Чингисхан. Просто о сложном - Геннадий Анатольевич Веретельников
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Это сон? — спросил я по-французски, голос был не мой, какой-то хрипло-простуженный.
— Нет, не сон, мой Владими..! — ответил голос Элен.
Я открыл глаза. В комнате не было света. Элен, а это была она, уже без всяких сомнений, сидела на полу, опершись спиной о дверной косяк. А я лежал рядом с ней, и моя голова лежала у неё на коленях. Наши глаза встретились. Хоть и в полной темноте, но я видел, я чувствовал взгляд любимой, скорее ощущал больше, чем видел, веселые искорки, которые вспыхивали где-то в глубине этого бездонного океана по имени глаза Элен. Я ощущал её улыбку, вернее улыбался сам, улыбка просто не сходила с моего лица и чувствовал, что у Элен такая же ситуация с лицом. Через мгновение я уже полностью пришел в себя. Решил погладить Элен. Прикоснулся и понял, что все мои руки в занозах и у меня не получится то, что я задумал. Рассмеялся и сказал об этом вслух. Элен поцеловала меня в лоб, встала, подошла к полке и взяла что-то, вернулась ко мне, поцеловала в губы и сказала:
— Нас учили ходить в поход и оказывать первую помощь! Или ты уже и забыл? Вспомни, как говорил Великий Жюль, учитель, главный Скаут Парижа и лучший специалист в знании произведений Жюля Верна, с которым мы любили ходить в туристические походы! Заноза? Не проблема! Легко найти и вынуть занозу вам, мальчики и девочки, поможет скотч — наклейте на место с занозой кусок клейкой ленты, а затем рывком оторвите — заноза выйдет! — сказала Элен голосом, который на самом деле чем-то напоминал голос Великого Жюля, — а помнишь, какие он цитаты выдавал для наших девочек, про два пути. Девочки, — говорил он, — либо вы получаете удовольствие, когда обжираетесь, либо, когда стоите голые перед зеркалом!
Через пару минут я был полностью освобожден от болезненных колючек, которых нахватал в лесу. Причём каждая победа над очередной занозой обязательно была закреплена поцелуем… Элен легла рядом со мной и спросила:
— Что еще могу сделать для тебя?
— Расскажи, как ты нашла меня? — спросил я шёпотом.
Тут пиликнул и засветился синим огоньком браслет на запястье у Элен. Она улыбнулась и сказала:
— Один момент, мне надо выйти на связь.
Подошла к окну и, взяв в руку стоящую радиостанцию, нажала на боковую кнопку и сказала:
— Девятый, первому. Вороненок прилетел. Ворон нет.
Через паузу радиостанция ответила почему-то голосом, который был ну очень похож на голос Анатолия Верета, только уже по-русски:
— Дайте координаты, где остался «Ворон», срочно!
Элен непонимающим взглядом посмотрела на радиостанцию, потом перевела взгляд на меня. Я уже подскочил и одним прыжком был возле окна. Почти выхватил прибор у Элен из рук и сказал:
— Первый, первый, «Ворон» ранен и находится в радиусе двух километров от вышки, которая расположена в населенном пункте возле нас. Огнестрел, Анатолий Иванович. Он мне жизнь спас… Два раза. Последнюю фразу я уже говорил выключенной с передачи радиостанции.
Тут ожила радиостанция, отданная мне Сергеем:
— Ворон, Ворон, ответь базе!
И через секунду:
— Ворон, немедленно ответь базе, слышишь!
Я подбежал, и, нажав на кнопку, попытался быстро объяснить, что Ворон отдал радиостанцию мне и что у него ничего нет. С той стороны промолчали. Повисла гнетущая тишина.
Элен все еще не понимающим взглядом смотрела на меня, и я ей сбивчиво рассказал все события, которые произошли со мной и вокруг меня с того момента, как я поднял трубку телефона и услышал голос любимой Элен и до момента, как я вошел в дом моей бабули и как пришел в себя на коленях, которые любил больше всего на свете.
Но мне было непонятно, почему голос из радиостанции был так похож на голос Анатолия. Более того, он абсолютно был похож. И это был он! Но как он выжил? Он выжил. Бесспорно, а Сергей сейчас истекает кровью, и его не могут найти его друзья, потому что он отдал радиостанцию мне, полагая, что этим спасет мне жизнь еще раз!
Стоп, овальчик, как у Электроника, он у Сергея, Господи, какой же я дурак. Я с рычанием начал перерывать рюкзак, в сердцах швыряя все на пол. Наконец, прибор выкатился из кармана. Я поднял его и начал вызывать «Ворона»:
— Ворон, это я, Ворон, ответь! Ответь мне, пожалуйста, со мной все в порядке, тебя ищут, помоги им в поисках! Очнись, ты слышишь меня?!
В ответ была тишина. Гробовая. Я услышал вздох любимой.
И продолжил вызывать Сергея. Я почти кричал, просил, плакал, умолял его не умирать и отозваться! Даже не сразу заметил, что Элен подошла ко мне и обняла меня за талию и нежно прижалась ко мне. Я даже не сразу ощутил её упругую грудь, но мне это придало сил, и я без остановки произносил в эфир все хорошее, что приходило мне в голову при воспоминании того, кто спас меня от смерти два раза…
Я сообщил по основной радиостанции о том, какая связь осталась у «Ворона». Меня попросили продолжать. Тут пиликнул овальчик! Сердце забилось и ёкнуло! Но каково было разочарование, когда высветился значок батарейки с информацией о том, что она разряжена и осталось пять процентов!
Я продолжил вызывать Сергея. Только теперь с перерывами, давая этому устройству немного отдыхать. Элен молчала. Только все сильнее и сильнее прижималась ко мне…
Надежда была. Только она уменьшалась с каждой минутой. Перед глазами стояла дырка в дереве и раненый Сергей… Пока есть возможность, я буду тебя вызывать!
— «Ворон», — сказал я в овальчик, — осталось три процента, отзовись, пожалуйста, очнись, мы тебя ищем, ты нам нужен! И я очень хочу узнать, чем закончилась та история с сенатором и министром, ведь кроме тебя, мне никто её не расскажет!
Через мгновение я увидел, как сначала ожил светодиод, а потом очень глухой, как из подземелья, но такой родной голос Сергея, произнёс:
— Да жив я пока, не дождутся. Сообщи моим, Пинкертон, что я зелёную лазерную указку включил. И направил в сторону Марса. Или Юпитера, толком не разберу, у меня по астрономии тройка была…
Я почувствовал, что он улыбается. Поднес к своим губам радиостанцию, которую мне дал Сергей
