Мертвые не плачут - Сергей Абрамов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Что Пастуху понравилось, так это невырубленный лес. Ближайшие, видные из-за ворот дома поселка стояли, окруженные старыми высокими деревьями. Похоже, насчет грядок с огурцами и клубникой здешние жители даже не заморачивались.
Пастух подошел к проходной, у двери коей стоял крепкий мужик в стандартной чоповской форме и курил.
– Здорово, начальник, – сказал Пастух. – Вопрос по существу можно?
Охранник неторопливо осмотрел Пастуха с головы до ног и разрешил.
– Ну? – Немногословен он был.
– Работники вам, случайно, не требуются?
– А ты кто?
– Старший сержант десантных войск.
– Староват для дембеля, – усомнился охранник.
– Сказал! Я дембельнулся сто лет назад, после сверхсрочки. А потом работал где придется. В охране тоже…
– А ты что, специально сюда пилил? – Было в голосе подозрение.
– Случайно. Тетку какую-то подвозил в деревню соседнюю…
– Не, мужик, – успокоенно сказал охранник, – кадры нам не требуются вообще-то. У нас – комплект.
– Жаль. Ну, тогда пока, братан. Успеха тебе… – и пошел назад, к машине.
Нечего здесь ловить было нынче. А вот завтра придется подъехать сюда часикам к трем-четырем, поглядеть, последить, дождаться отбытия охотников, проводить их до места…
До какого?.. Хороший вопрос!..
Ответов два. Первый: дождаться, как выше сказано, проводить, последить и принимать решение по обстоятельствам. Второй: узнать заранее расположение оного места и прошерстить его сегодня или, на крайняк, завтра с рассветом.
Только вряд ли у этих гавриков одно и то же место для охоты на уток. Здесь, в этом краю, как прежде слышал Пастух, таких мест вдоль Реки – тьма. Как, впрочем, и уток в тех местах.
Хотя…
А что? Может, это и мысль.
Сел в машину, завел ее и неторопливо, лишнего внимания не привлекая, развернулся и поехал назад – к трассе. Несостоявшийся коллега-охранник наверняка следил: профессия такая плюс – скучно ему. Ну и хрен с ним! Что за базар? Ехал, притормозил, спросил, отказали, отбыл. Будни…
А отъехав подальше, вырулив на трассу, погнал машиненку в Город, между прочим сказав нелюбопытному Мальчику:
– Есть тебе работенка.
Тот уши навострил. Работенка – это ж хорошо. Да и опыт кое-какой уже имелся.
– Мы сейчас – на рынок, кой-чего прикупить придется. А потом, часикам к семи вечера, вернемся к поселку. И ты часок-другой поработаешь местным жителем. Среди юного здешнего поголовья.
– Насколько местным? – спросил, уже не удивляясь, Мальчик.
– В гости приехал. С мамой. Сегодня.
– К кому приехал? Там же все всех знают, поселок невелик.
– Молодец, соображаешь. Но не до конца. Ты и мама приехали, допустим, к некой тете, которая с твоей мамой… что?
– Училась в институте. Или в школе. Или познакомились на отдыхе… где?.. ну, где-нибудь на Срединном море. В Стране-Сапоге, например.
– И тебе это надо? Взрослый пацан пилишь за ручку с мамой к какой-то неведомой тетке вместо того, чтобы остаться дома и пойти играть в футбол, например… Ты вообще-то местный или приезжий?
– Вообще-то я – приезжий. Из Столицы… – ответил на главный вопрос. Дальше пошла вольная импровизация. – Просто мама в Город-Трех-Рыб по делу приехала. Она у меня… это… владелица сети продовольственных мини-маркетов в Столице и других городах, собирается развивать сеть и в Городе-Трех-Рыб, приехала на пару дней на переговоры, а заодно решила навестить одноклассницу, – залпом все это выложил, но вроде убедительно.
– А ты при чем?
– А я три дня назад с соревнований вернулся.
– С каких соревнований?
Времени «для подумать» в допросе не полагалось.
– По шахматам. Турнир в Стране-Острове. На Кубок Его Высочества принца-консорта.
– Оп-па… Круто! А там такой есть?
– Довольно стыдно не знать про супруга Ее Величества королевы…
– Мне стыдно, согласен… А какое место ты занял?
– Третье.
– Почему не первое?
– Понтов меньше. Мне они нужны?
– А если они с тобой сыграть захотят?
– Пусть попробуют. Я вообще-то в шахматы хорошо играю. Где-то по второму взрослому разряду. Ну, по-третьему – точно. Я его в этом году получил.
– Ни фига себе! Респект тебе и уважуха. Будет время – напрошусь в партнеры… А с какого перепугу ты поперся в Город-Трех-Рыб? Сразу после турнира…
– Мама очень просила. Давно меня не видела. Соскучилась. Что ж я – зверь, чтоб ей отказывать в такой малости? Два дня всего… Да мы и уезжаем в Столицу сегодня в ночь… Короче, Пастух, что я должен выяснить?
