Личная жизнь шпиона. Книга первая - Андрей Борисович Троицкий
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Орлов предложил ей снять пальто и присесть к столу, есть разговор. Сначала он выложил в ряд десяток фотографий мужчин примерно одного возраста и попросил сказать, на какой карточке бывший квартирант, — Китаева не ошиблась. Она объяснила, что сдавала квартиру большому человеку, который деньги не считал. Возле метро приклеила дюжину написанных от руки объявлений, что сдает квартиру со всеми удобствами, приписала внизу номер телефона.
— Дорого. Но, я цену не спустила, — сказала хозяйка. — Продолжала ждать. Мне спешить некуда, я свое возьму. Хотя, чего уж там: каждый день приносил убыток, а не прибыток. И вот позвонил Грановский. И я сердцем поняла: мой человек. Встретились у метро. Высокий, представительный мужчина, вроде вас. Только постарше. В очках, с портфелем. Походка твердая. Он выделялся из толпы. Сразу видно, что начальник. Приехал в Москву по делам на пару месяцев, но пришлось задержаться.
— Это вы сами решили, ну, что командированный и приехал по делам? Или он сказал?
— Я его паспорт видела. Господи, не сбивайте меня с толку… О своих делах он мне не рассказывал. Только снял квартиру сразу на полгода и заплатил вперед. Осталось еще три недели оплаченного времени. И залог у меня.
Она спохватилась, что сказала лишнее, залог могут отобрать.
— Вы его данные записали: номер паспорта и прочее?
Китаева выложила на стол исписанную бумажку.
— Про меж нас уговор был, что я ничего записывать не буду. Он сам об этом попросил. Не знаю, чего он натворил по вашей части. Но по мне — хороший человек. Платил вперед и жил тихо, без пьянок и шлюх. А ведь у нас народ другой, только и норовят обмануть, украсть, испортить, обсчитать. И в большом, и в малом. Везде так. А мне жаловаться некому. Уже третий год — вдова.
— Какая же месячная плата? — заинтересовался Орлов.
— По деньгам плата, — Китаева нахмурилась. — Посмотрите какая шикарная квартира. Немецкий гарнитур. Рядом с метро. А какой тут ремонт… В горке и серванте сервизы. Хрустальная люстра. Телевизор цветной. Я людям доверяла…
— Теперь осмотрите квартиру, — сказал Орлов. — Может быть, он какие-то вещи оставил или записи. Или, наоборот, не оставил, а забрал с собой…
Хозяйка, томимая подозрениями, упала на колени перед сервантом, открыла дверцы внизу, стала греметь тарелками, переставляя их с места на место, пересчитывала, сбивалась, и вновь начиная счет. Кажется, со столовым сервизом на шесть персон порядок. Его из серванта даже не вынимали. Она принялась за чашки. Через час выяснилось, что ничего своего, даже коробка спичек, квартирант не оставлял. Но в чайном сервизе «Мадонна» нет двух блюдец и сахарницы, Китаева всю квартиру перевернула, — не нашла. С глазами, полными слез, она приблизилась к Орлову, стоявшему у окна, повисла на руке:
— Товарищ… Сахарница пропала. И двух блюдец нет. Пожалуйста… Я этому человеку никогда не доверяла. С такими в один трамвай не садись. Выйдешь без сумочки. У нас был уговор, что он в сервант не будет лазать… А он… Я умоляю. Знаете, как бывает… Вы же найдете этого проходимца, — и сразу мне звоните. Заявление на него составлю. Чтобы вернул фарфор. Или деньгами. Господи… Как после этого жить дальше? Как людям верить?
— Когда найдем жильца, спросим про сахарницу, — пообещал Орлов.
* * *
Поиски Бортника продолжались. В нескольких ресторанах, которые прежде он любил посещать, совместно с милицией провели проверку документов, устроили облавы в катранах, но туда он не захаживал.
Орлов навел справки через осведомителей, один из них, в прошлом валютчик и профессиональный катала, ныне инвалид, сообщил, что знает, где искать Бортника. Но услуга за услугу, информатору нужны несколько доз героина и немного денег, иначе он умрет раньше, чем что-то вспомнит.
Орлов съездил на работу, взял из сейфа конверт, хранивший в себе несколько чеков героина и получил адрес: Подмосковье, Лесной городок, ближний от станции дом отдыха. Этот дом отдыха что-то вроде лежбища Бортника, возможно, его приютила старая подружка по имени Зоя. По информации другого осведомителя, тот якобы видел Бортника именно на платформе Лесной городок киевского направления. Одетый в бежевый костюм и пальто, он устроился на лавочке, поставил рядом объемистый портфель и развернул газету.
* * *
Довоенной постройки дом отдыха был на хорошем счету в ЦК профсоюзов. Там работала сестрой-диетологом некая Зоя Клепикова, тридцати двух лет, уроженка Смоленской области, в Москве ее неоднократно привлекали к административной ответственности за спекуляцию и скупку краденого. Через человека в администрации дома отдых узнали, что мужчина, похожий на Бортника, иногда к ней приезжает.
Года полтора назад, во время последнего задержания, Зою предупредили: если спекуляция не прекратится, — ей оформят реальный срок, лет пять как минимум. Спекулировать она, конечно, не перестала, но перебралась из Москвы в область, устроилась на работу в санаторий. Ее служебная квартира помещалась там же, по месту работы, на первом этаже двухэтажного деревянного флигеля.
В двух смежных комнатах второго этажа оперативники КГБ устроили засаду. Из административного корпуса протянули телефонный кабель, но за неделю гости у Зои не ночевали. На девятый день в ранних сумерках через поле, отделявшее дом отдыха от станции, прошел мужчина. Рост и комплекция приблизительно как у Бортника, в руках толстый портфель. Он это или нет, разобрать невозможно.
Вскоре снизу, из комнаты Зои, стали слышны голоса, мужской и женский. Значит, гость все-таки к ней. В десятом часу позвонили домой Орлову, он приказал пока ничего не предпринимать, если уж Бортник приехал, то до утра он никуда не денется. Озеров, Горох и еще четыре оперативника приехали на двух машинах около полуночи, поставили транспорт за жилым корпусом, по радиотелефону связались с оперативниками из верхних комнат. Уже первый час, а у медсестры заводят музыку, разговор стал громче, слышен смех. Группа оперативников обогнула административный корпус и трехэтажное здание, где останавливались отдыхающие, там было тихо, все спали.
* * *
Прячась за молодыми деревцами, дошли до флигеля и остановились. Светили два фонаря на столбах, открывая хороший обзор. Справа, в двадцати метрах, флигель в два этажа с двускатной крышей. Светилось два окошка на первом этаже, задернутых одинаковыми желтыми занавесками.
Перед
