Игра втемную - Владимир Князев

— Ба! Знакомые все лица. Доктор Лектор, собственной персоной! Как ваши «ягнята»? По-прежнему — молчат?

Профессор, блеснув стеклами очков, спрятался за генерала.

— Между прочим, меня зовут Франческо Маркони. Я доктор психологии. Мои научные труды…, — начал было, с вызовом, ученый.

— Это никого, сейчас, не интересует, доктор, — оборвал его Гонсалес, — займитесь, лучше, делом… Итак, Серж, Вы готовы к своей ответственной миссии?

— Я — солдат, мой генерал. Выполнять приказы — моя профессия. А быть верным присяге — мой долг: «…Я Вам служу. Чего же боле…». Поэтому, ни к чему лишние подтверждения моей постоянной боевой готовности.

— Что ж, отрадно слышать. Доктор Маркони введет вас в курс дела, — Гонсалес уселся в стоящее у стены кресло. Другой мебели в комнате не было, и оно диссонировало с голыми стенами, одна из которых была задернута плотной портьерой. Рядом стоял столик с приборами. Маркони подошел к аппарату, пощелкал тумблерами и взмахом руки пригласил Андреева подойти ближе.

— Возьмитесь за эти рукоятки и по моей команде начинайте думать только о приказе генерала Гонсалеса. Остальные мысли должны отойти на задний план. Вам понятно?

— Это, даже, проще, чем свернуть вам шею, мой дорогой естествоиспытатель, — доктор испуганно отшатнулся, — Не бойтесь. Неудачная шутка черного юмора. Вам и шею не надо сворачивать. Вы умрете от одной мысли об этом процессе.

— Прекратите, господин Андреев, — подал голос генерал, — Вы же видите, Франческо нервничает. Может что-нибудь напутать. А ему нельзя ошибиться.

— Я только хотел уточнить, неужели для выполнения вашего приказа, мне достаточно только думать о нем?

— Представьте себе — да. Вы же слышали, что мысль, в конечном счете, материальна. Это приспособление, лишь, ускоряет действие, в чем можно будет убедиться в ближайшие минуты.

Доктор раздвинул шторы. За ними оказалось большое, практически, во всю стену, окно. В смежной комнате, в «стоматологическом» кресле, прикованный наручниками, сидел полковник Сантана.

— Знакомый интерьерчик, — отметил Сергей, — А что это с полковником? Он, как будто, попал под железнодорожный состав.

Лицо Сантаны, напоминало говяжью отбивную. Кровь сочилась из свежих, рваных ран и стекала по шее на судорожно вздымавшуюся волосатую грудь.

— Перебрал лишнего. На ногах не стоял. Все время падал и, преимущественно, лицом вниз, — прокомментировал Гонсалес, — Первый раз вижу его в таком состоянии… И, надеюсь, в последний… Но хватит разговоров. Приступайте, доктор, — генерал отделил кристалл от перстня и протянул его Маркони. «Франкенштейн» аккуратно вставил его в гнездо и нажал кнопку пуска.

— Начинайте, — прошептал он.

«Наступил момент истины, господин Андреев. Думай быстрее. Принимай решение. И, по возможности, единственно правильное. Любая ошибка — и ты никогда не будешь подполковником». Сергей взялся за рычаги и оглянулся. Гонсалес развалился в кресле с кривой ухмылкой. Чуть поодаль, потирая руки, стоял Маркони. У дверей, с автоматом на изготовке стоял охранник. На данный момент, из трех противников, он был наиболее опасен. Их разделяло чуть более двух метров. Ствол оружия был направлен на Сергея. Даже, при случайном нажатии на спусковой крючок, он не мог промахнуться.

Андреев еще раз посмотрел через стекло на полковника и закрыл глаза. Раздалось тихое, мерное жужжание прибора. Сантана легко дернулся, и на его лице появилось какое-то подобие улыбки, если можно назвать таковым оскал разбитого рта. Кровотечение прекратилось. Раны стали затягиваться.

— Профессор, мне кажется, я что-то не так делаю. Не могли бы Вы посмотреть, — Сергей повернулся к Маркони.

Тот испуганно встрепенулся и бросился к пульту. Генерал впился руками в подлокотники кресла. Охранник напрягся. Его взгляд метался от Гонсалеса к Андрееву. Доктор посмотрел на Сантану, потом на прибор. Он недоуменно пожимал плечами и несвязно бормотал:

— Не может быть… Я все правильно рассчитал… Ошибка невозможна…

Вдруг он застыл и медленно поднял голову. Его лицо озарила догадка.

— Это Вы… Ты не… Знал. Ты все знал, — шипящим голосом произнес Маркони, — Мой генерал…, — вскрикнул он, но не успел договорить.

Сергей сгреб его в охапку и бросил на охранника. Тот успел нажать на спусковой крючок, и профессор получил свинцовый заряд в живот, замедливший его полет, но инерция броска оказалась сильнее. Он продолжил свою траекторию полета и налетел на бойца, едва не сбив его с ног. Андреев, воспользовавшись замешательством, бросился следом и, всей своей массой придавил стража к полу. Автомат был бесполезен. Его, как в слоеном пироге, прижало тело Маркони. Сергей, левой рукой уперся в лоб охраннику, а пальцами правой впился в его кадык и рванул на себя. Кровавый гейзер, горячей волной ударил Андрееву в лицо. Дверь зашипела. Стоящий снаружи гренадер, услышав шум, поторопился на помощь. Он ворвался в комнату, и сразу напоролся на Андреева. Сергей успел вытащить у поверженного врага нож из чехла, и, не поднимаясь с пола, встретил солдата ударом в низ живота и распорол его до ребер. Боец застонал, схватился руками за рану и сполз по стене. Майор заволок его в комнату, закрыл дверь и медленно повернулся к Гонсалесу. Все это время, тот сидел, как парализованный и безучастно, но с огромным ужасом взирал на происходящее.

Андреев вытер лицо и руки белым халатом доктора, подошел к прибору и вынул кристалл из гнезда. Он на мгновение засветился изнутри. Подбросив Талисман в руке, Сергей хмыкнул и положил его в нагрудный карман.

— Наконец-то, мой генерал, мы сможем поговорить на паритетной основе. Впрочем, на долгий разговор не рассчитывайте. Мне, лишь, нужны ответы на несколько вопросов, а потом…

— А потом, Вы сделаете со мной то же, что и с остальными? — не пытаясь скрыть испуг, пролепетал Гонсалес.

— Зачем же так мрачно. Впрочем, все будет зависеть только от Вас. Я ведь и этих, — Сергей кивнул на трупы, — не хотел убивать. Просто у меня не было выхода: или — я, или — меня. Может показаться странным, но себя я люблю больше. Однако, ближе к делу, генерал. Кто такой Хромой? Где он находится? Как вы выходите с ним на контакт?

— Я… Я не знаю никакого Хромого, — пробормотал Гонсалес.

— Неубедительно. Даю вторую и последнюю попытку, — Сергей сделал угрожающее движение в сторону генерала, — любой ответ означает Ваш приговор. Он может быть либо оправдательным, либо обвинительным. Во втором случае, по законам военного времени… Ну, Вы дальше знаете. Итак, кто такой Хромой? — с ударением на каждом слове повторил Андреев.