Правда о Bravo Two Zero - Майк Эшер

Ждать пришлось долго. Когда они вернулись, уже миновал полдень. Аббас представил меня неприветливому человеку в очках, выглядевшему кем угодно, но только не бедуином. На нем был красный шемаг с черными шнурами и коричневый плащ с расшитым золотом обрезом. Абдалла вырос в Ани, где был чиновником местной партийной организации, но унаследовал большое стадо овец, которых держал здесь, на краю пустыни. Коттедж теперь был заброшен, но раньше он использовал его, отдавая в распоряжение пастуху, заботившемуся о его стаде. Десять лет назад, сказал он, его использовал молодой пастух, которого он описал как умственно отсталого, что прозвучало очень знакомо. Райан описывал человека, с которым ушел Стэн, как эдакого деревенского дурачка. Я жадно заинтересовался этим пастухом, но Абдалла сказал, что он больше у него не работает.

Мы присели в тени, и я попросил Абдаллу рассказать, что он видел здесь в 1991 году. "Это было 26 января", начал он. "Я ехал из Ани на своем пикапе, чтобы навестить моего пастуха, жившего тогда в этом доме, и посмотреть, не нужна ли ему пища или вода. Когда я прибыл, его здесь не было. Оглядевшись, я увидел человека в вади, примерно в двухстах метрах отсюда. Я поехал к нему, и понял, что это иностранный солдат. У него была винтовка. Я подъехал и заговорил с ним — я немного знаю английский — и спросил его, что он там делает. Я сказал ему, что поеду в Ани и привезу еду. Он, кажется, вполне согласился с этим, и не пытался остановить меня. Разумеется, в Ани я пошел прямо в полицию, и сказал им, что около моего дома был вражеский солдат. Они взяли человек пятнадцать и отправились сюда на Лэндкрузерах.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

РАЙАН ПИШЕТ, ЧТО ПРОЖДАЛ Стэна в вади примерно до 18.30, после чего решил, что его товарищ не вернется, и двинулся в прежнем направлении. Он прошел всего лишь минут пятнадцать, когда увидел приближающийся к только что оставленному им месту свет фар. Его первой мыслью было, что Стэну и в самом деле удалось завладеть машиной, но, увидев, что фар было два комплекта, он понял, что это противник, и что Стэна захватили. Две подъехавшие машины направились в его сторону, ясно видимые в лунном свете. Райан писал, что нашел укрытие за небольшим кустом, где и приготовился держать свой последний бой. Он говорил, что не знал, видели его или нет, но не хотел рисковать. Он уже приготовил свой 66-мм одноразовый РПГ, который нес с собой, начиная с первого контакта 24 января, и когда оба внедорожника приблизились метров на двадцать, выпустил гранату в первую машину.

Раздался свист и звучный удар, когда ракета поразила цель, и машина остановилось. Райан бросил использованную трубу гранатомета, схватил свою М16 и влепил 40-мм гранату в капот второго автомобиля. Потом он бросился к машинам, поливая пулями сидевших в кузове мужчин в дишдашах, а затем, поняв, что кончились патроны, бросился бежать. Он схватил оставшиеся магазины и понесся в пустыню, петляя как заяц, пока оказался больше не в состоянии бежать. Тогда он перешел на шаг, и продолжал двигаться так без перерыва в течение еще двух часов.

Хотя это, вероятно, было самое драматическое событие, в котором Райану когда-либо в жизни довелось принять участие, он посвящает нападению на машины и последовавшему ближнему бою всего лишь одиннадцать строчек текста. Он не упоминает никаких деталей про водителей или пассажиров, лишь мимоходом заметив, что в кузове были "мужчины в дишдашах". Нет образов, звуков, запахов, не пробуждается вообще никаких чувств. Нет никаких упоминаний о какой-либо реакции со стороны противника — даже такой малости, как крик. Арабы — которые, как говорит Райан, по всей видимости, искали его — кажется, так и сидели совершенно пассивно, как статуи, даже не пытаясь выскочить, убежать или сопротивляться, в то время как человек, которого они искали, косил их в одиночку. Конечно, не все обладают писательским талантом, но не похоже, чтобы Райану недоставало его в других частях книги. Уничтожить две машины и перебить десяток-другой врагов — даже в SAS такое случается не каждый день.

Кобурн в своих показаниях на процессе в Окленде отметил этот эпизод как явно фиктивный. Кобурн, конечно, не был там в то время, но он, вне всякого сомнения, присутствовал на официальном разборе операции, на котором, как указывает бывший полковой сержант-майор Питер Рэтклиф, Райан не упоминал, что имел стычки с какими-либо иракскими военнослужащими во время своего марша к свободе.