– Так, малую малость. Говорят, охота в здешних местах отменная. И рыбалка тоже… Выведи ребятишек на разговор о завтрашней охоте на уток. Их папаши собираются пострелять.
– Узнать – где?
– И где, и когда, и как… Но не дави, не проявляй особого интереса, пусть они сами выбросят козырь против твоих шахмат.
– Охоту что ли?
– Не гоношись. Охота – это тоже искусство.
– Как и любое красивое убийство, – подвел итог Мальчик.
Что он имел в виду? Да что бы ни имел, все – его. Пусть говорит…
А Пастуху очень хотелось бы узнать, куда именно пойдут охотники. Головной боли в разы меньше будет… И ведь может, может разговор с местными детишками получиться: их спорт против спорта Мальчика. Чья возьмет?
Пастух был склонен поставить на Мальчика.
Хотя риски имелись, чего уж там…
А рынок в Городе-Трех-Рыб, он же – Холостяков, был как везде: грязный, шумный, толпливый.
Походили, поглядели, потусовались, приглядели, поторговались, купили. А именно: кроссовки новые, водо-якобы-непроницаемые, носки к ним – толстые, шерстяные. Можно было и резиновые сапоги купить, но продавец кроссовок отговорил. Сказал, что, если на охоту, то на фига сапоги? Сухо сейчас в плавнях. А в воду не полезешь – ноги и не промочишь. Логично.
Далее. Камуфлированная одежда, отечественная, а именно: брюки с пропиткой, под них – портки тренировочные, легкие; куртка с капюшоном на пуговицах; свитерок под куртку, хотя и лето на дворе; шляпу с провисшими полями.
– А ружья не надо? – полюбопытствовал продавец. – А то адресок могу дать…
– У друзей возьму, – сказал Пастух. – Чай, не одежда. Любое хорошее подойдет.
Хотя ружье ему не требовалось.
К одежде справили хрустящую сумку – из тех, плетеных из пластиковых лент, с какими любят путешествовать нашенские вольные продавцы товаров из далеких восточных стран. Сложили туда одежонку, забросили в багажник. Мальчику купили полдюжины футболок, бельишко, носки: все проще новое надеть, чем старое стирать. Да и времени стирать – не было.
Завезли приобретенное в съемную квартиру, пообедали в кафе на Набережной, и уж вечер подоспел. Пришла пора внедрять Мальчика на чужую территорию.
В этот раз Пастух оставил машиненку на съезде с шоссе, то есть подальше от парадных ворот в поселок. До него они легко дошагали, светиться у ворот не стали, пошли вдоль забора, где тянулась хорошо протоптанная местным людом тропинка, а метров через шестьсот-семьсот в заборе, как Пастух и предполагал, обнаружилась дыра. Не бог весть что, а Пастух все же счел это везением, на которое он никогда особо не рассчитывал. Но надеялся. Оно и случилось. И Мальчик немедленно был запущен в дыру.
Пастух сказал перед «запуском»:
– Я тебя в машине подожду.
– Естественно, – согласился Мальчик. – Я ж, не исключено, надолго.
– Ты там поосторожнее… – все-таки добавил Пастух.
Сам не понял – зачем. Вырвалось.
– Уж как-нибудь… – ответил Мальчик рассеянно.
Он уже был – там.
«Там» оказалось краем леса. Именно краем, потому что вне забора никакого леса не росло. А край, в свою очередь, оказался частью чьих-то владений, потому что справа от Мальчика тянулся тоже забор – пониже и пожиже, а впереди по ходу высилось недостроенное сооружение типа дом. Безлюдно было. Тек славный вечер, и строители этого дома отбыли на временный покой.
Мальчик обогнул дом и вышел через калитку на улицу поселка. Никого там не увидел, уличка как уличка, справа забор, слева забор, посреди – неширокая дорожка асфальта. Он пошел по ней, вспоминая, что поселок невелик, куда меньше того, где жил Гольфист. Он довольно быстро услышал шум праздника, в жаркой и влажной тишине – как фон: слишком громкие голоса, чересчур звонкий смех, навязчивая, с перебором, музыка. Он довольно быстро увидел, откуда звучали музыка и смех, он увидел трех мальчишек – примерно ровесников своих – около открытых въездных ворот. Мальчишки внагляк курили.
Мальчик подошел к ним и сказал:
– Привет. Я – Мальчик.
Трое курящих молча смотрели на пришлеца. Двое показались ему ровесниками, а третий был постарше года на три, он-то и курил по-настоящему, а двое лишь подражали ему, не умея и – слишком явно! – не очень-то и желая. Но – право старшего есть право сильного, с ним не поспоришь.
