Тропинки к паучьим гнездам - Артур Х. Рикка
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
За стеной раздалась первая канонада кубинских ракетчиков. Конвоир вздрогнул и чуть повернулся по направлению к звукам артиллерийских залпов. Это был тот самый шанс! Карташов, немедля, метнул нож и сам вслед за ножом выпрыгнул из окна к охраннику.
Даже через звуки канонады его обострившийся слух услышал тяжелый хруст лезвия, пробивающего грудину. Охранник рефлекторно отвел руку, чтобы достать оружие, реагируя на движение за спиной. Он еще даже не ощутил боли от ножа. Но было уже очень поздно. Захват шеи в «замок» и резкий разворот всем телом, сопровождаемый хрустом шейных позвонков конвоира, и Карташов вместе с уже безжизненным телом, упал в кусты гигантского спатифиллума, растущего под окном. Он быстро обыскал охранника, нашел короткоствольный парабеллум и спрятал в карман куртки.
С этого мгновения время начало свой неумолимый отсчет, и работало оно против Степана. Радостные крики кубинских и советских солдат играли ему на руку и, возможно, единственным вариантом было слиться с толпой. Он бросился в противоположную сторону, пробиваясь через чащу банановых пальм, чтобы выйти к толпе с противоположной стороны.
Пройдя через банановую рощу, он оказался у маленького залива. На берегу, почти в воде на бетонном возвышении стоял довольно большой дом. Кубинцы называли такие дома «каса». Выглядел «каса» необитаемым, и Карташов решил быстро его обследовать. Надо было сменить одежду — эта слишком бросалась в глаза. Он бесшумно пробрался внутрь. В огромном гулком холле, со стоящим посередине бильярдом, каждое движение отдавалось громким шорохом. У торцовой стены стоял холодильник и большой семейный стол. По-видимому, здесь отмечал всякие общевойсковые праздники офицерский состав. Холодильник был набит до отказа пивом, ромом, виски и водкой.
Следующая дверь вела в спальню. Там Карташов обнаружил сорочку, темные брюки и пару беретов. Подобрав обновку по размеру, он быстро переоделся, нашел большой пластиковый пакет для мусора и запихал в него свою старую, насквозь пропахшую им, одежду. Оставлять ее здесь было нельзя — на острове могли находиться собаки. Сапаты он одевать не стал, его обувь на каучуковой подошве подходила ему гораздо больше. У двери он заметил канистру с бензином. Обильно смочив подошвы пахучей жидкостью, он осторожно осмотрелся и выскользнул наружу, пытаясь не оставлять следов на рыхлом песке.
Короткими перебежками от куста к кусту он шел на шум, но то, что он увидел, не обрадовало его. Вдали, между им и джипами кубинцев, простиралась полоса песка. Пересечь ее и не засветиться под ярким солнцем было просто невозможно.
Время превратилось в физически ощущаемую и стремительно уменьшающуюся величину. С минуты на минуту обнаружат трупы, и начнется охота на него. Тогда не выбраться отсюда живым ни за что. Он развернулся и рванул к чаще густорастущих хамеропсов в направлении базы. Оставалось надеяться, что периметр, за ненадобностью, охраняется не так тщательно.
Впереди замелькали часовые вышки, и Карташев бесшумной рысью стал обегать их по периметру, высматривая ту, к которой ближе всего подобралась буйная растительность тропиков.
Издали слышались залпы и восторженные громкие крики. Карташов терпеливо ждал напротив дозорной вышки, сидя в кустах, когда очередной залп привлечет внимание часовых и скроет его бросок под вышку. Если это удастся, то дальше будет просто. Он заметил, что все внимание часовых занято внутренним периметром и это был, пожалуй, его единственный шанс на спасение…
Все получилось так, как он предполагал. Завистливое внимание часовых было обращено в сторону событий, происходящих на берегу, и Карташов, перебравшись через проволочный забор во время очередного залпа и ликующих криков, скрылся в густой растительности, плотно подступающей к выжженному периметру базы.
Исходов с острова было два — самолетом и паромом. О самолете не стоило даже думать, так как скоро, если не уже, все самолеты будут досматриваться на этапе взлета без объяснения причин. А это ловушка, из которой не спастись. Оставался паром! И единственный шанс Карташова выбраться — это то, что руководство советской базы не обратится за помощью к хозяевам Пиноса, не желая показать свою беспомощность, и постарается обойтись своими силами. А на тотальную блокировку острова резервов базы недостаточно. И в этом будет заключаться его шанс! Даже те, кто начнут работать по задержанию Карташева, по факту будут делать это нелегально, поскольку в противоположном случае им пришлось бы объяснять хозяину острова, Артуро Линсе, что выискивают представители, хоть и «дружественной», но иностранной разведки в гавани и аэропорту.
Пинос надо было покинуть в ближайшее время, но, что гораздо важнее, прежде где-то надежно укрыться. И он знал, где найдет единственный «контрреволюционный очаг» на острове Сосен…
В свое время в Гаване было 300 тысяч проституток. Когда Фидель Кастро пришел к власти, он всех их переселил на остров Пинос и организовал там сельскохозяйственные учреждения. Молодых красивых кубинок власти заставили копаться в земле, выращивая сельскохозяйственную продукцию для нужд Революционной Армии. Но именно проститутки были в числе первых, кто поддержал революцию. Они украшали свои комнатушки крохотными фото лидера повстанцев Фиделя Кастро, выпытывали в постели у офицеров правительственных войск и передавали в штабы партизан секретные сведения, вступали в отряды боевиков, сражаясь с оружием в руках.
В 1957 г. Гавану потрясла забастовка «жриц любви» — девушки наотрез отказывались принимать клиентов в знак протеста против казней пленных повстанцев. Протест имел такую силу, что уже через неделю тогдашний военный диктатор Батиста поспешно распорядился остановить расстрелы. Проститутки поддержали Кастро потому, что он заявил: в их занятии нет ничего позорного, девочки просто вынуждены кормить своих родителей и детей, а режим не дает им устроиться на нормальную работу. После разгрома Батисты, девушки, как скот, были вывезены на остров Пинос и использовались во благо Революции бесплатно. Убежать с острова было трудно. Как-никак море ведь надо было на чем-то пересечь.
Будучи беззлобными, веселыми и по натуре своей беззаботными, девочки не особенно жаловали представителей власти, хотя те часто пользовались их профессиональными (а вовсе не сельскохозяйственными) навыками. Частыми посетителями были не только революционеры, но и их «гости». Девушки с удовольствием предоставляли свои услуги, за это получали множество мелких преференций, дополнительные продовольственные пайки, пахучее мыло, цветные ленточки, которые были здесь на вес золота, а если повезет, бюстгальтеры из Союза, которые очень ценились кубинками.
Карташов знал одну из таких удивительных сельскохозяйственных коммун еще с 1960 года, когда приезжал сюда ненадолго, как «консультант по сельскому хозяйству». И некоторых девушек он, благодаря своей фотографической памяти,
