Звездный капитан - А. Задорожный

— Согласен, алиен с красной кожей — редкое зрелище. Все привыкли считать их маленькими зелеными человечками. Но Отварок мутант. Из — за этого его хотели усыпить сразу после рождения, однако ему повезло — его отдали в лабораторию на опыты. Бедняга провел в закрытой больничной палате большую часть жизни, пока не передавил голыми руками персонал больницы и не сбежал. Несмотря на большую голову, поговорить с ним не о чем. У нас он исполняет обязанности грузчика. Отварок может перенести тяжеленный груз, согнуть железный прут или сломать кому — нибудь позвоночник — что попросите, то и сделает.

Остались Бобк, Шарк и Друк — братья — близнецы. Их сейчас здесь нет. Они тоже не местные — они гундариане.

Энтони и Кокс обменялись встревоженными взглядами. Последний невежда в космосе знал, что гундариане каннибалы. Их инстинкты главенствуют над разумом. Проголодавшийся гундарианин может наброситься на человека в любом месте без повода и предупреждения.

Лис заметил тревогу волонтеров.

— Не беспокоитесь, своих братья есть не станут, — заверил он. — Наркотин заменил им все инстинкты. Они сейчас, наверное, ширяются где — нибудь в машинном отсеке.

— Я уже встречался с гундарианами, — мрачно сообщил Энтони. — Это гадкие создания с мерзкими повадками.

— От них пахнет псиной, — поддержал напарника Кокс. — А я не люблю собак.

— С запахом можно смириться, но с их прожорливостью едва ли. — Энтони непроизвольно сунул руку за полу пиджака, чтобы проверить, на месте ли флэштер. — Каждый гундарианин, чтобы подавлять инстинкты, должен иметь автоматический инъектор с транквилизатором, — успокоившись, заметил Энтони и вынул руку обратно.

— А ты думаешь, почему они наркоманы? — Лис вновь усмехнулся. — Я бы советовал вам больше остерегаться Эву. В корабельной аптечке заканчиваются запасы донорской крови — если на Ледне не пополним холодильник, то кому — то придется стать донором для нашей Пиявочки.

Кокс с Энтони с ужасом посмотрели на брюнетку. Но место у дверей уже опустело Эва исчезла, растаяв словно призрак. Когда она вышла, никто не заметил.

— Вот, значит, и познакомились У нас подобралась отличная команда. С такими крутыми парнями можно захватить мир. Так неужели нам не поймать какого — то администратора, черт побери! Найдем Леонардо Тинкса, и каждый получит столько денег, что навсегда забудет, что такое необходимость работать ради куска хлеба!

Глава 35

Слезы прошлого

Яркий солнечный день. Окружающее пространство наполнено светом. Предметы будто сияют изнутри. Вокруг машин, домов, людей, деревьев колышется белая аура. Из — за яркого света краски кажутся блеклыми, словно разведенными молоком.

Кругом счастливые лица ребят их родителей. Смех, радостные крики. В школе — интернате родительский день. У воспитанников праздничное настроение. Только он не испытывает радости. В сердце обида они не пришли — они обещали, но не пришли.

Родители подвели его — и это в такой важный день. Все одноклассники с родителями, только он один — одинешенек. Горло сдавила обида. Отца могли не отпустить с работы — он полицейский, но мама — она обещала и не пришла. Он ждал ее весь день, надеясь, что хотя бы в самый последний момент она все же появится. Но вот прозвучал последний звонок, и он осознал, что его обманули. Праздничный день превратился в день разочаровании. Сопровождаемый смехом одноклассников, он прячется в хозблоке интерната. Его душат слезы. Он убежит. Он пойдет домой, чтобы высказать все, что накипело на сердце ребенка, — излить накопившуюся горечь.

Он вылезает в окно и бежит по направлению к дому. В ушах звучат горькие вопросы, на которые у него нет ответа: «Где твои родители? Они не пришли? Они тебя не любят? Ты им не нужен?»

Маленького человечка жестоко обидели самые близкие люди. Они обещали. Они обманули. Они забыли. Они занимаются делами, которые важнее, чем какой — то праздник сына. Они его не любят. Они любят только себя. Его проблемы им неинтересны. Он никто — он сам по себе. Мама и папа его бросили. Они плохие — им все равно.

Вот и подъезд. Лучи солнца в молочной дымке падают на крыльцо. В кронах деревьев, что растут вдоль улицы, поют птицы. Через дорогу на детской площадке слышатся звонкий смех, веселые крики. Сегодня у всех праздник. Только ему горько — его родители не любят его. Они плохие.

