в те времена институтов брак не должен был поощрять секс. Женщин из знатных и богатых сословий — а на данную категорию как раз и были рассчитаны денежные наказания за неверность (женщин из низших классов обычно не подвергали такому наказанию, поскольку у них если и было приданое, то очень скромное) — особенно подозревали в интересе к внебрачному сексу по тем же причинам, по каким они в первую очередь вступали в брак.
Для средневековых европейцев брак был семейным институтом и церковным таинством, как мы увидим в главе 4. И поскольку женитьба существовала в основном для того, чтобы производить на свет потомство, для некоторых семей брак стал средством для заключения разного рода сделок.
Выгоды от скрепления двух семейств посредством брачных уз в наибольшей степени иллюстрируются династическими браками, заключавшимися для укрепления политических союзов и рождения законных наследников, которым предстояло продолжить династические линии. Королевские дома и родовитая знать, чьи богатства и власть надлежало сберегать и умножать для передачи следующим поколениям, ценили роль женщины в первую очередь как матери, а сам брак — как способ узаконить рожденных детей в