Райан продолжил путь в одиночку, выйдя той же ночью к Евфрату, где наполнил свои фляги, после чего повернул к западу, в сторону Сирии. Двигаясь по ночам и прячась днем, мужественно преодолев все препятствия, он смог идти, обходясь без пищи в течение еще пяти дней, пока, наконец, не перелез на рассвете 30 января через пограничное ограждение рядом с аль-Каймом. Однако, ранее той ночью, он, по его словам, прошел последнее испытание своего желания выжить, когда был вынужден убить двух иракцев — одного ножом, а второго голыми руками. Райан говорит, что ночью он по неосторожности забрел в середину иракского армейского автопарка, окруженного домами и полного солдат. Когда он присел в тени, пытаясь решить, как вернуться к дороге, в его направлении направились двое, и, когда они проходили мимо, им, по словам Райана, овладел инстинкт выживания. Выхватив нож, он ударил первого человека в шею и "перерезал ему глотку". Второй человек бросился бежать, но Райан, бросившись за ним, свалил его и, обхватив рукой шею, приемом дзюдо свернул ему голову. Человек умер мгновенно.

И, хотя это явно был первый раз в жизни, когда Райану пришлось голыми руками убить человека, он снова посвящает всему этому событию лишь один параграф. Сам Макнаб объяснял в своей книге, какое это трудное дело — убить человека ножом: "Вам нужно держать его за голову", говорит он, "запрокинуть ее назад, как если бы это была овца, и просто резать, пока не рассечете трахею, и голова практически останется у вас в руках". Так что же побудило Райана соскочить со своего места и напасть на этих людей? "Те действия, … которые, по заявлению Райана, были предприняты им на его пути уклонения и ухода от противника", писал ветеран SAS Кен Коннор, " прямо противоречили стандартному порядку действий, который каждый из членов SAS изучает, проходя курс выживания в боевых условиях… Крис Райан знал, что его основная задача — защитить остальную часть его патруля, избежав пленения. И все же он утверждает, что спровоцировал контакт с противником, предприняв нападение на иракских часовых. Или его плохо учили, или он преднамеренно нарушил установленный порядок, либо нам стоит поискать другую причину для его версии описания событий".

Бывший полковой сержант-майор Питер Рэтклиф в своей книге "Глаз Шторма" пишет: "В ходе официального разбора операции … зарегистрированного на видео, "Райан" не делал упоминаний о столкновениях с какими-либо вражескими войсками во время своего эпического похода к свободе. Однако в его книге есть несколько описаний стычек, и даже случай, когда он был вынужден убить иракского часового ножом. Если эти инциденты имели место, то мне трудно поверить, что они могли выскользнуть у него из памяти во время разбора".

ТОЙ НОЧЬЮ Я СПАЛ В КОТТЕДЖЕ, где был захвачен Стэн, а утром продолжил путь к Евфрату, пересекая холмистую равнину, усеянную основательно выглядящими бедуинскими лагерями. Я прошел под опорами, под которыми сидел Райан и пересек дорогу, где он пережидал день, укрывшись в водопропускной трубе. Было раннее утро, когда я достиг упоминаемой Райаном большой системы сухих вади, и когда я прокладывал свой путь через покрытые грязью поля вниз к Евфрату, первые лучи рассвета уже сверкали на воде. Дойдя до берега, я встал на колени, наполнил фляги, так же, как десятью годами ранее где-то поблизости делал это Райан, и присел, чтобы полюбоваться восходом солнца. Я изучил обстоятельства смерти или пленения семи членов патруля Браво Два Ноль, и все они отличались от их описания в книгах.

Судьба Райана была известна. Он был "единственным, вышедшим", совершившим личный вклад в историю SAS, выполнив самый длинный марш к спасению, когда-либо совершенный членом Полка. Это был мало с чем сравнимый подвиг человеческой выносливости и решительности — захватывающая история сама по себе. Так оно и было, подумал я. В большей степени история о пустыне, а не об иракцах: возможно, Крис Райан и не убивал всех тех иракских солдат, о которых он говорит, но, несмотря ни на что, он выжил, борясь против большего врага. Я намеревался закончить марш Райана к сирийской границе — достаточно легкий при дневном свете, имея на своей стороне преимущество во времени и снабжении — но внезапно ощутил, что не осмелюсь сделать это. Мне показалось, что я мог бы потревожить призрак Винса Филипса. Я сделал долгий глоток прохладной древней воды Евфрата, и в тот же миг над отдаленными холмами в королевском пламенном ореоле вынырнуло солнце.