Ступени ведут наверх. Вот и дверь квартиры. Он приготовил кучу упреков и оскорблений. Сейчас он все выскажет — все обиды, накопившиеся на сердце. Он толкает дверь. Створка медленно открывается.

Он ступает через порог, словно в другой мир.

Звуки пропадают. Свет становится жестким, тени резкими. Уши закладывает. На плечи наваливается тяжесть. Становится тяжело дышать. Сознание работает прерывисто, напоминая вспышки за окном ночного поезда.

Он уже в гостиной. Он стоит в кровавой луже. Кровавые брызги на стенах. Тело отца на полу в огромной темно — красной луже. Безжизненные глаза смотрят на сына, словно извиняясь за то, что отец не пришел в школу.

В голове щелкает невидимый переключатель. Он уже в спальне. Обезглавленное тело матери на красных от крови простынях. Кровь на полу, на стенах — кровь повсюду. Кровь на стульях, на экране телевизора. Красные капли капают с книжных полок. Кровью залит каждый сантиметр квартиры. Его ботинки промокли от крови. Кровь попала на брюки. Он смотрит себе на руки и видит всю ту же кровь — кровь своих родителей. Его душит крик, но Рональд Кох не может кричать, ему не хватает воздуха…

«Простите, я не знал! Простите, меня!» — Рональд чувствует, как шепчут его губы. По щекам текут слезы. Как он мог подумать плохо о родителях, которые всегда его любили. Как он мог обижаться на мать, на отца за то, что они не пришли за ним в интернат. Как он мог? «Я не знал… Простите меня… Я не знал…»

— Простите меня, — сказал Рональд Кох и открыл глаза.

Кошмар из далекого прошлого исчез, оставив после себя болезненный осадок — смесь печали и угрызений совести.

Детектив оказался в реальном мире на борту звездолета. Низкий потолок каюты космического корабля. Звезды в иллюминаторе. Тихий гул гипердвигателя. Зеленоватый свет от цифр информатора над дверью.

Мэл Райт сдержал слово — полет занял двое стандартных суток. Сегодня они прибывают на Ледну. Через три часа в столице Зором взойдет местное солнце, будет раннее утро. Вор Леонардо Тинкс и пират Скайт Уорнер направляются к Дагу Кракерту, чтобы сбыть «Око змеи». Рон будет ждать их уже там.

Рональд Кох утер слезы и сел в койке.

— Зло будет наказано, — с решимостью произнес детектив.

Глава 36

Пагубная страсть

Ледна — планета земного типа, масса ниже стандартной на два процента, содержание кислорода выше нормы на 0,3 процента, отсутствие ядовитых примесей и болезнетворных микробов, безопасная флора и фауна.

Столица, город Зором, — настоящий райский уголок: побережье теплого моря, желтый песок пляжей, мангариновые сады; воздух, напоенный запахами цветов и морской свежестью. Мягкий климат напоминает ласковые руки матери, а красота неба завораживает, подобно взгляду таинственной незнакомки. Днем глаза слепит лазурь в окаймлении перистых облаков, ночью сознание поражает глубина раскрывающегося космоса с россыпями разноцветных звезд, мерцающих сквозь дымку Драконьей туманности. Как только часы пробьют полночь, на востоке зажигается оранжевое зарево восходящего спутника планеты Арума.

Ночь на Ледне — время цветения мангариновых деревьев. Над цветками, похожими на огромные одуванчики, порхают бабочки — медоносы, кружат летучие ящерицы, колибри, желающие полакомиться нектаром. Лунная дорожка оранжевой полосой тянется по морской глади от горизонта, над которым полным мангарином парит спутник Арум, до гранитных волнорезов набережной.

Город Зором, раскинувшийся на побережье, не славился многоэтажными зданиями. Самое высокое строение здесь — это телебашня, стометровой стрелой устремившаяся в небо. Она видна отовсюду. Красные огни ее шпиля, словно светлячки, парят среди ночных звезд. Зором состоит из десяти небольших кварталов, разделенных между собой парками и садами. Из — за количества насаждений город кажется утонувшим в зелени. Жизнь здесь течет неторопливо, особенно по ночам. Только у клубов и ресторанов в позднее время наблюдается некоторая активность, остальная часть погружается в сон (гасят даже уличное освещение).

Чтобы избавить жителей от шума стартующих звездолетов, единственный космодром вынесен за сорок километров от городской черты. От города до взлетно — посадочной площадки протянута скоростная железнодорожная ветка. Приезжие, кого не устраивает ждать отправления поезда, могут нанять таксофлаер или обычное такси.